– Это не вам решать, – процедил Арант.
– Но мы решили, – возразил Вайс. – Вы больше не глава Темного Ковена. Вы должны уйти.
– Нет, мальчик, – Арант снова перевел взгляд на Вайса и слегка оскалился, отчего тот испуганно отступил назад, словно подумал, что Арант его сейчас проклянет, – уйти должны вы все. Я создал Темный Ковен и я есть Ковен. Даже если я в нем останусь один, это будет так. Но вы вольны уйти. А сейчас я требую, чтобы вы покинули мой кабинет и мой клуб. В «Сиянии» рады только верным членам Ковена, а не крысам вроде вас.
В кабинете повисла тишина. Пришедшие неуверенно замерли, видимо, ожидалась другая развязка. Аранту даже стало интересно – какая? Они предполагали, что он, склонив голову, уйдет, оставит свое место Ле Сьену? Без малого десять лет «Сияние» было негласной штаб-квартирой Ковена, все привыкли ассоциировать их друг с другом.
Но правда в том, что эти люди могут перестать подчиняться ему – все или часть – но никто не может лишить его ни клуба, ни дома, ни права называться главой Темного Ковена.
– Вон! – крикнул Арант так, что в окнах дрогнули стекла, не желая затягивать момент и создавать иллюзию, что они все-таки могут заставить его уйти.
Первыми исчезли те, кто стоял ближе всего к выходу. Вероятно, они с самого начала сомневались, стоит ли им здесь быть, а сейчас поторопились сбежать, надеясь, что Арант не успел рассмотреть их лица и у них останется выбор: остаться в Ковене или стать отщепенцами. Ле Сьен поднялся на ноги только тогда, когда кабинет почти опустел, а последним вышел Вайс, недовольно раздувая ноздри и сверля Аранта ненавидящим взглядом.
Дверь «революционеры» оставили нараспашку, Аранту пришлось резко махнуть рукой, направляя магический поток в заклятие движения, чтобы захлопнуть ее. Только тогда он позволил себе снова сесть в кресло и закрыть лицо руками.
Что ж за день-то такой?
⁂
Марта не понимала, что происходит. Сначала Лана убежала утром, не сказав ей и двух слов, потом вернулась чернее тучи, заперлась у себя и не выходила, на попытки поговорить через дверь не отвечала. Марта подозревала, что сестра плачет, хотя сквозь дверь ничего не слышала. Но она не представляла, что еще деятельная Лана может так долго делать у себя, совершенно не издавая звуков. Не спит же она… Впрочем, она могла освоить заклинание звукового полога: в последнее время Лана училась многому из того, что раньше не считала нужным уметь.
Давить Марте не хотелось, поэтому она не стала ломиться в комнату сестры, предпочла отойти в сторону и подождать, пока та сама будет готова к разговору. К тому же ей было, чем заняться: через несколько дней возобновятся занятия в Академии, имело смысл пройтись по планам лекций, внести в них то, что давно хотелось, освежить в памяти, какие задания она дает студентам разных курсов и специальностей в первый триместр.
Она так закопалась в бумажки, заполнив ими весь внушительных размеров стол в кабинете, когда-то принадлежавшем ее отцу, что даже не заметила, как пролетело время. Несколько часов спустя она с трудом осознала, что слышит решительный топот каблуков Ланы сначала по лестнице, а потом в холле первого этажа. Не сразу вспомнила, почему это важно, и в результате выскочила в холл уже тогда, когда Лана почти исчезла за дверью. На оклик та не отреагировала, а Марта не стала догонять, только разочарованно выдохнула.
И вот уже давно стемнело, а Лана так и не вернулась. После появления в зеркальном лабиринте Аранта ситуация немного прояснилась, но стала еще более тревожной и гнетущей. До этого момента у Марты болело сердце только за сестру, а теперь она еще и переживала за лучшего друга, которым за последние пять лет стал для нее Рейн Братт. И, конечно, она почувствовала боль Аранта почти как свою, что уже почти не удивило.
Когда Арант внезапно прервал разговор, Марта заволновалась еще сильнее: поняла, что случилась новая беда. Она попыталась дотянуться через лабиринт до Ланы, но та не ответила. Наверное, если бы не чутье, которым Марта обладала благодаря отцу, она бы уже бежала в Легион и требовала у Эрика Варта найти Лану, но интуиция подсказывала, что жизни сестры ничего не угрожает, а потому поднимать панику преждевременно. Возможно, Лана что-то придумала и пытается помочь Рейну.
Когда вскоре после ужина в холле первого этажа раздался звонок, Марта сразу решила, что наконец вернулась Лана и теперь можно будет получить хоть какие-то ответы. А потому очень удивилась, распахнув дверь и обнаружив на пороге Аранта.
Еще больше ее удивил его внешний вид: пальто небрежно расстегнуто, под ним вместо обычно безупречного костюма – только брюки и помятая рубашка, зачесанные назад длинные черные волосы, скрепленные на затылке, выглядели слегка растрепанными, несколько прядей выбивались из «хвоста». Арант стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и выглядел непривычно уставшим и обессиленным. Таким он не был даже в тот день, когда признался ей, что потерял веру в возможность вернуть Рейна и готов проститься с ним.
– Марк? – выдохнула она удивленно.
– А ты ждала кого-то еще? – криво улыбнувшись, поинтересовался он.
– Лана пока не вернулась. Я думала, это она.
– Что ж… А это я. Можно войти?
Она только молча посторонилась, пропуская его в дом.
Арант вошел, на ходу скидывая пальто с плеч, отправил его на вешалку магией, словно сделать два лишних шага для него было невыносимо тяжело. Он не отрываясь смотрел на Марту и пил ее взглядом, как уставший путник, умирающий от жажды, – воду. И как такой путник, Арант на глазах оживал: лицо перестало быть смертельно бледным, на него вернулись краски, плечи слегка расправились, хотя они и так не очень-то сильно сутулились.
Возможно, Марта придумывала лишнее, и Арант просто согрелся в теплом холле, но ей казалось, что он сюда пришел именно в поисках сил пережить все то, что на него свалилось.
– Что-то случилось? – мягко спросила она, неловко обнимая себя за плечи, бессознательно пытаясь закрыться от его жадного взгляда. – В смысле… Что-нибудь еще?
Он кивнул и улыбнулся шире.
– От меня ушел Ковен, представляешь?
– Как это? – не поняла она.
– А вот так… Выразил недоверие, пытался уволить с поста главы, но я сказал им, что все, кто недоволен мной, могут валить на все четыре стороны.
– И они все ушли? – настороженно уточнила Марта.
Для человека, только что лишившегося дела всей своей жизни и собирающегося потерять еще и сына, он выглядел слишком веселым. Едва ли эта веселость могла быть здоровой.
– Не думаю, что все, – вздохнул Арант, резко мрачнея, что лишь подтверждало: позитивный тон перед этим был наигранным. – Но большинство приближенных, скорее всего, да. А дальше последует внутренний раскол. Темного Ковена, каким он был тридцать лет, больше не будет.
– Мне очень жаль, – сочувственно произнесла Марта, понимая, как много для него это значит.
