— Скажи, что к любовнице под бочок решил пристроиться.
— Ого! С кортиком и пистолетом за пазухой? — оскалился в улыбке Пестрый. — Опасная, видать, штучка — твоя любовница!
— Не советую к ней лезть, — отпарировал я шутку и махнув рукой на прощание, выскочил к терпеливо ждущему меня Малышу.
Здоровяк к тому времени, прислонившись к стене, допивал штоф. Пришлось его слегка пнуть, чтобы совсем не потерял возможность двигаться. И мы потопали к причалу. Едва успели сесть на отходящую шлюпку, выслушав от матросов соленые эпитеты, самые приятные из которых были «крабьи выползки» и «медузы тихоходные». В общем, пока добирались до корабля, узнали о себе много интересного.
Шкипером торгового трехмачтового барка был Костыль — высоченный и худющий мужик лет сорока, высохший настолько, что казался похож на вяленого полосатика, которого вылавливали в островных проливах в период штормов. Эта некрупная рыбка заходила туда огромными косяками, где благополучно попадала в сети, а потом и на стол любителям пикантной закуски с аксумским перцем.
— Долго вас ждать? — рявкнул Костыль, увидев нас, карабкающихся по штормтрапу на борт. — Еще бы два удара сердца — я бы поднял якорь! Эй, парни! Стоять! А где договоренное?
— Игнат! Дай ему пять золотых! — икнул Малыш, расплывшись в улыбке. Стараясь не покачиваться, он облокотился на мое плечо.
— С какого перепугу? — возмутился я нахальством приятеля. — Ты меня не ставил в известность! Так что отвали!
И сбросил его тяжелую руку с плеча.
— Забыл, извини. Костыль — чтоб ему якорь в зад и сапогом утрамбовать, когда обратно полезет! — забесплатно никого не перевозит.
— Ты мне будешь должен, — предупредил я хитрюгу Малыша при важном свидетеле — шкипере барка «Ястреб», и вложил блестящие кругляши в мозолистую руку Костыля.
Тот с довольным видом кивнул и сказал:
— До острова Магов доберемся к завтрашнему утру. Надо еще на Рачий заглянуть, скинуть пару ящиков для «Хитрой русалки». Дружище Таллис просил…
— Хозяин таверны? — догадался я, вспомнив бородача.
— Он самый, — хмыкнул шкипер.
— А я думал, что выпивка для магов, — простодушно признался я.
Костыль захохотал и хлопнул меня по спине. Отсмеявшись, дал указание:
— Переночуете на палубе. Трюмы забиты товаром. У меня всего два кубрика. В одном живут матросы, в другом рабы-грузчики. Вы уже, извиняйте, вольные братья. Я могу дать вам теплые одеяла. Не замерзнете.
В общем, обычная картина на судне, отправляющемся в коммерческий рейс. Барк поднял якорь, и распустив паруса, медленно маневрировал в бухте, чтобы выйти на открытую воду. Потом мы обогнули Инсильваду и вошли в пролив между безымянными островками, на которых, кроме чаек, чибисов и особенно жирных бакланов никто селиться не собирался. Скалистые клочки суши, не интересны для глаза, но вполне надежно защищающие от сырых и пронзительных ветров. Кстати, вон на той скале можно устроить наблюдательный пункт. Оттуда хорошо просматривается горизонт. А то господа фрайманы ведут себя очень беспечно. Внедрившись в эту систему, я вдруг осознал, насколько хрупка кажущаяся мощь пиратской республики. Постоянные раздраи, споры, дележ добытого… Почему имперский флот не может разом покончить с вольницей?
Вспомнилось, как делили освобожденных каторжан по флотилиям. В первую очередь, как ни странно, отбирали мастеровых, кто мог работать руками. Таковых набралось не больше полусотни. Каменщики, огранщики, кузнецы, бондари — все они махом разошлись между командорами. А вот «мясо» охотнее всего брали Китолов, Лихой Плясун, Зубастик и Гасила. Эскобето, поморщившись, взял человек сто, кажется, и приказал донам Ардио и Ансело взять на себя заботу о муштровке специфического контингента.
