Торогай следил за каждым движением Ратибора, ждал, пока турич поест, чтобы задать вопрос:
– Так что ты видел, ясновидец?
– Я видел, что ты разобьёшь отряд ангелов. Но лишишься глаза и останешься хромым. А твоего льва заколют. Это всё, что я видел.
– Я услышал твоё предостережение. Хромой правитель много на завоюет.
Вождь повернулся к Абриху и спросил:
– Как же ты предлагаешь мне биться с ангелами, если их силы поджидают меня на границе?
Не успел орон ответить, как вмешался Ратибор:
– Прокрадёмся маленькими группами в земли туричей. Я помогу договориться с теми, кто недоволен правлением Джовиты. За несколько месяцев мы скопим достаточно сил, чтобы дать отпор ангельской армии и прорваться в земли нандийцев.
– Джовита нас обнаружит.
– Истинно так, но на это ему потребуется время. Так что около недели мы можем безнаказанно ходить по Туричскому Княжеству, передавать письма и возвращаться в Земли за Башнями. А когда поднимем восстание, всеведение Джовиты уже не будет иметь значения.
– Я знаю способ быстрее, – сказал некромант. – Я сотворю нечисть, с которой мы пойдём напролом.
– Нечисть хороша в бою, – кивнул Ратибор. – Но у ангелов есть маги, которые легко с ней справятся.
– Ты невнимательно смотрел своё пророчество, волхв. Я ограбил ведьму, но ты не представляешь, как много я украл.
Абрих порылся в сумке и достал крупный кусок оникса. Размером с крупную свёклу, чёрный камень полнился синими искрами. В отличие от камушка Сагитты, в этом валуне плавали не созвездия, а плотная круговерть синего огня. Некротической энергии было так много, что оникс мог бы лопнуть, как перезревший арбуз.
Ратибору всё стало понятно. Хунате и Сагитте плевать было на Абриха, на то, умрёт он или нет. Ангелшу отправили отобрать камень.
– И сколько же нечисти ты собираешь поднять, воришка? – уважительно поднял брови Ратибор. – Целую армию?
– Для начала я воскрешу Иргиема.
– Ты способен поднять исполинского волка? – захохотал Торогай.
– В этом камне хватит энергии и на большее.
– Ха-ха-ха! С такой силищей можно завтра же идти на Джовиту! Последние дни полны хороших новостей! Выпьем!
Толпа зашлась радостными возгласами и осушила кубки. Ратибор не отставал от празднующих, но стоило его сосуду опустеть, как турич кивнул в сторону беснующейся жрицы могеров.
– Ты собираешься управлять волком, некромант? Или получится дикая зверюга, как эта несчастная? Если бы не цепь, нечисть набросилась бы на празднующих.
– Можешь быть спокоен, я сотворю нечисть, что будет полностью мне подконтрольна.
– Я бы предпочёл наблюдать за этим издалека.
Торогай мечтательно улыбнулся и произнёс:
– Я заимел сильных союзников. Если ты, Абрих, не привираешь о своих талантах, я обзаведусь несокрушимой мощью. А если волхвы всё ещё в почёте у туричей, то я легко заручусь поддержкой Княжества. Ну что ещё такое? – мгновенно обозлился вождь, увидев, как к нему ведут нового чужака. – Я устроил празднество, но не рассчитывал, что заявится столько гостей.
На сей раз часовой вёл к Торогаю нандийца. И при виде его Ратибор мысленно выругался. К столу приближался могучий нандийский воин, выделяющийся на фоне местных охотников. Ратибор вспомнил узор на его юбке, вспомнил раны от когтей на горле, вспомнил суд в Волчьей деревне и то, как этот нандиец отрёкся от служения Бедриангу.
Только Ратибор задумался, как был выслежен, над головой раздалось карканье. Ворон вспорхнул с рогов и уселся на плече нандийца. Хозяин погладил верную птицу.
– Ты ещё кто такой? – спросил Торогай.
– Я простой воин из Пяти Земель. Наш клан был атакован туричами, я угодил в плен и был изгнан в Земли за Башнями. И один из тех, кто повинен в моей участи, тот, кто вёл дружину на наших братьев-нандийцев, сейчас сидит за твоим столом, вождь.
Ратибор был близок к панике, но старался не меняться в лице и отвечать незамедлительно:
– Я в курсе, что между нашими народами случилась война. Но волхвы были изгнаны из Княжества задолго до…
– Так ты, значит, за волхва себя выдаёшь? Где ты закопал кольчугу, воевода?
– А ну попридержи язык! – рявкнул Торогай. – Ты оскорбляешь моего гостя. Расскажи внятно свои обвинения, и я решу, как поступить.
– Этого турича изгнали недавно, вождь. Чуть больше двух недель назад он явился в Волчью деревню в доспехах и при оружии, назвался военачальником и предстал перед судом Бедрианга. Однако вождь помиловал его и дал защиту, из-за чего мне пришлось покинуть дружину и самолично заняться кровной местью. Я ушёл из деревни, не зная, куда направится турич, и настиг его только здесь, где он примерил на себя личину волхва.
– Что ты на это скажешь, Ратибор?
– Для меня за счастье было бы, – турич отпил из кубка с напускным спокойствием, – просто очутиться в Волчьей деревне, Торогай. А уж получить помилование и защиту от тех, кто ненавидит рогатых… Не верю я, что военные преступники заслуживают такой роскоши.
– Ах ты! – взревел обвинитель. – Да чтоб у твоей матери вымя отсохло!
– И теперь я понимаю, для чего ко мне прибился этот ворон. Я миролюбиво приютил голодную птицу, а она оказалась твоим шпионом. Ты случайно наткнулся на меня и выследил до самого Намаргана, где задумал моей казнью выбить себе место в дружине Торогая.
Нандиец покрылся багровыми пятнами, яркими и непрестанно меняющимися. Ратибор же почувствовал возможность затоптать обвинения оппонента и воспользовался ею:
– И почему ты оказался здесь? Не сумел защитить Бедрианга, когда явились ангелы? Или убежал, только завидев их на горизонте? Тебе хоть известно, что Волчья деревня была атакована слугами Джовиты?
– Я покинул поселение до нападения. Но наслышан о произошедшем.
– А я точно знаю о дюжине ангелов, облачённых в чёрные доспехи. Я наверняка знаю, что они обезглавили Бедрианга. Я всё это знаю, хотя вход в Волчью деревню для меня под запретом. И ты продолжишь оспаривать мой дар к ясновидению?
– Зовёшь себя ясновидцем, волхвом себя называешь? Так докажи. Продемонстрируй нам магию туричей. Превратись в медведя, как это умеют ваши рогатые колдуны. Воткни свой посох в землю – пусть зацветёт, как молодое деревцо.
– А ведь это он верно говорит, – произнёс Торогай. – Похвастай туричским волхованием.
Ратибор осушил кубок с чинной размеренностью, за которой прятался страх. Вождь и его нандийцы уставились на турича в ожидании чудес. Стоит явить недостаточно броское колдовство, как на волхва спустят всех зверей города.
– Мои слова прозвучат как отговорка, – осторожно начал Ратибор, – но магией я не владею. Я могу похвастаться лишь пророчествами, а за чудесами и синеглазой нечистью обращайтесь к некроманту. Скажем, к Абриху, которому пришлось убить соседей ограбленной ведьмы, дабы замести следы.
