– Лана дома? – ответил он вопросом на вопрос.
– Была. Пришла, заперлась у себя в комнате, не выходила несколько часов, потом куда-то убежала, так ничего мне и не объяснив. На тебе тоже лица нет. Что происходит?
Он облизнул пересохшие губы и рассказал о случившейся утром стычке: о том, как Рейн узнал правду и как отреагировал.
– Можешь сказать: я тебя предупреждала, – добавил он в конце. Марта не раз пыталась его убедить, что лучше рассказать Рейну правду.
– Никогда не понимала, в чем прелесть пнуть упавшего, – с серьезным видом возразила Марта. – Поэтому ничего такого говорить не буду. Это ведь едва ли все, правда? Лана не была бы в таком состоянии из-за подобной ссоры. Понятно же, что рано или поздно Рейн успокоится и простит вас обоих. И меня заодно, ведь я тоже знала и молчала. Думаю, он просто в шоке сейчас, но это пройдет. Он взрослый разумный мужчина…
– Ты права, – перебил Арант мрачно. – Это не все.
Во второй раз рассказ о Скверне и о том, что она, очевидно, засела в Рейне и теперь распространяется по членам Ковена, дался легче. Аранту удалось пересказать все с невозмутимым видом и ровным голосом, даже несмотря на то, что лицо Марты с каждым его словом бледнело на глазах.
– О, древние боги… – выдохнула она, когда он закончил. – Этого не может быть, просто не верится… Неужели ничего нельзя для него сделать?
Арант покачал головой.
– Увы, Марта. Боюсь, что в этот раз мы проиграли сразу.
Марта помолчала немного, глядя на него сквозь зеркальный лабиринт. На ее лице отражалось сочувствие, но когда она заговорила снова, ее слова не были соболезнованиями:
– Нет, Марк, я не верю, что ты вот так просто сдашься. Человек, создавший Темный Ковен, два десятка лет живший в тени и ходивший по лезвию бритвы, отрицавший правила и законы, не может просто взять и сдаться, когда речь идет о его единственном сыне. Вы с Ланой вытащили его из небытия. Никто не верил, что это возможно, а вы сделали. И нет причин думать, что вам… нам всем не удастся снова сделать невозможное. Или что мы хотя бы не попытаемся.
Он ничего не успел ей ответить. Просто не нашел сразу нужных слов, чтобы возразить и объяснить, как обстоят дела на самом деле, а потом время ушло, распахнулась дверь его кабинета и, увидев вошедших, Арант смог только коротко бросить:
– Договорим потом.
Он коснулся зеркала, прерывая связь, и положил его на стол отражающей поверхностью вниз.
– Чем обязан, господа? – поинтересовался он у вошедших. – Не помню, чтобы назначал собрание.
– Мы сами его назначили, – нагло заявил вошедший первым Вайс.
Он же подошел ближе всех к столу Аранта, держа руки в карманах брюк, ехидно улыбаясь и едва не лопаясь от распиравших его восторга и предвкушения.
Арант скользнул взглядом по остальным визитерам. Отметил среди них Ле Сьена, который держался позади, в тени. Он вошел и сразу сел на дальний, стоящий почти в углу кабинета диван. У него на лице были написаны озабоченность и нежелание участвовать во всем происходящем, но глаза выдавали его. Они поблескивали азартом человека, чья мечта близка к исполнению.
Ни Экхарта, ни Фелиции среди явившихся представителей Ковена Арант не нашел, что было плохим знаком. Еще хуже будет, если они тоже пропали.
– Я бы сказал, что вы слишком много на себя берете, но подозреваю, что вы и так об этом прекрасно знаете, – холодно заметил он, возвращая взгляд к Вайсу, который явно собирался быть основным спикером. – Поэтому просто поинтересуюсь: какова повестка?
– Исчезновения наших братьев, – заявил Вайс, пытаясь изобразить волнение и скорбь, но терпя в этом неудачу. – Уже все об этом знают, но мы не понимаем, почему вы бездействуете.
