– Ну, ребята, мы же понимаем, что предложение не проходит. У меня есть другое предложение.
И все так радостно, отметить же как-то надо, поручено было, надо ж выполнить, раз поручено. Он говорит:
– Есть предложение: давайте мы его примем в партию, а потом исключим к чертовой матери.
Так что опыт исключения из партии у меня уже был к тому времени.
Комбинат
– К этому времени всё уже стало подчиняться Главному военно-строительному управлению, в Москве на Хрустальном, 2 сидели. У меня к тому времени уже много знакомых было, часто летал в Москву, потому что мы все равно защищались напрямую, помимо округа. И свою защиту я проводил сам.
Вот я и договорился через главковских ребят, они меня познакомили с начальником управления кадров ГВСУ, генерал Седов такой был. Я с ним повстречался, у нас хорошие отношения установились, Королев мне помог, хорошо помог тогда. У него с кадровиками какие-то свои дружеские отношения были.
И, в общем-то, договорились, что я из Норильска заменяюсь в Москву. Но была одна особенность. Для того чтобы перевестись в Москву, нужно, чтобы этот приказ о переводе подписал лично министр обороны, поскольку это связано с получением жилья в Москве. И в Москву, как правило, без жилья не брали, просто не брали. Но в порядке исключения особо ценных кадров – да, министр отдавал приказ, и им старались достаточно быстро такое жилье предоставить.
А я в это же время, это уже 1974 год был, вместо Лехи сам езжу на всякие совещания. Приглянулся я начальнику строительного управления Сибирского военного округа, Кулагину. И тот говорит:
– Слушай, сколько ты будешь в этом Норильске сидеть. Давай, переходи в Новосибирск, у меня большой строительный комбинат, будешь там директором. Полковничья должность, хорошие перспективы.
А у меня ж вся служба была так, что я на два звания должность занимал выше, чем то, что я имел. Майором я был на полковничьей, капитаном на подполковничьей.
Я говорю:
– Евгений Васильевич, ну зачем оно мне надо? – А у меня с ним были прекрасные отношения: – Я не хочу, зачем мне ваш Новосибирск, что я там забыл? У меня вся родня в Европе, че я в Сибирь поеду? Не хочу.
– Ну смотри, мы тебе предлагаем, я ж тебя не хочу заставлять.
Байки друг другу порассказывали и разошлись. Где-то в начале 1975-го звонят мне из Москвы: приезжай, приказ на выходе, надо просто, чтобы ты был, ну вдруг захочет кто-то побеседовать. Леха мне выписывает командировку, я приезжаю в Москву.
Приехал я, доложился, принял меня генерал, говорит:
– Смотри, вот проект приказа, все завизировали, в том числе замминистра по строительству, все. Вот только подпись министра. Он сейчас в приемной у министра. Он может сегодня подписать, может завтра. Поэтому давай, торчи здесь, никуда не девайся, на всякий случай посиди в приемной, ну вдруг надо будет, вместе пойдем.
Сижу. Открывается дверь, заходит Кулагин:
– А что ты тут делаешь? – Я же его подчиненный прямой.
– Евгений Васильевич, да вот, в командировку, Алексей Семенович послал.
Он говорит:
– Я знаю, зачем ты здесь. Ну, посиди еще пять минут, сейчас я твои вопросы решу.
Выходит. Действительно, через пять минут:
– Я тебя поздравляю, на тебе приказ, ты назначен начальником комбината.
– Евгений Васильевич, как так?
– Вот так вот, видишь приказ министра? С подписью министра.
Я там чуть в обморок не свалился зараз, я ж уже настроен был на Москву, мне уже ребята рассказали о должности и где квартиру получу.
Он ушел, я захожу к этому генералу, что ж случилось, как же так? А он говорит: «Очень просто, они взяли и провели заседание военного совета округа и назначили тебя на должность решением военного совета округа. Решение военного совета вправе отменить только министр с согласия начальника главпура. Сколько существуют вооруженные силы, таких прецедентов еще не было. Ты ж понимаешь, кто пойдет передокладывать министру, что есть вот такой Пинский, который не хочет туда отправляться».
Я с мордой, умытой слезами, вернулся в Норильск, и где-то в марте 1975 года уже был в Новосибирске. Оставил супругу одну там до навигации, потому что шмотки какие-то надо переправить, она уже была беременна снова к тому времени. Так у меня кончилась норильская эпопея.
И я должен сказать, что у Севера есть такая отличительная черта, я это могу смело сказать, у меня девять лет в общей сложности службы там получилось, Север очень сближает людей, очень сближает. Сволочи там просто очень быстро проявлялись, и было понятно, что они сволочи, и с ними просто не общались, ну они выпадали. То, что некуда особо разбежаться, сама природа заставляет быть до кучи. А когда все время общаешься, как-то и отношения просто складываются.
А что Новосибирск? В Новосибирск Кулагин ж меня не зря запер. Действительно, очень большой комбинат, громадный комбинат, две тыщи человек, примерно тыща гражданских, тыща военных. Если я не сильно ошибаюсь, 37 разных цехов. Единственное промышленное предприятие в округе. Вот если в Киевском округе у меня было два завода железобетонных конструкций, громадный завод металлоконструкций, деревообрабатывающий комбинат, лесозаготовительный участок… То там это все делал один комбинат под такую же программу, что делают в Киеве. Ну и, соответственно, и производство громадное, и народу дофига. И главное, что комбинат был к тому времени практически развален. Мой предшественник, говорят, хороший мужик был, я с ним, кстати, ни разу так и не встретился, кандидат наук, что, в общем-то, у строителей нечасто. Говорят, что толковый мужик, но запил и дело завалил.
Пришел я на этот комбинат. До того никогда не занимался промышленностью, для меня это было совершенно новое дело, всё новое, технология новая, организация новая, всё по-другому, это всё не строительство. Громадная территория, почти 43 гектара. Я его за день обходить не мог – времени не хватало просто. 37 цехов. Начальников цехов, соответственно, столько же. Причем, я когда подразобрался, а начальники-то цехов многие еще с войны в начальниках. При всем том, что я сейчас уже тоже не пионер, я ж понимаю, что возраст есть возраст, и, к сожалению, с годами лучше не становишься, ну чего-то там набирается, но основа-то теряется, работоспособность точно теряется. Потому что начальник цеха – это не та категория, где можно посидеть, подумать, что-то решить, там надо крутиться все время.
И плюс военно-строительный отряд здоровенный, те же тыща человек, и тоже нет командира отряда, и тоже все полуразваленное, и городок Матвеевка кругом-бегом на 10 тысяч жителей, которых надо содержать и которые топятся от той же котельной, что на комбинате.
Это, наверное, один из очень немногих комбинатов во всем Союзе был, который не имел своей железной дороги: я сырье и готовую продукцию вывозил на отдельный тупик, откуда отгружал, откуда принимал и возил. Меня обслуживала колонна в 600 машин, каждый день только этой колонной надо было еще управлять. Они не входили в численность комбината, это отдельная структура.
