— Вам ваш раб двери подержит, или хотите, чтобы мой? — всё-таки спрашивает. Какие же они тут все!
— Да мне без разницы, — пожимаю плечами. Надеюсь, что Клим проявит галантность. Смотрит на своего, на Антера, пауза как-то подозрительно затягивается…
— Вы даже пульт не носите? — вдруг спрашивает. Твою ж!
— В сумке, — отмахиваюсь. — К платью не подходит. Да и Антер у меня золото, с ним очень легко.
Золото бросает на меня взгляд, смотрит на Клима почти с ненавистью, всё-таки открывает дверь и выходит первым. Я всерьёз задумываюсь, нужен ли мне этот придурок Клим. Стоит ли наших с Антером нервов попытка сделать его невольным союзником? Мне вот кажется, что нет.
Правда, что-то он там про сетевики говорил? Что хорошо разбирается.
Приветливо прощаюсь, обещаю позвонить, выхожу сердитая, модуль-грушу побить, что ли. Антер поднимается, молча идёт за мной.
— Ух, — выдыхаю, едва дверь дома за нами закрывается. — Почему всегда всё не так, как запланировано?
Косится на меня, молчит.
— Антер… Давай переоденемся и поговорим. Хорошо?
— Как прикажете, госпожа.
— Я не приказываю! Хочу понять, чем ты не доволен.
— Я всем доволен, что вы, госпожа.
— Антер… давай всё-таки поговорим… переоденешься — спускайся.
Поднимаюсь, идёт за мной.
— Вы специально это платье надели? — вдруг спрашивает уже возле самых дверей в спальни.
— Ну… да, — соглашаюсь. Хотя не совсем уверена, одно ли и то же мы имеем в виду.
— Чтобы на вас все внимание обращали, знакомились.
— Боже мой, Антер. Вообще-то я ради тебя его надела. Чтобы приятно было рядом идти. Ну мне казалось, что тебе будет приятно…
— А к новому знакомому когда поедете?
— В смысле? — не понимаю.
— Ну, — краснеет. — Он же вам понравился. Номер свой оставили. И Климу вот позвонить обещали.
— Клим меня смущает тем, что пытался за нами подсмотреть. Потому и решила с ним пообщаться.
— А этот с Амадеуса… Достоин того, чтобы вы снова не ночевали дома? Вам же только местные мужчины отвратительны.
— Антер! За кого ты меня принимаешь, чтобы я к первому встречному в кровать прыгала?!
— Простите, госпожа, — дёргается, чёрт, кажется, перестаралась я с тоном, уже извиняться в любимых Амириных традициях готов! Хватаю за руку, чёрт, хочешь, чтобы снова вздрагивать и забирать начал? Отвыкай его хватать! Отпускаю:
— Я же тебе объяснила. Пожалуйста, не думай, что у меня все мысли направлены на мужчин.
Антер
Так это у меня, что ли, направлены?
Действительно, не могу успокоиться, всё время пытаюсь представить, к кому ты ездила, с кем была. Казалось бы, какое мне дело, где и с кем. Неприятно думать об этом, так зачем думаешь, постоянно в голове прокручиваешь, её стройные ноги, ласковые губы… Целовал бы твои глаза, отводил волосы с лица, от одной мысли дышать тяжело становится.
Демон, почему ты перестала ко мне прикасаться? Даже если забываешься, сразу руку отдёргиваешь, будто я заразный какой. С каких пор я стал тебе настолько противен?
— Антер, представляю, чего ты привык ожидать от хозяек, — добавляет. — Даже не знаю, что сказать, чтобы не напоминать об Амире…
Что она имеет в виду? Доигрался, идиот. Неужели это и есть предел терпения? О чём я только думал, огрызался целый день! Ведь продаст же.
Смотрю на неё. Что ты возомнил себе, раб? Что можешь недовольство демонстрировать, госпожу раздражать? Выяснять, с кем время проводить намерена? Зачем ей раб, с которым она справиться не может.
Тамалия
Пытаюсь подобрать слова, если бы ещё знать, что именно сказать… Пробовать объяснить, что я не такая? А не ты ли позволила Селию с Халиром его избить? Не ты ли с «первым встречным» у него на глазах танцевала? На поводке водила?
— Пожалуйста, не продавай меня ей, — вдруг говорит очень тихо. Господи! Я же не о том… Ощущаю, как перехватывает дыхание, что ж ты думаешь обо мне?!
— Знаю, что раб из меня отвратительный. Но это потому, что я не совсем понимаю, какой вам нужен. Чего вы ждёте.
Господи! Не выдерживаю, отворачиваюсь, убегаю к себе. Этого же вынести невозможно.
Реву. Включаю душ, стараюсь не издавать громких звуков. Смываю косметику, снимаю платье. Что бы я ни делала, никогда он меня за человека считать не будет, так и останусь госпожой с непонятными запросами.
Боже, вдруг доходит! Я же ему не ответила, он же сейчас решит, что и правда продам! Пытаюсь поскорее привести лицо в норму, накидываю пеньюар, бросаюсь к нему.
Стоит у окошка, оборачивается. Смотрит настороженно.
— Я чем-то обидел вас? — спрашивает.
— Антер… — подхожу. Свожу вместе руки, а то им так и хочется за него схватиться. — Я про Амиру говорила совершенно не к тому. Просто неприятно, что ты меня с ней ассоциируешь. Уже не знаю, что сделать, чтобы поверил: я не буду тебя продавать! И мне не нужен раб, я хочу, чтобы ты оставался собой! Понимаю, что перестраиваться сложно, но пожалуйста, не заставляй меня изображать хозяйку, одёргивать тебя. Для меня это тоже непросто.
— Что я сделал не так? — вдруг спрашивает.
— Ты… о чём? — не понимаю.
— О твоём отношении.
— Антер, ничего не изменилось, честное слово! Я очень, очень хочу, чтобы ты выражал свои мысли и эмоции без страха, чтобы вёл себя как свободный человек, я правда этого хочу! И на тебя совсем, ни капли не сержусь и не обижаюсь, поверь! Просто у меня нет возможностей оградить тебя от местной системы.
Антер
То ли правда не понимает, то ли не хочет. То ли я что-то себе придумал, хотя видел же, как внезапно ты переменилась. Только пока не уехала — надеялся, что показалось.
— Так… мне спуститься вниз? — спрашиваю. — Вы… ты… ещё хочешь поговорить?
— А есть о чём?
Пожимаю плечами. О том, где ты была позапрошлой ночью. Почему только что к себе убежала: я так и не понял, чем обидел тебя. Тем, что не знаю, какой раб тебе нужен? Но ведь нужен же на ближайшие полгода раб. И я действительно не понимаю, какой и для чего.
— Ну если не о чем, — говорит, — тогда отложим до другого раза. А хочешь что-то сказать — говори, пожалуйста.
— Не хочу.
Что я тебе скажу? И так слишком много говорю, дурак.
Тамалия
Кажется, разговоров на сегодня достаточно. Не в состоянии я снова и снова пытаться доказать, что таринская госпожа — далеко не мой идеал женщины. Такая усталость, как же надоела эта грёбаная планета, а ведь ещё и половины срока не прошло!