– А каких именно действий вы от меня ждете? – удивился Арант. – Мы не знаем, с чем имеем дело, нужно разобраться…
– Неужели? – притворно удивился Вайс и обернулся к столпившимся позади него членам Ковена, одарил их выразительным взглядом. – И вы уже поручили кому-то разобраться с этим? Я знаю, что Легион предлагал вам помощь, но вы, кажется, от нее отказались?
Его слова прозвучали вопросительно, но по формулировке и выражению лица было понятно, что Вайс знает об этом все. Арант вспомнил шорох, который слышал утром во время разговора с Ланой. Значит, он ему не померещился. Возможно, Вайс подслушивал сам или кто-то делал это для него. Надо было наложить на кабинет звуковой полог! Тогда удалось бы избежать половины проблем этого дня… Но в «Сиянии» Арант привык чувствовать себя как дома, в полной безопасности. Ему казалось, что здесь он все контролирует. Типичная ошибка каждого, кто привык к собственной неуязвимости.
– Ковен всегда решал свои проблемы сам, – отрезал Арант. – Нам не нужен Легион. Мы сами разберемся.
Среди соратников, стоявших за спиной Вайса, прокатился едва слышный одобрительный шепот. Эти слова явно нашли отклик в сердцах членов Ковена, но их неожиданного предводителя это не сбило и не смутило.
– Звучит красиво, – согласился Вайс, – но что делать, если сам глава Ковена не заинтересован в раскрытии правды? Что делать, если он предал своих последователей, их доверие, их интересы. Наши интересы. Во имя… семейных.
По его губам снова скользнула змеиная улыбка, и Арант почувствовал, как сердце глухо ударилось о ребра. Не то чтобы осведомленность Вайса стала для него большим открытием: он понял, что тот все знает, еще на предыдущей реплике. Но сейчас, по реакции остальных, Арант понял, что они тоже в курсе ситуации. В деталях. Они знают, кем ему приходится Рейн, что с ним случилось и чем все это грозит темным. Знают и пришли сюда высказать ему свое недовольство.
– Ковен и есть моя семья, – уверенно заявил Арант, глядя не на Вайса, а ему за спину, на лица его сопровождающих, хоть и понимал, что это бессмысленно: сюда пришли те, кого Вайсу удалось убедить в правоте своих действий. – Каждый темный мне брат, в этом основа и смысл нашей организации. Мы всегда стояли друг за друга. И никогда не отдавали своих на растерзание властям. Сейчас я действую в соответствии с нашими правилами…
– Нет, Марк, – включился Ле Сьен тихо, но весомо, – ты сейчас действуешь не в интересах Ковена, а в интересах родного сына, ради которого ты готов пожертвовать жизнью своих братьев. Как отец, я тебя понимаю, но как твой заместитель, вынужден сказать: ты больше не имеешь права возглавлять Ковен. Ты предал его.
Арант зло сощурил глаза. Серьезно? Они пришли сюда, чтобы сместить его?
– Я создал Ковен! – почти прорычал он, вставая с кресла и выпрямляясь во весь свой немаленький рост. Он мгновенно оказался выше коротышки Вайса. И тому явно стало не по себе.
Но Ле Сьен снова взял инициативу на себя, оставаясь сидеть. Голос его был пропитан нотками сожаления, но звучал твердо и уверенно:
– Да, Ковен твое детище, этого никто не отрицает. И мы всегда будем тебя помнить и будем благодарны тебе за то, что ты сделал для темных в те времена, когда мы подвергались гонениям. Но сейчас ты должен отойти в сторону, потому что ты больше не способен мыслить трезво и ставить наши интересы на первое место. Сначала ты поставил выше нас свою дружбу с королем. И тут я промолчал, потому что в этом решении можно рассмотреть желание защитить Ковен в долгосрочной перспективе. Но теперь… Теперь я не могу молчать, Марк. Потому что ты подвергаешь опасности наши жизни, защищая одного темного – своего сына. Ты имеешь право это делать. Но не можешь при этом оставаться нашим лидером.
