Прибытие «Ястреба» вызвало оживление на пирсах. Спустив паруса и бросив якорь неподалеку от берега, барк стал ждать, когда к борту подгонят плоскодонные широкие грузоперевозчики, как я их про себя назвал. Они были похожи на плоты с высокими бортами, в которых виднелись прорези для весел. Конечно же, гребцами были рабы.
От берега отчалили сразу два перевозчика. Лихо подгребая к барку, они словно наперегонки стремились первым достигнуть цели. На корабле тоже засуетились. Заскрипели тали, поворотные механизмы. Массивный ворот с толстенными веревками, нависший над трюмом, медленно закрутили четверо рабов. Разгрузка товара пошла.
— Сколько будем стоять? — поинтересовался я.
— До утра, — хмыкнул Костыль. — Можете на берег сойти, только не увлекайтесь. Если надумаешь ночевать в таверне — утром будь на причале. Прошляпите отход — ждать не буду.
— Поэтому деньги вперед взял?
— Догадливый, — шкипер пихнул ногой разоспавшегося Малыша. — Вставай, мечтатель! На берег сойдешь или здесь останешься? Тогда к другому борту отчаливай, не мешай людям работать.
Я пожалел, что Рика не нашел на берегу, а то его бы взял, чем Малыша, которому только дорваться до выпивки и баб. Пусть лучше спит, чем хвостом за мной таскается. К моему облегчение напарник отказался сходить на берег, но пригрозил, что позже обязательно наведается в «Хитрую Русалку».
Тем временем первый перевозчик подошел к борту корабля, а я вместе с парой незнакомых мне пассажиров сел в шлюпку, которая и перевезла меня на знакомый берег. Зайти, что ли, в таверну, поприветствовать Таллиса? Подумав, отказался от этой затеи. Мне показалось интересным просто побродить по городку, раскинувшемуся вдоль бухты и уходящему одним концом вглубь острова. Давно заметил, что поселения растут только в тех местах, где присутствует власть в лице фрайманов. Вот, к примеру, на Инсильваде заправляет Эскобето, так остров довольно оживлен, торговля процветает. На Рачьем — Лихой Плясун. И снова вижу оживленные улицы, полные народу. Конечно, основными жителями были пираты, но хватало и женщин, и детей. И это не считая рабов, выполняющих здесь большую часть работы.
В пиратском братстве, как я заметил, хватало людей с разным цветом кожи. Навстречу мне попадались аксумцы с темно-золотистой и черной кожей, в зависимости от того места, где они родились; несколько раз мелькнули лица халь-фаюмцев с узкими скулами, грязно-песочной кожей и с разнообразными прическами на головах. Ну, а дарсийцев и сиверийцев вообще не отличить, хоть и проживали они на разных континентах.
Рабов, мелькающих среди вольных горожан, было немного, и все они носили на шее кожаный ремешок с вставленным в него черным камешком, обычным морским окатышем. Он был сродни магическому амулету, не позволявшему рабу снять неудобный аксессуар. А если бы такое случилось, то неминуемо следовала расплата. Раба просто парализовало на несколько часов, за которое беглеца можно запросто разыскать (если он пробовал сбежать) и наказать. Так что здесь никто после нескольких подобных случаев не экспериментировал со снятием артефакта.
Я покинул оживленную пристань и направился по одной из улиц к главной площади, на которой постоянно шел торг. Именно туда стекались все ручейки, начинавшиеся на берегу моря. «Хитрая Русалка» осталась по правую сторону от меня, а вскоре исчезла из виду, скрытая другими домами, которые строились здесь преимущественно из камня, добываемого с близлежащих скалистых необитаемых островов. Ломаный камень перевозили на баржах, цепляемых к грузовому баркасу, сваливали на берегу, откуда строители перевозили их дальше.
Камень был светло-серого цвета, отчего и здания были как под копирку, только крыши — из ценного здесь дерева, выкрашенные разноцветной краской. Получилось довольно симпатично. Лихой Плясун запретил массово вырубать лес, опасаясь, что такими темпами его выведут под корень. Правильное решение. Остров небольшой, а густая растительность хорошо помогает скрывать лишнее от любопытных глаз.
Ближе к площади потянулись лавки с разнообразными товарами, начиная от скобяных изделий и заканчивая магическими амулетами. Вот к одной из лавок я и направился.
Хозяин всего богатства, разложенного на дощатом длинном столе возле маленькой хибары, оказался аксумцем, вальяжным толстеньким мужичком в темно-коричневом кафтане, не сходящимся на животе. Пуговицы из драгоценных камней, а скорее — из подделок — поблескивали всеми цветами радуги. Переплетя пальцы рук между собой, аксумец добродушно посматривал на меня, пока я тщательно знакомился с ассортиментом.
— Амулеты все надежные, господин, — наконец, прервав молчание, произнес продавец. — Вот эти, из черного опала, предназначены для формирования невидимости, достаточно только крепко сжать в руке. Эти, из зеленого хризолита, способствуют остановке крови из артерий. Очень сильное магическое влияние на рану. Если нужен амулет для защиты от острых предметов, то пожалуйста — турмалин.
— Неужели каждый камень предназначен только для определенной задачи? — я перебирал в руках яркие камни, отшлифованные или специально оставленные грубыми, какими их извлекли из горной породы. Единственное, что их объединяло — шнурок, продетый через аккуратно высверленное отверстие.
— Не обязательно, — аксумец улыбнулся, обнажив маленькие, похожие на мелкую пилку, зубы. — Какой в наличии камень есть, его и используют. Конечно, совершенно уникальные камни идут в обработку лишь для коронованных особ, султанов, шахов. Поэтому среди амулетов нет рубинов, сапфиров, изумрудов. Вам, господин, что-то конкретное нужно, или пока прицениваетесь?
— Сколько стоит каждый камень?
— Цена зависит от магической силы, закачанной в камень, — деловито пояснил аксумец. — Самые дешевые — два золотых риала.
— Если я возьму амулет на скрытность и на защиту от острого оружия — сколько с меня?
Продавец провел мясистой ладонью по разложенным камням, что-то для себя отмечая, потом кивнул и поднял два камешка на шнурке.
— Девять риалов, господин.
— Опал битый, — я ткнул пальцев в щербинку, замеченную на черном боку камня. — Вдруг вы мне даете испорченный амулет, и в самый ответственный момент он не защитит меня? Рискованно. Шесть золотых.
— Как можно, господин, — улыбнулся аксумец. — В каждый камень вложена энергия чародея, его сила и искусство. Творец дает гарантии. Восемь.
— Но вы же не маг?
— Нет, увы мне! Не дано Всевышним такого счастья, — развел руками торгаш.
— Семь.
— Семь и половину риала, можно мелкой монетой. Иначе я начну торговать себе в убыток.
— По рукам, — поняв, что мы достигли компромисса, и аксумец не пойдет на дальнейшие уступки, я отцепил от пояса мешочек с деньгами, отсчитал положенную сумму, а медью досыпал из кармана. Краем глаза успел увидеть заинтересованную чумазую рожу какого-то подростка, так и шныряющего взглядом по рукам покупателей. Уверен, мою мошну он срисовал довольно быстро. Ага, буду держать ушки на макушке.
