В любом случае, прошло уже достаточно времени. Даже среди моих друзей были умельцы, способные отследить, откуда идёт звонок. А уж если сделать официальный запрос… Недели должно было бы хватить, наверное.
И хорошо. Теперь вряд ли найдёт. Надеюсь, не выйдут на этот дом.
Как бы узнать код доступа Тали к местному информационному пространству? Там же наверняка можно найти более важные вещи, чем в общедоступной сети. Или тоже только скан ладони подойдёт?
Тамалия
Вот дура сентиментальная, шмыгаю носом не могу успокоиться. От Амиры он меня защищать собрался.
А мне сейчас предстоит рассказывать, за что я его наказала и почему дома оставила.
Делаю несколько лишних петель по улицам, утихомириваюсь, привычно поглядываю, нет ли слежки. Впрочем, на Тарине ни разу слежки не замечала. Если они могут отслеживать положение машины удалённо, по каким-нибудь дорожным сервисам… Нужно будет ещё пару раз ночью покататься, чтобы не вызывать подозрений и ассоциаций с проникновением под купол.
А с другой стороны, едва ли эта информация где-то долго хранится, есть надежда, что если тогда не обратили внимания, то уже и не узнают.
Наконец, подъезжаю к особняку Амиры. Не могу отделаться от мысли, что Антер здесь провёл столько жутких недель. Пристрелить хочу гадину, а не улыбаться, рассыпаясь в поздравлениях.
Дом, как и сама хозяйка, с претензией. Кровля в виде огромного параболического гиперболоида, словно бы стоит на двух опорах. Всё в зеркальном стекле, по случаю праздника везде разноцветные огни, музыка. Парк вокруг тоже организован феерически, и что-то невероятно вкусное цветёт.
Амира сама не встречает — всё делают красавцы-рабы, одного из них узнаю, того, что в магазине видели. Хозяйка восседает в кресле посреди гигантского зала, собирая подарки и поздравления с несуществующим юбилеем, снисходительно принимает мои, не акцентируя ни на чём внимания. И не скажешь, что ради меня этот фарс затеяла.
Всё в огнях, везде пуфики и столики, рабы и рабыни в шипастых ошейниках разносят еду с напитками, господа ведут светские беседы. Ужасно хочу позвонить Антеру, не могу отделаться от мысли, что на наш дом сейчас снова нападут. Еле сдерживаюсь.
Народа уже много, со всеми здороваюсь-раскланиваюсь, приходится рассказывать о нападении, истеричка-Ямалита в своём репертуаре. Ненавижу эту роль.
Подруливают Корнель со своим семейством, включая Олинку и двух старых клуш, возле одной по-прежнему раздетая Лайла. Корнель чуть ли не спиной меня загораживает, принимает на себя расспросы, рассказывает, как несчастный переживал, когда узнал и не смог дозвониться, сообщает о покровительстве леди Келлы. Это хорошо, пускай все знают.
Стою опустив глаза, тереблю ремень от сумочки, не замечаю ищущих взглядов Олинки. Не дождёшься.
— Почему же вы Антера не взяли, дорогая? — слышу вдруг нежный басок Амирушки. Надо же, из кресла высвободилась, объёмная фигура в золотом одеянии навевает жуткие ассоциации. Сержусь:
— После его сегодняшнего заявления пусть радуется, что жив остался!
— Какого заявления? — с горящими глазами интересуется Олинка.
— Посмел… ну я, конечно, сама разрешила, чтобы попросил что захочет, всё-таки пытался дом защитить, но… Это же ни в какие ворота не лезет!
— Так что просил-то? — не терпится Олинке.
— Просил свидания с рабыней! — возмущаюсь.
— Ну и что? — недоумевает Свелла. Сердито разворачиваюсь к ней:
— Как это что?! Это мой раб, и никто его не получит! Я его даже подружкам пока не одалживаю, не то, что рабыням!
— А какая ему понравилась? — интересуется Свелла. Прожигаю её взглядом:
— Никакая! Моему рабу никакие рабыни не нравятся! У него есть хозяйка, которой он должен восхищаться!
— Да успокойся, — тихо говорит Свелла, мол, чего завелась-то? Завелась-завелась, молнии из глаз стреляют, не подходи.
— А я когда подозревала его в симпатии к рабыне, — сладким голоском заявляет Амира, — звала обоих и заставляла продемонстрировать, чем они за моей спиной занимались. А после и наказание по заслугам. Привела бы его ко мне…
Ох, как бы меня не стошнило, так и хочется в жирную морду кулак впечатать. После твоих демонстраций Антера до сих пор от женщин передёргивает! И влюбиться он, наверное, никогда не сможет…
— Ну нет! — возмущаюсь. — Ещё не хватало попустительствовать! Он мой, и пока мне не надоест, лучше на цепь в подвале посажу, но никому не достанется! Никто никогда ещё не исполнял беспрекословно то, что я велю, не расхваливал меня, что бы я с ним ни делала. Меня это…
Смущённо замолкаю, словно лишнего сболтнула, но все понимающе улыбаются. Господи, сколько же я буду отмываться от этой планеты?!
— Идём, — говорит вдруг Олинка, хватает за руку, — успокойся.
Ведёт куда-то, выбирает укромный уголок, усаживает меня на диван, тянет за цепь очередного раба, чтобы рядом на колени встал.
— Смотри! — вытаскивает из сумочки парализатор, подозрительно на мой похожий. Боже, я породила монстра. — Тоже решила обзавестись…
— А тебе-то зачем? — хмыкаю.
— Включи свою логику! — заявляет Олинка. Где ж мне такой переключатель найти, чтобы с твоей логикой был совместим. Не говоря уже про воображение. — На всякий случай купила, мало ли! Пригодится.
Даже знать не хочу, на что он тебе пригодится, ненормальная.
— Так к кому Антер захотел? — спрашивает с горящими глазами. Надеешься, что к тебе?
— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Просто спросил, можно ли ему рассчитывать на свидание с рабыней, дальше я дослушивать не стала!
— Могу своего одолжить.
— Да ну их всех, — злюсь. — Вечно им чего-то не хватает. Ладно я была бы старая и страшная!
Олинка хихикает.
— У меня и кнут есть, — говорит. Это вроде предложения? Морщусь:
— Не люблю крови. Ну что за удовольствие, убирать потом, залечивать?
— А мне нравится, — тянет мечтательно. — Не ты ж убирать будешь.
— А ты никогда не думала, — спрашиваю, не сдержавшись, — что было бы, если бы ты оказалась на их месте?
Как же, думала она. Переживала и сочувствовала.
— Знаешь… — говорит, облизывая губы. — Иногда…
Боже, извращенка, заткнись, слышать не могу! Хотя… подождите-ка… это же хороший вариант!
Слушаю внимательно, Олинка, сбиваясь, продолжает:
— Иногда представляю… каково это… вот так… Что там происходит, как это — боль в голове…
— Понимаю… — шепчу. — Я иногда смотрю на своего… И думаю, а если бы всё наоборот было…
— Ты тоже представляла… как интересно… попробовать?
