– Атины существуют, – твердо сказала Миа. – Я точно знаю, так как принимала участие в обследовании их корабля.
– В Мексиканском заливе?
– Это был самый потрясающий и пугающий опыт в моей жизни. Зальцбург – другая история. Мы выяснили, что у людей и ряда других видов появилась лишняя действующая хромосома. При каждом всплеске космических лучей, идущих от корабля, в нее добавляются новые гены. Когда корабль в Заливе погиб, мы думали, что все закончилось. Но, как видите, все началось снова. Да, через девять дней столкновение может привести к гигантским разрушениям на планете, но все, что не погибнет от катастрофы, добьет Зальцбург.
– Так, – Путелли сплел пальцы обеих рук. – И почему вы здесь?
– Мы полагаем, в Зальцбурге содержится некий код, помещенный туда атинами. Каждый новый ген встает на определенное место, как элемент пазла, – она увидела, что он не поспевает за ней.
– Что за код?
– Пока не знаем. Над разгадкой работает самый мощный искусственный интеллект в мире. Мы только надеемся, что расшифровка позволит остановить надвигающееся массовое вымирание, – Миа, копируя собеседника, сплела пальцы обеих рук. – Расскажите о ваших исследованиях. В новостях вы говорили, что некоторые пациенты, находившиеся в состоянии кататонического ступора, пробудились и начали проявлять невероятные когнитивные способности
– Да, – произнес с нескрываемой гордостью Путелли. – Пойдемте, я вам покажу.
Из тихой гавани кабинета они вновь погрузились в кипящие глубины госпитальной жизни. Пройдя сквозь несколько белых двойных дверей, они очутились в просторном продолговатом помещении, бывшем ранее отделением интенсивной терапии. Сейчас на месте кроватей стояли столы. Пациенты, в возрасте от семи до семидесяти лет, сидели напротив лаборантов-исследователей, отвечая на вопросы и решая различные задачи. Миа подошла к маленькой рыжеволосой девочке, сидевшей с завязанными глазами. Лаборант вложил в руку девочки кубик Рубика, который та собрала в считанные секунды и протянула обратно. Рядом находился довольно толстый мужчина средних лет, произносивший вслух бесконечное число Пи. Путелли сказал, что счет уже идет за пятнадцать тысяч цифр и что пациент может в любом месте остановиться и начать произносить их в обратном порядке.
– Это сейчас они такие, – заметил Путелли. – До Зальцбурга это были самые что ни на есть заурядные люди. Девочка с кубиком – отстающая по математике пятиклассница, толстяк рядом с ней – каменщик, который толком не мог заполнить даже свою налоговую декларацию. До последней вспышки большинство в этом помещении были прикованы к койкам. Если бы я был верующим, я бы сказал, что мы присутствуем при чуде.
В груди Мии загорелся огонек надежды. У многих здесь симптомы были такие же, как у Зоуи. Вдруг и она пришла в себя? Боль разлуки пронзила ее с новой силой.
– Все пациенты такие? – спросила Янссон.
– Нет. Есть пациенты, находящиеся практических на всех этапах заболевания.
Миа наклонилась: у девочки были крепкие, аккуратные руки, не похожие на руки ребенка, прикованного к постели. Остальные пациенты тоже имели крепкий, здоровый вид. Она отметила еще одно отличие от того, что наблюдала в Индии.
– У вас есть фото до и после?
– Конечно, – Путелли достал телефон и стал листать картинки. – Так. Это не для вас...
– Он начинает мне нравиться, – засмеялся Олли.
Путелли передал телефон Мии, которая взяла его так, чтобы остальные тоже могли видеть.
– Два дня назад пациенты были заметно худее, с красноватой прозрачной кожей. А теперь поправились, и кожа их – чистая.
– Клерасил делает чудеса, – вставил Олли.
Мия ткнула его кулаком в бок.
– Гены 48-й хроматиды ведут себя не так, как гены 47-й. И наблюдается заметный прогресс при переходе от одного симптома к другому.
– И с каждой вспышкой, – вступила Янссон, – пациенты с ослабленными костями укрепляются, а те, у кого была чувствительная к солнцу тонкая кожа, могут свободно гулять по пляжу.
– Те, кто не мог говорить или имел когнитивные проблемы, вдруг просыпаются одаренными яркими способностями.
– С какой целью? – Олли поглядел на Мию. – Откуда мы знаем, что атины не превращают нас потихоньку в биороботов, для работы в условиях, которые им самим не подходят?
– Может быть. Поэтому я изо всех сил ищу возможность затормозить процесс, – она обратилась к Путелли: – вебсайт сообщает, что вы специализируетесь на клеточной коммуникации?
Он кивнул.
– Генетические изменения запускаются вспышками, тогда вопрос: как космические лучи передают генетические приказы каждой клетке организма? Сначала я думала: путем использования иммунной системы. Но теперь не уверена.
– Лучи не могут. Клетки коммуницируют посредством химических сигналов. Гормоны и нейротрансмиттеры командуют преобразованиями в клетках. Это общеизвестно, но дальше начинается лес густой с безумными идеями про биофотоны и межклеточное общение.
– Биофотоны? – Миа потянула Путелли за рукав. – Мне нужно все, что у вас есть на эту тему, – она посмотрела на Олли и добавила: – но сперва МРТ.
Глава 31
Вашингтон
Кей распахнула стеклянные двери Washington Post, думая только о том, что ее ждет у Лукаса. В холле стоял обычный, хотя более насыщенный гул, который производили многочисленные репортеры, редакторы, фотокоры и прочие сотрудники популярной газеты. За долгие годы своего существования газета была свидетелем и информационным участником десятков кризисов и тысяч скандалов. Каждый влиял на читательскую аудиторию и обострял борьбу за рабочее место и карьерный рост среди сотрудников. Однако события никогда еще не развивались столь стремительно. Сравнение можно было провести, пожалуй, с кубинским ракетным кризисом, но и он сильно уступал текущему моменту по плотности драматических новостей.
Сообщение от Лукаса было раздражающе невнятным, но и этого было достаточно, чтобы она, к очевидному огорчению отца, бросилась обратно в Вашингтон, несмотря на шесть блокпостов Национальной гвардии, делавших все, чтобы поездка превратилась в серьезное испытание. Лучше бы у Лукаса были достаточные основания…
На площадке с лифтами ее окликнула приятельница, тоже репортер Lifestyle Сара.
— Ты не поверишь, куда я иду, – шея Сары раскраснелась, как воротник яркой водолазки. За девушкой поспешал Джош, упитанный, лохматый фотограф в круглых очках. Сара была энергичной, жизнерадостной сотрудницей Lifestyle, с энтузиазмом принимавшейся за любое, даже самое бессмысленное, поручение.
— Что, Триш поручила тебе наконец что-то стоящее?
— Больница Sibley Memorial. Ты же знаешь, как я ненавижу больницы и все такое: они меня просто пугают! Ты вспышку видела?
