— Возможно, — соглашается.
— А от кого закрывались?
— От потенциальных внешних угроз, — говорит уверенно. Ой, на некоторых планетах угроз было побольше, а никаких стен скоропостижно не возводили… Если кто и знает правду, то, наверное, обитатели купола.
— А что ещё?
— На обратном пути они находят прекрасного юношу. И знаете где? В море. На Тарине, конечно, моря тёплые, но сколько времени можно провести в воде без ничего?
— Подводных лодок тогда, наверное, ещё не было? — предполагаю.
— Возможно, что-то и было завезено, но в единичных экземплярах.
— А сейчас, интересно, они здесь везде плавают? — рискую спросить.
— Естественно, — пожимает плечами. — Они полностью контролируют всё подводное пространство планеты. Появись здесь посторонний корабль, вы удивились бы количеству встречающих его судов.
— Но в те времена их ещё не было, однако парень каким-то образом попал на середину моря? — возвращаюсь к разговору.
— Да ещё и после укуса далгнера.
— Далгнера? — вскидываюсь. Вот чёрт, я как-то внимания не обратила в потоке информации. Всё собиралась проверить, что за название. Ладно, в конторе и без меня должны были сообразить.
— Ну да, — отвечает с недоумением, как о чём-то само собой разумеющемся. — В их честь и назван остров. В конце концов, именно они доставили нам больше всего неприятностей… Ну и помогли женщинам взять власть в свои руки, — улыбается.
Интересно, имеет ли смысл штудировать всю художественную литературу? Нужно будет нашим передать, пусть сами решают.
— Как так получилось? — любопытствую. — Почему не восстановили равновесие? Я видела, в первые поколения рожали больше девочек.
— Равновесие? — фыркает. — Это власть жестоких, циничных подонков, получающих удовольствие от войн и насилия, считающих женщин бесплатным постельным приложением и заодно прислугой, поскольку им так удобнее?
Нет, милых и нежных созданий вроде Олинки и Амиры!
— Ну… у них была возможность сделать настоящее равновесие, — говорю осторожно. — Без перевеса какого-либо пола. Разве то, что есть сейчас, намного лучше? Только постельными приложениями являются мужчины.
— Вы не правы! — отвечает резко. — Именно женщины подняли Тарин, сделали его таким, какой он есть. Мы добились чистоты планеты, экологии, мы заботимся о ней, мы обладаем силой, с которой считаются даже в Альянсе! Не приструни бы мы мужчин, Тарин давно разбился бы на государства, дерущиеся между собой за всякую ерунду, был бы загаженным, закуренным, загазованным, подверженным политическим сварам, постоянным противостояниям, борьбе кошельков. Корнель хорош и полезен в единичном экземпляре, но множество таких, как он — это конец для мира и спокойствия!
Ой, кто-то распалился. Кажется, я ступила на скользкую стезю. С идеологически обработанными людьми спорить бесполезно. Улыбаюсь:
— Да, мне не доводилось видеть ни одной планеты, которой управляют мужчины, похожей хотя бы приблизительно на Тарин.
А что, чистая правда, даже детектор лжи не придрался бы. Мы уже возле каюты, концентрирую на всякий случай внимание, приподнимаю руку с дес-шокером. Двери открывает раб — следил, что ли, или она как-то незаметно сигнал подала? Тот самый, на которого я «жучка» вешала, но микросетевик никакого контакта не пеленгует. Значит, «жучка» здесь нет. Райтер, давай, разбирайся поскорее с микросетевиком, а то прошляпим что-нибудь важное!
Опускается на колени, всячески приветствует свою госпожу, целует руки, целует ноги, переодевает обувь на домашнюю. Конечно, положение вещей, столь тешащее самолюбие, очень хочется оправдать.
Антер
Ощущаю себя истуканом по сравнению с этим услужливым качком. Болтливая феминистка скользит по мне взглядом, словно ожидая, что стану повторять за её рабом. Стану, конечно, если понадобится — никуда не денусь. Но так не хочется, от одной мысли тошно.
— Можно, я не буду снимать? — Тали чуть приподнимает ногу, указывая на туфли, шагает в длинный мех ковра песочного цвета, не давая Немезе опомниться. Остаюсь стоять возле двери. Не ходить же за тобой хвостом, в самом деле. Ненавижу это рабское положение. Как же от него избавиться?! На этой восхваляемой садистками планете даже в голову ничего не приходит.
— Так что вы хотели показать? — интересуется Тали. По-моему, мадам просто с удивлением обнаружила на корабле интеллектуального собеседника. Но нет, улыбается, хотя покушением Талиных туфлей на ковёр определённо осталась недовольна. Снова приобретает напускную небрежную прохладность.
— Идёмте, — приглашает. Бросает на меня взгляд: — А ваш раб что, совсем манерам не обучен? Или вы ему просто попустительствуете?
— У моего раба приказ в незнакомой обстановке исполнять обязанности телохранителя, — спасибо Тали, хоть буду знать, как себя вести. Двигаюсь следом.
— Обижаете…
— Нет-нет, вы тут не при чём, — когда ты так искренне улыбаешься какой-то аристократине с апломбом, сразу же накатывает прежний страх, что тебе просто доставляет удовольствие крутить окружающими, мнящими себя столь умными и прозорливыми. А заодно и забывшим об осторожности рабом. — Просто мне так спокойнее.
— Разве у него есть статус? — смотрит с сомнением.
— Нет, и не будет. Это… часть терапии. Ощущение прикрытой спины. Понимаете?
— Ну как скажете, — оглядывает меня оценивающе. — Думаю, он неплохо справился бы. Видно, что владеет телом. Такого рисовать — одно удовольствие…
Немеза вдруг останавливается, приподнимает руку, проводит в воздухе в мою сторону, словно нащупывает какие-то невидимые линии.
— Рисовать? — переспрашивает Тали.
— А что вы думали? — усмехается довольная Немеза. — Для чего я вас, по-вашему, позвала?
— Честно говоря, я была заинтригована, — улыбается Тали. Наконец-то входим в смежное помещение, загорается свет. Оно всё заставлено рамами в специальных мягких чехлах.
— Люблю искусство, во всех его проявлениях, — сообщает аристократка. Признаться, несколько неожиданно. Хотя знаю же, что искусство у них тут неплохо развито, даже талантливые рабы отбираются. Да вон хотя бы те же музыканты у Ажалли…
— Я содержу школу для способных рабов, — добавляет, словно отвечая на мои мысли. — Вот везу выставку, на Играх обычно присутствует много людей, собираем неплохие деньги, всегда хоть что-нибудь продаём, а иногда и достаточно много.
— А не поздно ли едете? — высказывает сомнение Тали.
— До официального открытия Турнира всё равно нельзя ничего своего открывать, будем работать только со второго дня, всё успеем. Нет смысла ехать раньше. Помещение к прибытию приведут в порядок.
— Может, и я у вас что-нибудь куплю… Но уже дома, наверное.
— Пожалуйста, заходите. Хоть на заказ сделаем, — бросает на меня взгляд. Да уж, Тали больше любоваться нечем, только моим изображением. Молчу.
