Он протянул страшную руку, и я с опаской вложил свою ладонь в этот капкан. Так и знал. Малыш решил проверить на «слабо». Мне сразу поплохело, но пришлось улыбаться, чтобы не показать, какое жуткое давление испытывает моя бедная руку.
— Зови меня Игнатом. А это Рич, — я перевел дух, когда пират ослабил свой захват.
— Я слышал, в нашей бригаде ходить будете? — прогудел Малыш, бесцеремонно облокачиваясь на мой гамак, который испуганно заскрипел от тяжести. — Небось, порассказали уже всякой галиматьи про нас? Не ссыте, Пенек не совсем дурак своих людей гробить пачками.
— За полгода двадцать два человека, — невинно произнес Рич, заваливаясь в свою висячую койку. — Не врут люди, да?
— Ну, — развел руки в сторону новый знакомый, — Творцу виднее, кого к себе на пир звать. Если Пенька слушать будете — до старости доживете. Есть желание?
— Конечно, — горячо откликнулся Рич. — Только вот завтра отряд выходит в море, а мы не знаем, как действует наша бригада. Даже боевого слаживания не было.
Малыш презрительно фыркнул.
— Зачем оно, если все уже давно отработано. Даже я могу сказать, как будем действовать. За каждой бригадой закреплен определенный участок, куда мы наносим удар. Мы штурмуем корму и прорываемся к капитанской рубке. Самый сложный участок Хаддинг всегда поручает нам. Другие наносят отвлекающие удары. Наша задача — захватить капитана или хозяина торгового корабля. Если вы думаете, что сразу же завтра начнем вылавливать лохов — ошибаетесь. Ладно, расскажу….
Малыш огляделся и с довольным видом уселся на рундук, оказавшись напротив меня. Уперев руки в колени, начал объяснять:
— Первым делом нужно определить место для засады на торговой трассе. Обычно выбирается маленький островок, возле которого и стоим до тех пор, пока Эскобето не скажет «ату». Это самый лучший способ выявить торговые караваны. Смотрим, считаем. Обычно торговцы идут без сопровождения в два-три судна. Есть у них и вооружение, и наемная охрана. Вся эта шушера ничего не стоит против нашей эскадры. Никто не хочет расставаться с жизнью ради куска дерьмовой ткани. Поэтому оказавшись в окружении, торговец выкидывает белый флаг. Режем сопротивляющихся, берем товар и уходим. Заодно и самое лучшее судно захватываем с собой.
— А разве мы не должны всех на дно пустить? — Рич излишне любопытен, но Малыш еще больше словоохотлив.
— Эскобето не вырезает под корень, как Лихой Плясун или Зубастик, — пояснил он. — Предпочитает брать рабов и продавать их на торжище. Поэтому наш остров относительно богат, мы можем позволить себе охрану от любых неожиданностей. У нас есть пушки, современное оружие и шпионы, которые следят за соседями.
— Пираты воюют между собой? — удивился я.
— Еще как! — оскалился Малыш. — Набеги делают, разоряют фактории, поселения. Эскобето у многих вызывает зависть, но в открытую махать кортиками не решаются.
— А на дарсийские или сиверийские караваны не нападаете? — Рич спрашивал уже сонным голосом.
— Гиблое дело, если оно того не стоит. Эскобето все мечтает грохнуть «золотой караван» дарсийцев, — пират оглянулся, словно кто-то пытался подслушать наш разговор. — Раз в год с острова Эмитиз, где находятся золотые прииски, вывозят несметную кучу золотых слитков. Золота так много, что задействуют пять-шесть галеонов под охраной военной эскадры. Охрана убойная: два линкора, фрегаты, корветы не меньше десяти, и сверху «воздушники» пасут. Четверка летающих корветов сразу просекают ненужное шевеление в радиусе десяти миль. А теперь представь, Игнат, какое желание у нашего Братства завладеть таким кушем.
— Ваш архипелаг сразу перепашут ядрами, — резонно заметил Рич. — Вырвать у голодного льва кусок мяса из пасти! Эскобето действительно с головой не дружит?
— Не знаю, с чем он дружит, но все шкиперы восточного отряда поддерживают его.
— Безумцы, — пробурчал я.
— Зато куш какой! — воскликнул Малыш. — Я бы пощекотал дарсийцев ради такого случая!
— Лишь бы не завтра, — пробормотал Рич, устраиваясь поудобнее в гамаке. Под голову он положил свою старую каторжанскую куртку. — Я еще пожить хочу.
Малыш захохотал на весь кубрик, за что удостоился порции ругани. Кто-то хриплым голосом пообещал заткнуть ему пасть вонючими портками, если не угомонится. С добродушной улыбкой он хлопнул меня по плечу и оставил в покое. С облегчением вздохнув, я завалился на свой гамак и попытался проанализировать услышанное из уст пирата. Вырисовывались две ситуативные линии, по которым можно было работать. Если про желание пиратов хорошенько нажиться на ограблении государственных караванов я и так догадывался, то об их разборках между собой для меня стало новостью. По словам лорда Келсея на архипелаге существовал некий центр, регулирующий жизнь корсарской республики, куда стекалась вся информация и солидный куш от грабежей. Но допускать столкновения между собой было делом странным и преступным. Так дело может дойти до серьезного передела. Келсей всерьез рассчитывает на пиратскую республику (а является ли она таковой на самом деле?) в стратегической перспективе. Только как мне выйти на людей, вхожих в узкий круг высшего командования флибустьерского движения? Кто эти люди? И кто стоит на верхушке пирамиды ликеделеров? Вот и выходит, что надо напрягать донов Ансело и Ардио. Парни по статусу займут места в командном составе, и будут иметь больше возможностей для расширения знакомств. А я с Ричем попробую развязать узел с другого конца.
Поворочавшись на узкой кровати, я нашел, наконец, то положение, при котором мне удалось заснуть в относительном комфорте.
Утренний пронзительный сигнал побудки выдернул меня из сна, где я снова переживал свой последний бой, прикрывая девчонку-замухрышку от шквального огня повстанцев. В который раз думал, можно ли было избежать фатального ранения, и не находил ответа. А фантомные боли в спине говорили лучше всего, чего я избежал в будущей своей жизни.
— Живей встали! — орал кто-то в помещении громовым голосом. — Оторвали свои задницы от кроватей и наверх! Капитан дал сигнал на отплытие! Через половину склянки поднимаем паруса!
Кажется, дневальный. Стоит на выходе и в перерывах между словами свистит в дудку, выпуская противные слуху трели. Вообще, удивительно, что Хаддинг поддерживает чуть ли не военную дисциплину на корабле. По слухам, которыми полнился имперский флот, пиратская вольница стала чуть ли фольклором в устном творчестве многочисленных рассказчиков, бродящих по дорогам Сиверии. Оказывается, все не так. На бегу лихорадочно заправил рубашку в штаны и накинул на себя куртку. Толкаясь и ругаясь, мы высыпали на палубу. На глазок определил, что народу в экипаже не так уж и много, чуть больше пятидесяти человек.
— Эй, ты куда? — схватил меня за руку неизвестно откуда взявшийся Малыш. Рядом с ним крутился Рич. — Пошли в оружейную комнату! Квартмейстер ждать не будет! Подберем оружие! Живо, живо! Через ахтерлюк!
Квартмейстер — мужик лет сорока с густыми рыжими усами и с жесткой щетиной — еще ждал, облокотившись на узкий длинный стол, закрепленный вдоль решетки, ограждавшей оружейку. На стенах висело много разнообразного железа, на любой вкус.
