Игун с Сагиттой подползли и расположились рядом. Элберд отложил в сторону арбалет и произнёс:
– Наш общий враг засел в том доме – это очевидно. Неясно, как он смог войти в поселение и зачем дал себя окружить.
– Мы знаем, что орон ищет Торогая, – прошептала Сагитта. – Он ведь не в этой деревне живёт?
– Нет, их вождь сидит в столице в той стороне. О, теперь мне всё ясно. Видите дозорного? Он следит ровно за той дорогой, откуда мог бы появиться Торогай. Выглядит так, будто чернокнижник заперся в доме и потребовал к себе вождя. Его все и дожидаются. Но поведаете, для чего мерзавцу нандийский вождь?
– Это неважно, – ответил Ратибор. – Важно то, что нам надо как-то прорваться к некроманту, пока нандийцев не стало ещё больше. Элберд, мы могли привязать к арбалетному болту трут, чтобы выстрелом поджечь избу?
– Поселение окружено водой – нандийцы быстро потушат пожар, а мы лишь выдадим свою позицию. Нам не одолеть эту толпу, не прогнать, не убедить разговорами. Опрометчивость не приведёт нас к успеху – первым делом надо выведать цель чернокнижника и судьбу, что уготовят ему нандийцы.
– Сагитта, – спросил Ратибор, – ты могла бы подлететь поближе и подслушать?
– Пространство открытое. Только если Торогай заявится ночью. Но даже так не уверена, что меня не учуют: в деревне полно дрессированных псов.
Игун, долго изучавший подходы к деревне, вдруг выдал:
– Я могу подобраться незамеченным.
– Как? – спросил Ратибор.
– Проплыву под водой. Задерживать дыхание наша раса умеет, так что я доберусь до деревни, ни разу не всплыв. А там спрячусь под мостками и подслушаю, что творится.
– А собаки?
– Я с ног до головы буду в тине и ряске. Думаю, не учуют.
– Хорошо. Тогда дождёмся Торогая и попробуем. Элберд, далеко ли столица?
– В паре часов пути. Вождь не заставит себя долго ждать, если, конечно…
Могера прервал истошный вопль. Резкий замогильный крик, который с трудом можно было приписать живому существу. Сидящая подле Абриха нечисть огласила округу – кожа покрылась мурашками, захотелось схватиться за уязвлённые уши. Нандийские воины отпрянули от избы, из которой затем послышался смех некроманта.
Элберд Железный тяжело выдохнул и проронил:
– Ублюдок сделал из хранительницы существо хуже дикого зверя. Его настигнет суровая кара, в том я клянусь.
– Послушай, о доблестный, – сказал драконид, – а где ты был, когда некромант заявился в вашу деревню? Странствовал с подвигами? Или тебя тоже объяло отчаяние?
Могер не сразу решился рассказать правду:
– Тогда я ещё не носил латы и равно со всеми спрятался под землёй. Все мы считали, что возле золотой лещины безопасно, что нашей жрице ничего не грозит. Мы ошиблись, и этот страшный удар стал мне знаком. Я облачился в доспехи и преисполнился решимости стать рыцарем, о чём давно помышлял.
– То есть, ты только вчера стал Элбердом Железным? – Игун не скрывал желчной насмешки.
– Оружие и доспехи я нашёл три года назад. Приспособил их под себя, начал тренироваться. Соплеменники не скупились на издёвки, но я был усерден и дисциплинирован. Да, я начал свой путь лишь вчера, но за плечами у меня годы тренировок.
– Не дождусь увидеть твою технику рубки крапивы.
– Ты увидишь, грубиян.
Четвёрка умолкла, сконцентрировавшись на наблюдении. Часть нандийцев отошла от зловещей избы, но вокруг неё всё ещё оставалось неприступное кольцо. Воплей нечисти больше не раздавалось, но безумное бормотание изредка слышалось.
– Вижу кого-то, – первой заметила процессию Сагитта.
На дороге появился отряд нандийцев, шествующих во всеоружии. В окружении волков и ястребов к деревне приближались рослые воины, в традиционных юбках, шкурах хищников и ожерельях из клыков. В руках бравые охотники держали добротное оружие.
Во главе отряда шёл могучий нандиец. Его головной убор украшали перья исполинского орла. Под боком у него вышагивал безгривый лев с шерстью болотных оттенков. Нандиец придал своей коже охряный цвет, выделив красным многочисленные шрамы. Звери и птицы исполосовали охотника с головы до ног.
– Это Торогай? – спросила Сагитта.
– Без сомнения, – сказал Элберд.
Игун тотчас пополз вниз.
– Тогда я пошёл, – сказал он.
Спустившись, драконид развязал пояс и снял с себя халат. Оставшись в чём из яйца вылупился, Игун опустился под воду. Сложив руки вдоль тела, он поплыл к деревне, гибко изгибаясь. Наблюдающие со стороны отметили, что Игун даже не колыхнул водную гладь.
Очутившись в деревне, Драконид заплыл под мостки и осторожно высунулся из воды. Взявшись за доски, Игун подтянулся и выглянул через щель в настиле. Обзор был неважный, но удалось подобрать ракурс, с которого видно было дверь избы.
Деревенщины оживлённо гомонили, предвкушая прибытие вождя. Ждать отряд Торогая пришлось недолго – через пару минут местные псы зашлись лаем на пришлое зверьё. Хозяева силились утихомирить бестолковых питомцев, звери же из отряда вождя сохраняли гордое хладнокровие.
Воины прошли в центр деревни, где местные залепетали наперебой:
– Торогай, некромант засел в избе. С ним нечисть.
– И почему вы до сих пор не взяли дом штурмом? – гаркнул вождь.
– У некроманта золотые орехи. Он пригрозил раздавить их, если мы приблизимся. Требовал отправить за Вами гонца.
– Золотые орехи? Откуда они у тебя, некромант? Сдружился с кротами? В округе не так много демонов – пока они сползутся, мы успеем расчленить тебя. Так что выходи и скажи, зачем явился.
– Дай слово, вождь, что выслушаешь меня, прежде чем заносить меч.
– Даю слово.
– Тогда я выхожу.
В установившейся тишине прогремел звук шагов, а затем дверь избы распахнулась. Тотчас на порог выскочило шестилапое чудище. Похожая на гигантского паука нечисть бросилась на Торогая, но прочный поводок не дал ей дотянуться. Тварь залаяла на вождя, сверкая безумными синими глазами.
Держа тварь в узде, на порог вышел Абрих. Драконид с удивлением обнаружил, что орон оказался выше Бэюма, даже при учёте безрогости. Рога оказались порублены на веточки, кои некромант развесил ожерельями на груди. Шкура орона сверкала белизной, красивой и благородной, несвойственной жестокому некроманту.
– Ах ты блядина белобрысая! – выругался Торогай. – Я пообещал выслушать тебя, а ты…
– Поводок крепкий и короткий. Убивать тебя у меня и в мыслях не было.
– И зачем ты пришёл?
– Хотел сделать тебе два подарка: во-первых, этого могера.
– Ты явился, чтобы подарить мне сраную нечисть? От могильной магии у тебя мозги сгнили?