Честно, я не завидовал друзьям. Самые настоящие отбросы общества: убийцы, воры, насильники, дезертиры — они были призваны стать усилением на наших кораблях. Абордажники, штурмовики, головорезы, вот их предназначение. И Леону, и Михелю придется попотеть, чтобы вылепить из уродов что-то путное, чья доля — сдохнуть в первой же горячей сшибке.
Плавание протекало довольно спокойно. Костыль, как только барк вошел в спокойные воды многочисленных проливов, дал указание боцману — широченному, ничем не уступающему комплекцией Малышу мужчине — закурил пахитосу и пошел к нам поговорить. К тому времени мой приятель очухался от винных паров и сидел на каком-то ящике, полируя лезвие палаша.
— Могу посоветовать, где по сходной цене приобрести защитные амулеты, — негромко сказал Костыль. — Обычно на остров Магов никто по своей воле не ходит, все предпочитают покупать артефакты через лавки торговцев. Вас зачем-то потянуло туда…
— Значит, надо, — лениво ответил Малыш, не привыкший рассусоливать. — Хотим по дешевке скупить амулеты, а потом продавать братьям перед выходом в море. Знаешь, как хватать будут?
— Я тебя, Малыш, знаю лет шесть, — задумчиво запыхтел пахитосой шкипер. — За все это время ты ни разу палец о палец не ударил, чтобы в торговлю податься. Как был «мясом», так им и остался до сих пор. И вдруг воспылал любовью к торгашам. Пояснил бы…
— А меня друг надоумил, — Малыш хитро перекинул на меня интерес Костыля. — У него мечта: дом построить, красотку какую-нибудь завести, жить как фрайманы.
— Хм, похвальное желание, — нисколько не удивился шкипер, но поглядел на меня куда как внимательнее, чем в первый раз. Можно подумать, оценивал мои перспективы! — Я тоже начинал с мелочей. А теперь свой корабль имею, мотаюсь между островами. Моего «Ястреба» знают даже на острове Старцев. Вот где надо поселяться, братья! Мечта, а не жизнь!
— Чтобы там жить, нужно пройти путь от обычного матроса до командора., - заметил Малыш, привалившись к борту спиной. — А это дано не каждому. Многие сдохнут, даже не успев понять, где сглупили.
Гляжу, он дремать собрался. Глаза закатил, улыбается теплому солнцу, пробивающемуся через полотно парусов. Шкипер докурил пахитосу и выбросил окурок за борт. Кивнул мне на прощание и пошел по своим делам, раздавая по ходу указания.
«Ястреб» неторопливо полз между островками, изредка выскакивая на открытое место, отчего волны тут же начинали бить в борт, усиливая качку. Умело меняя галсы, рулевой под надзором Костыля заходил в очередной пролив, и вновь наступала блаженная тишина, нарушаемая скрипом такелажа, хлопаньем парусов, беззлобной руганью боцмана. Ага, вот и знакомые места показались. Мы вышли на траверс острова Рачий. Я с любопытством ждал, когда же откроется вид на одинокую «Тиру», но бухта оказалась пустой. На берег изредка накатывались волны, выбрасывая пучки водорослей и еще какой-то хлам. И Слюнька на берегу не бегал, вопя от счастья.
Обогнув остров с закатной стороны, барк прошел вдоль береговой линии, где я еще не бывал. Показался мысок, за которым раскинулась бухта со стоящими на рейде кораблями Лихого Плясуна. С большим облегчением увидел «Тиру». Значит, девушка на месте, никуда не делась. Сколько я уже ее не видел? Мысленно подсчитал. Выходит, месяца два уже прошло.
