— Ты не обижайся, — говорит мягко. — Я просто размышляла о том, что дальше делать. Если так будет продолжаться, придётся убегать… не знаю куда и не знаю как.
Да мне вроде бы и обижаться не на что. Молчу.
Приближаемся, Тали опускает гравилёт на воду, снова делает из него яхту. Связывается с диспетчерами, запрашивает разрешение. Пока автопилот получает данные для захода в порт, Тали выясняет, в какой гостинице забронирован для нас номер, потом — можно ли заехать на день раньше. Утрясает какие-то детали, ощущаю себя бесполезным дополнением. Когда-нибудь повезу тебя туда, где сам всё организую. И оплачу.
Мечтаю.
Наконец, нюансы утрясены, выходим на палубу. Затмение почти прошло, здесь светло, жарко и оживлённо. Тали надела тёмные очки и шляпу, брюки успела поменять на шорты — настоящая аристократка на курорте. Ну да, с рабом.
Глава двадцать шестая
Тамалия
Купол на острове не такой, как в море — попроще, вблизи более-менее визуализируемый, вроде поля на яхте. Может, посложнее да помощнее. Рассматриваю через очки, пока проходим сквозь него.
Вещи временно оставляю — мало ли что там в гостинице, вдруг придётся на яхте больше времени проводить? Или опять же… вдруг нас вполне официально отлавливали? Берём только самое необходимое.
Антер снова какой-то мрачный, пытаюсь сообразить, это он на вопросы о продаже, что ли? Неужели опять сомневается? Ведь в пилотском кресле совсем другой человек сидел…
Гравикар не беру, идём пешком. Обстановка какая-то… расслабленно-предвкушающая, все в ожидании зрелищ, по-моему, даже рабы.
Раздумываю, не взять ли Антера за руку. Отношение к рабам здесь не слишком отличается от столичного, но какое кому дело… А, к чёрту всех, беру под руку, если кто пристанет, скажу, что ноги устали, не рассчитала. А посмотреть на остров очень хотелось.
Посмотреть и правда есть на что, шикарные невысокие здания амфитеатром спускаются к морскому побережью с западной стороны, куда мы приплыли, образовывая каскады светлых сверкающих домов и зелени. А сверху, на плато, растут гигантские грибы небоскрёбов, Арены же расположены с противоположной, северо-восточной стороны, там же видны не очень высокие горные вершины.
Устаём, пока взбираемся наверх по живописным улочкам, но получаем массу удовольствия. Будто и не на Тарине совсем.
Наша гостиница великолепна — серебристое здание в виде свечи на пару сотен этажей, каждый этаж — апартаменты, крутятся вокруг центральной оси со скоростью, которую задаёт владелец.
— Хорошо, что Келла всё оплатила, — бормочу. — Тут наши лишние сутки обойдутся в мой месячный доход…
— Ты работаешь? — вдруг спрашивает.
— Проценты, — пожимаю плечами. Работаю, мой хороший.
Наш номер в верхней четверти, не очень большой, зато ради таких видов я и из личных средств оплатила бы. Всё-таки иногда почти понимаю, почему таринцы так любят свою планету.
Одну половину занимает огромная гостевая с окнами по всей наружной окружности. Вторая разделена на две спальни — и комнату наказаний, куда ж без неё. Все сантехнические помещения по внутреннему кольцу, здесь же вход. Эта часть не вращается, остаётся стационарной.
Падаю в кресло, Антер разгружает вещи. Осматриваю всё микросетевиком. Сетекамеры на помещениях имеются, но сейчас не работают. Ставлю маячки. Немного расслабляюсь.
— Гос… Тали… — зовёт Антер, тоже успел сетевик запустить. — Я проверил сеть, на номере есть камеры, вроде бы выключены.
— Молодец, — улыбаюсь. Моих маячков обычным сетевиком не обнаружить. — Но будь осторожен.
Достаю специально прихваченную фотографию, ставлю на видном месте, Антер понимающе кивает.
— Ведь ты же могла дать мне такое задание, — улыбается. Ну, не поспоришь. — На балконе, похоже, нет.
— Угу, — выхожу на балкон. Ну и зрелище! Прокачусь-ка кружок, сориентируюсь. Балкон тянется вдоль всей стены, прикрыт прозрачным защитным полем. Сетекамер на нём не обнаруживаю. Рассматриваю пейзажи. Вскоре Антер присоединяется ко мне, глаза горят — тоже нравится. Улыбаюсь.
— Нужно будет определиться, на какие состязания пойдём, — говорю. Все арены скрыты непрозрачными куполами, кажется, часть находится в горах. Тёплых вещей купить, что ли… — Завтра отправлюсь регистрироваться, необходимо личное присутствие и скан ладони. Тебя тащить не хочу. Есть пожелания?
Пожимает плечами, уточняю:
— Не любишь спортивные соревнования?
— Люблю. Когда не рабы соревнуются.
— Понятно, — вздыхаю. — Значит, я бронирую все вечерние, чтобы поменьше с любимыми аристократами пересекаться и на их вечеринки захаживать.
— Логично, — соглашается.
Наш номер продолжает поворачиваться, открывая всё новые и новые картины. На юго-западе виднеется старый город — остатки от лагеря первых колонистов. Но на мне микросетевик, а не микробинокль, приблизить не могу.
— Сейчас пару часиков поспим, — говорю, — и нужно будет туда наведаться.
— «Вход», вероятно, где-нибудь у подножий, — предполагает. Пожимаю плечами.
Одна спальня заметно меньше другой, так что вопросов, кто какую займёт, не возникает.
Антер возвращается к сетевику — кажется, пытается задать программу, чтобы срабатывала на включение камер. Не мешаю. Договариваюсь, когда будем вставать. Иду к себе, позвонить Корнелю — сообщить, что уже на острове, а заодно и Климу — чтобы не забыл о моей новой головной боли позаботиться. Нужно будет ей одежду заказать.
— У тебя автопилот отказал? — интересуется Корнель. Вспоминаю разные неприличные словечки, он что, следил за нашим полётом?! Пожимаю плечами:
— Не справлялся, всё время программа сбивалась. А я плохо вожу, пока приспособилась…
Пытаюсь сообразить, что ответить, если про Антера спросит, но, к моей радости, не спрашивает.
— Ну, хорошо, что всё хорошо закончилось, — улыбается. — На обратном пути с нами поплывёшь, и возражений не приму!
Эх, как бы мне так возразить, чтобы принял… Ладно, успеется. Улыбаюсь, соглашаюсь. Про подводную лодку тоже молчит — то ли не заметил, то ли значения не придал. На приборах же поля не видно было, только в иллюминатор, а их корабль к тому времени уже преобразовался.
Сообщает, что прибудут сегодня ночью, расписываю, как не могу дождаться. Интересуется, в какой я гостинице, выражает сожаление, что они забронировали другую. Тоже изображаю скорбную гримасу, только бы радость не промелькнула. Спасибо, Келла — хоть Олинка не будет из соседнего номера пытаться к Антеру прорваться.
Укладываюсь в кровать, какая же она огромная. И пустая. Затеняю окна от света. Верчусь, заставляю себя лежать, а не рваться к Антеру под бок; без его тепла, без его запаха уже и заснуть не могу, кажется. Хоть бы сам пришёл.
