— Зачем… эти документы? — спрашивает. Глаза вдруг темнеют: — Хочешь себе ещё одного раба?
Не хочу, любимый, тебя с головой хватает. Кусаю губы, сдерживаю слёзы, судорожно вдыхаю — размазня какая-то, а не агент Там.
— Думаешь, мне мало? — смеюсь.
Мрачный какой, боже, ещё ревности не хватало. Да что же делать с тобой, радость моя, горе моё?
— Ну… я же тебя не привлекаю как мужчина, сама говорила. Если у тебя действительно давно никого не было, ты же…
— Переживу, — улыбаюсь. Ага, как же, поверил. Ну и ладно, лучше ревнуй, только не падай больше в этот ужас, пожалуйста!
— Если рабу позволено будет попросить… У раба, конечно, не может быть своих чувств и желаний, прекрасная госпожа, но если вы всё же снизойдёте…
— Перестань, — вздыхаю.
— Я лишь прошу об одном, если можно, предупредите вашего раба, чтобы он смог приготовиться к тому, что будет уже не один в вашем доме.
Улыбаюсь. Что бы он там ни говорил, а всё-таки в первые дни знакомства и заикнуться не посмел бы ни о чём подобном.
— Антер, перестань вредничать. Пожалуйста.
Мрачно подносит мою руку к губам, замолкает. Забыл, родной, что касаться нельзя?
— Простите, — вспомнил, — что прикоснулся к вам без разрешения.
А руку не выпускает. Говори что хочешь, я же вижу твой взгляд. Я же вижу перемены. Наверное, просто не представляешь, как себя теперь вести.
— Касайся, — говорю. — Касайся.
Боже! Как бы я хотела, чтобы ты всегда меня касался…
Снова затих, молчит, горячее дыхание на моей руке, так боюсь загубить ещё один момент этого хрупкого равновесия и единения.
Антер
Не знаю, почему, вспоминается одна из очень редких ссор моих родителей. Даже не ссор, они обсуждали что-то по бизнесу, просто на повышенных тонах, пытались каждый доказать свою точку зрения. Конечно, совершенно не помню, о чём шёл разговор. Помню только, как выглянул из своей комнаты на лестницу, увидел их внизу и тут же поспешил обратно, потому что неприятно детям слушать, как ругаются родители.
Но успел заметить, что отец вдруг поднялся, обнял маму:
— Не хочу ссориться из-за ерунды.
— Пятьсот тысяч, не такая уж ерунда, — засмеялась она, положила голову на его плечо. Он что-то прошептал, и я всё-таки тихо ушёл.
Смотрю на Тали и вдруг осознаю, что у нас… Не так же, конечно. Просто она меня понимает. Не злится, пытается объяснить. Не обижается. Не хватается за пульт. Не требует извинений. Разговаривает. Кажется, переживает.
Не забирает руку. Продолжая держать кладу на стол, просто не в состоянии отпустить.
Может ли быть такое, что ты действительно относишься ко мне как к свободному, который волей обстоятельств вынужден исполнять обязанности раба?
Запоздало начинаю переживать, она же могла испугаться: после нападения, когда тебя хватают за плечи…
Тамалия
Не могу я. Не хочется ложь на ложь городить, но это невыносимо. Сейчас ещё начнёт нервничать по поводу реабилитации… Встаю, тяну его за руку, поднимается. Усаживаю на диван рядом с собой. Через стол сидеть — как-то слишком далеко.
Продолжает держать мою ладонь, господи, кажется, полжизни отдала бы ещё за один поцелуй!
— Послушай. Они на меня… не нападали. В смысле, ничего мне не сделали. Меня успели вовремя спасти. Так что за это не переживай, пожалуйста. Просто… меня здесь спрятали. Ну вроде защиты свидетелей. Понимаешь? Пока на полгода. А там видно будет. Поэтому не могу уехать. Но скоро должна приехать подруга. Если получу разрешение… В общем, будем тебя вывозить.
— Всё-таки продашь? — снова мрачно.
— Антер, я доверяю ей настолько, что не задумываясь продала бы, потому что знаю, что она тебя освободила бы. Но вывезти тебя официально с планеты… сам ведь понимаешь. Несчастный случай, мало ли? Или очередная Мюра Тимантиль решит конфисковать на таможне… Поэтому… я думаю, она привезёт полностью готовую доверенность, которую мне останется лишь подписать. Чтобы не задействовать местные структуры вообще. На таможне не должно возникнуть проблем, и даже если информация пойдёт по каналам, то остаётся вероятность, что они не успеют отреагировать. Может, понадобится сделать быструю продажу, но это маловероятно, я просто прикидывала варианты. Ты понимаешь, что это лишь предположения, чёткого плана у меня пока нет, но есть такая вот возможность. Там опять же по доверенности она подпишет тебе вольную. Даже если возникнут какие-то проблемы до моего возвращения, чип тебе точно удалят. Это сложная нейрохирургическая операция, должна проводиться под контролем специалистов. В медкабине мы её не проведём. И черрадий тоже уберут. В общем, у неё есть юристы, помогут, расскажут. И тебя спрячут временно, чтобы Амира с Корнелем не достали. Ты, главное, не делай глупостей, не мчись сразу на Теллус или ещё куда, подожди, пока всё успокоится.
Антер
Даже не знаю, что испытываю, обиду или… Да какую, к демонам, обиду! Я чертовски, ужасно рад, что она не переживала этого кошмара, ведь я представляю себе, что это такое…
Правда, она теперь кажется ещё дальше, богатая, счастливая, такая красивая. Такая недоступная. Почему бы ей не встречаться с нормальными парнями?
Всё как будто бы становится на места, подруга, вероятно, адвокат, помогла спрятать Тали здесь, имеет связи. Тали, должно быть, боится, что если её с Тарина выгонят, то найдут те подонки.
Действительно хочет вывезти меня отсюда.
Надо, наверное, извиниться за всё. Но такое неожиданное облегчение в душе.
— Спасибо, Тали, — шепчу. Улыбается, бросает взгляд на часы. Рассвет уже скоро.
— Спать идём? — спрашивает.
Не идём. Хочу сидеть тут до утра, обнимать тебя, смотреть на тебя, осознавая, что ты настоящая, что это всё на самом деле. Или хотя бы вот так продолжать держать твою руку.
Молчу. Поднимается, руку всё-таки забирает, встаю следом за ней. Берёт сумку:
— Чёрт, я ж коммуникатор выключила и забыла включить.
Резко вспоминаю сообщение Амиры, Тали застывает на половине движения, смотрит внимательно. Как она всё чувствует?
— Что такое? — спрашивает.
— Вам… звонили.
Тамалия
— Кто? — интересуюсь. Антер мрачно отводит взгляд, пугаюсь, задаю мысленную команду. Пока формируется экран, сообщает:
— Предыдущая хозяйка.
— Амирушка? Что ж она хотела, на очередной юбилей зазывала? Она меня и на неделе домогалась, — улыбаюсь.
Тут сообщение начинается. «Привет, дорогая, не могу дозвониться вам на коммуникатор… Вас вообще всю неделю не поймать. А ведь обещали перезвонить. Я насчёт нашего разговора об обмене рабами, Кнат сказал, что вы будто бы остались довольны…»
