Вопрос: С кем вы выехали из Красноярска в Москву после ареста Седова?
Ответ: Из Красноярска в Москву я выехала одна.
Вопрос: Вы просили кого-нибудь сопровождать вас до Москвы?
Ответ: Провожать меня в Москву я никого не просила. Я помню, что просила проводить меня не до Москвы, а до вокзала Рагимовых (мужа и жену), и то они не пришли меня провожать.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
Там же
1938 г. июля мес. 22 дня.
Я, оперуполн. 4 отдела 1 Упр. Лейтенант Госбезопасности допросил в качестве обвиняемой
1. Фамилия: Рубинштейн
2. Имя и отчество: Генриетта Михайловна
3. Дата рождения: 1911
4. Место рождения: г. Винев
[195] Тульской обл.
5. Местожительство (адрес): г. Москва, Маросейка ул., д. 13, кв. 12.
6. Профессия и специальность: научный работник
7. Национальность и гражданство (подданство): еврейка, гр-ка СССР
8. Паспорт: выдан Красноярск, район, отдел, милиции
[196]
9. Социальное происхождение: служащая
10. Социальное положение
а) до революции
б) после революции: училась и служила
11. Состав семьи: б. муж Седов Сергей Львович инженер по проектированию двигателей на твердом топливе в г. Красноярске – арестован 17/VI-36 г.
Дочь Рубинштейн Юлия 1 г. 11 мес.
Мать Рубинштейн Розалия Ильинична, 53 г., домохозяйка.
Отец Рубинштейн Михаил Яковлевич, 60 лет, трест Спецстрой, завед. ТИБ, живет в Москве. Брат Рубинштейн Борис Михайлович
[нрзб.]
12. Образование (общее и специальное): высшее
13. Партийность (в прошлом и в настоящем): беспартийная
14. Каким репрессиям подвергался при Соввласти: судимость, арест и др.
а) до революции: нет
б) после революции: нет
15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Соввласти: нет
16. Категория воинского учета/запаса и где состоит на учете
17. Служба в Красной армии (красн. гвардии, в партизан. отрядах), когда и в качестве кого: нет
18. Служба в белых и др. к.-р. армиях (когда, в качестве кого): нет
19. Участие в бандах, к.-р. организациях и восстаниях
20. Сведения об общественно-политической деятельности
Показания обвиняемого (свидетеля) Рубинштейн Генриетты Михайловны 22 июля 1938 г.
Вопрос: Вы арестованы как участница троцкистской террористической организации, возглавлявшейся Седовым C.Л. Предлагаем вам дать показания о своей нелегальной деятельности.
Ответ: Никакого участия в контрреволюционной троцкистской организации я не принимала.
Вопрос: Напрасно вы отрицаете свое участие и деятельность в нелегальной организации троцкистов. Следствие располагает достаточными материалами, которыми вы все равно будете уличены. Говорите лучше правду.
Ответ: Утверждаю, что никакого отношения к нелегальной троцкистской организации не имела.
Вопрос: Вы знаете Рагимова Рашида?
Ответ: Да, знаю. С Рагимовым я познакомилась в
1935 г. в г. Красноярске, с которым часто встречались.
Вопрос: Арестованный Рагимов Рашид показал на следствии, что вы являлись участницей контрреволюционной троцкистской организации.
Ответ: Еще раз заявляю, никогда участницей троцкистской организации не была.
Вопрос: С какого времени вы знаете Седова Сергея Львовича – сына врага народа Троцкого?
Ответ: С Седовым Сергеем Львовичем я познакомилась в июле 1934 г. Его женой стала 13 [нрзб.]
[197] 1935 и прожила с ним по 17/VI 1936 г. Сошлись с ним в ноябре 1934 г.
Вопрос: Что вам известно о контрреволюционной троцкистской деятельности вашего мужа Седова Сергея Львовича?
0 т в е т: О контрреволюционной троцкистской деятельности мужа Седова С.Л. я ничего не знаю.
Больше показать ничего не могу, записано с моих слов верно и мною прочитано.
Рубинштейн
Допросил Оперуполн. 4 отдела 1 Упр. Мл лейтенант Гос. Без.
Из книги Л.Д. Троцкого «Дневники и письма»
7 января 1937 г.
Что бы ни говорили святоши чистого идеализма, мораль есть функция социальных интересов, следовательно, функция политики. Большевизм мог быть жесток и свиреп по отношению к врагам, но он всегда называл вещи своими именами. Все знали, чего большевики хотят. Нам нечего было утаивать от масс. Именно в этом центральном пункте мораль правящей ныне в СССР касты радикально отличается от морали большевизма. Сталин и его сотрудники не только не смеют говорить вслух, что думают; они не смеют даже додумывать до конца, что делают. Свою власть и свое благополучие бюрократия вынуждена выдавать за власть и благополучие народа. Все мышление правящей касты насквозь проникнуто лицемерием. Чтоб залепить открывающиеся на каждом шагу противоречия между словом и делом, между программой и действительностью, между настоящим и прошлым, бюрократия создала гигантскую фабрику фальсификаций. Чувствуя шаткость своих моральных позиций, питая острый страх перед массами, она со звериной ненавистью относится ко всякому, кто пытается прожектор критики направить на устои ее привилегий. Травлю и клевету против инакомыслящих сталинская олигархия сделала важнейшим орудием самосохранения. При помощи систематической клеветы, охватывающей все: политические идеи, служебные обязанности, семейные отношения и личные связи, люди доводятся до самоубийства, до безумия, до прострации, до предательства. В области клеветы и травли аппараты ВКП, ГПУ и Коминтерна работают рука об руку. Центром этой системы является рабочий кабинет Сталина. Отсюда методически подготовлялся московский процесс.
…На Западе не имеют и приблизительного представления о том количестве литературы, которое издано в СССР за последние 13 лет против левой оппозиции вообще, автора этих строк в частности и в особенности. Десятки тысяч газетных статей в десятках миллионов экземпляров, стенографические отчеты бесчисленных обвинительных речей, популярные брошюры в миллионных тиражах, толстые книги разносили и разносят изо дня в день самую отвратительную ложь, какую способны изготовить тысячи наемных литераторов, без совести, без идей и без воображения. Во время нашего интернирования мы наталкивались несколько раз у радиоприемника на речи из Москвы (после некоторых колебаний и проволочек социалистическое правительство великодушно разрешило нам иметь радиоприемник в нашей тюремной квартире) на тему о том, что Троцкий хочет опрокинуть правительство народного фронта Испании и Франции и истребить советских вождей, чтоб таким образом обеспечить победу Гитлера в будущей войне против СССР и его союзников. Монотонный, безразличный и вместе [с тем] наглый голос «оратора» отравлял в течение нескольких минут атмосферу нашей комнаты. Я взглянул на жену: на лице ее было непреодолимое отвращение; не «ненависть», нет, а именно отвращение. Я повернул штифт и закрыл оратору глотку.
