— Вот, — вдруг указывает на парня, — решил тебе подарок сделать.
Дурнота приливает к горлу, не знаю, как удерживаюсь, чтобы не вспыхнуть. Так это мне подарочек?! Всю жизнь мечтала!
Изображаю улыбку, не совсем понимающую. Корнель достаёт небольшой серый сенсорный пульт, забирает у раба папку:
— Здесь все документы, подпись свою поставишь. А это — управление.
Довольно улыбается, думаю, может, мне киборга какого дарят?
— В смысле — управление? — переспрашиваю. Лучше бы не спрашивала, дура, видела же пульты у других.
— А вот, — произносит Корнель и довольно нажимает на кнопочку. Парень выгибается, стискивает зубы, зрачки расширяются. Да ему же больно, доходит до меня. Что же это такое? Падает на колени, на пол, из стиснутых губ раздаётся глухой стон. Вырываю у Корнеля пульт.
— Не терпится? — усмехается, козёл. Киваю, нужно же легенду поддерживать.
— Ну развлекайся, — говорит, кладя папку на стол. — Это я ещё слабенько, сейчас оклемается. Только давай передохнуть, а то не выдержит. Я знаю твою историю, так что можешь отыграться.
Корнель, довольный собой, подмигивает. Не в силах вымолвить ни слова, снова киваю. Я на такое не подписывалась!!! Если бы не эта демонстрация, я бы, пожалуй, тут же отдала раба обратно. Но как подумаю, что его там ждёт…
— Олинка моя выбирала, — с гордостью за дочурку сообщает счастливый отец.
— Спасибо! — радостно улыбаюсь. — Где подписать?
— Вижу, что угодил, — расплывается он в улыбке, открывает папку. Почти не глядя, лишь фиксируя документы, проставляю свои нынешние подписи в нужных местах. Не отдам беднягу ни одной сволочи!
Пока просматриваю и подписываю, Корнель подходит к лежащему на ковре парню, пинает ногой под рёбра:
— Ну что разлёгся, как там тебя… Антер, кажется? Поднимайся. Хорош придуриваться.
Парень, подрагивая, переворачивается на живот и начинает медленно вставать.
— Куда! — Корнель задирает ногу и ударяет в плечо. — Забыл, как при хозяевах стоять нужно?
— Простите… господин… — парень перемещается на колени, да уж тут маму родную забудешь, в глазах пелена боли и страх полощется.
— То-то же, — Корнель подходит ко мне. — Ладно, оставляю тебя, играйся, почитай описание. У него чип в мозгу, к болевым центрам подключен.
Кажется, я чуть не выругалась — красиво так, забористо. Одно дело знать теоретически, и другое — видеть перед собой настоящего живого человека. Да что ж вы все творите, сволочи! Мерзавцы! Полжизни бы отдала, чтобы сбежать отсюда!
Мы знали, что имеются какие-то возможности влияния на рабов на расстоянии, но всё это вне круга посвящённых хорошо замалчивается и вуалируется.
Корнель, проходя, легонько стукает пальцем по пульту, парень выгибается, но воздействие короткое, и он остается в той же позе. Кажется, слышу хруст зубов. Что же, что мне делать?!
— Спасибо! — выгляжу как можно более довольной, едва удерживаюсь от желания подпихнуть дорогого гостя под квадратный зад, но он и сам уже идёт к выходу. Какое счастье, что не требует, чтобы я при нём экспериментировала.
Несколько минут стою возле двери, беря себя в руки, справляюсь с непрошенными слезами и усиленно соображаю, что делать дальше. После возвращаюсь к своему нежданно привалившему имуществу.
Парень так и стоит на коленях посреди гостиной. Тёмные всклокоченные волосы, тёмно-карие глаза, худой — наверное, не кормили последние дни, да и раньше не баловали. Хорошо, хоть отмыли. Откуда же ты, несчастье, на мою голову? И как мне с ним себя вести? Первое задание, я же могу выдать себя на раз… кто его знает? А вдруг специально подослали?
Беру в руки пульт, разглядываю, повертев. Парень сжимается, взгляд становится затравленным. Да уж, хорошие кнопки, инструкцию читать страшно — острая боль, ноющая боль, эффект плетки (передаётся напрямую в мозг, ощущения неотличимы от настоящих, но следов не оставляет), и всё более и более садистские. Как же можно, живой ведь человек!
Аккуратно кладу пульт на столик — всё равно он включается лишь прикосновением пальца свободного человека, а если попадает в руки рабу, за которым закреплен, становится раскалённым. Хотя, разработчики советовали подключить к общедомовой коммуникационной системе, для перевода на мысленное управление, а сам пульт держать в сейфе, новый стоит уйму денег. Но я в любом случае не собираюсь им пользоваться.
— Вставай, — вздыхаю. — Потом…
Не успеваю договорить — его глаза делаются совсем несчастными и непонимающими, он низко склоняется, касаясь лбом пола.
— М-мм… — заглядываю в бумаги, — Антер, ты чего? Вставай, говорю…
— Простите глупого раба, госпожа… Я не понимаю, чего вы ждёте… — поднимает голову, будто надеясь что-то выяснить.
— Я уж не знаю, как сказать яснее. «Вставай» — это противоположное «ложись».
— Я понимаю, что вы хотите устроить мне проверку, госпожа, только лучше уж сразу зачитайте список обязанностей. Я буду неукоснительно их исполнять.
Ах вот оно что. Видимо, предыдущие хозяева сначала смотрели, что он сделает, а уж после сообщали, как сильно он ошибся и чего делать не стоило.
— Послушай, — шагаю к нему, намереваясь поднять, однако он вцепляется в мои ноги и начинает их целовать.
— Ты что вытворяешь? — от неожиданности отскакиваю, кажется, нечаянно ударив его. Вот чёрт, не хотела же!
Он поднимает было руку, но не смеет вытирать губы и снова склоняется:
— Простите, простите меня, госпожа!
Парня ощутимо трясёт, похоже, не на шутку боится расправы. Что же нужно сделать с человеком, чтобы превратить его в ЭТО? Ответное извинение застревает в горле.
— А ну встань на ноги! — рявкаю.
Антер
Как же противно. С этими хозяевами никогда не знаешь, чего ожидать. Сначала они говорят встать, а потом включают плеть, потому что ты или встал не так, или вообще не имел права этого делать — тебя проверяли — или… Такое множество «или», за которое можно наказать.
С этой планеты нереально сбежать. Не с моими скудными познаниями и возможностями. Давно ли я клялся себе, что никто и никогда не заставит меня встать на колени? А теперь вот, похоже, наоборот — никто уже не заставит с них подняться.
Она разглядывает пульт с таким выражением, что меня прошибает озноб. Да я вылижу языком твои туфли, да что там туфли — болотные сапоги, только положи его, пожалуйста, умоляю, не пробуй… Ведь каждому интересно перетыкать все кнопки, посмотреть, как они действуют на нового раба.
Кладёт. По-моему, вздыхаю, боясь, что она это заметит. Тут не угадаешь. У кого-то страх вызывает жалость — ненавижу себя в такие моменты! У кого-то наоборот, желание довести до предела, услышать мольбы и крики. Таким стараюсь удовольствия не доставлять. Но не всегда получается.
