Выскочив за дверь, Индира остановилась, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и подступающие к глазам слезы. Она не призналась бы в этом даже самой себе, но замерла еще и потому, что надеялась: Варт выйдет вслед за ней и объяснит, что именно Лана Лерой делает в его квартире этим утром?
Не вышел, не объяснил. «Это не то, что ты подумала» – вот и все объяснение. Интересно, что же еще это может быть?
Было больно. Мучительно больно, горько и совсем чуть-чуть – гадко. Больно, потому что последние три года совместной работы Индира не переставала надеяться. Горько, потому что этим утром надежда умерла. Гадко, потому что в голову лезли дурацкие мысли о том, что эта малолетняя мажорка привлекла внимание Варта молодостью и состоянием, которое даже после частичной конфискации оставалось в десятки, если не сотни раз больше того, что любой из легионеров сможет заработать за всю жизнь. Куда ей, Индире, тягаться с такой соперницей? Она сама поднималась из низов, всего добивалась сама, поскольку не было у нее богатого папочки. И, конечно, пока поднималась, молодость свою пропустила: они с Вартом были почти ровесники.
Ей не хотелось верить, что Варт, в которого она была влюблена буквально с первых дней совместной работы, может быть так примитивен, но назойливый мерзкий шепот так и звучал в ушах. И когда он не вышел за ней, чтобы все-таки объясниться, Индира почувствовала, как внутри разгорается пламя ненависти и как в нем в болезненной агонии сгорает светлое чувство, которым она так долго жила.
Индира обернулась к двери, шмыгнула носом, делая глубокий вдох, и медленно выпустила воздух из легких. Прильнув к стене, она провела по двери указательным пальцем, едва-едва направляя в заклятие магический поток. Очень тонко, очень осторожно. Она была хороша в этом: в заклятиях, позволяющих подслушивать. Эта гадкая богатенькая тварь ведь их подслушивала? Значит, и она имеет право. Ей нужно было убедиться в том, что все именно так, как она подумала, но в итоге Индира получила гораздо больше.
Услышав их разговор, она едва не задохнулась от захлестнувших ее предвкушения и азарта. Одним ударом она теперь могла наказать обоих. Даже если эта фифа соблазнила Варта только ради своего основного любовника, она все равно заслуживала наказания. А Варт заслуживал его еще больше. За глупость и слепоту, нежелание видеть настоящее искреннее чувство, буквально лежащее у его ног.
Индира поторопилась уйти, не желая попасться кому-то из парочки на глаза. И желая успеть добраться до заместителя старшего легионера столицы раньше, чем ее гнев выгорит и она потеряет решимость.
Клинт Траут принял ее далеко не сразу и без особого энтузиазма, но Индира умела пробиваться к начальству, когда того требовала ситуация. Порой это бывало рискованно, но пока опыт показывал, что обычно она делала правильную ставку.
Вот и сейчас, выслушав ее рассказ об исчезновениях темных, о Скверне и о том, что ее распространяет Рейн Братт, формальный сын последнего канцлера, которого Норд Сорроу лично помиловал, и биологический сын Марка Аранта, Траут заметно оживился. Индира видела, как загорелись его глаза, как он сам о чем-то глубоко задумался, кажется, зная, как это использовать с наибольшей для себя выгодой.
– А почему вы пришли с этим ко мне? – наконец спросил он. – Вы ведь должны докладывать руководителю своей следственной группы?
Индира набрала в легкие воздух, собираясь выложить свой последний на сегодня козырь.
«Если об этом узнают, моей карьере в Легионе конец», – снова прозвучало у нее в ушах так отчетливо, словно Варт сам шепнул эти слова.
– Он сейчас очень занят важным расследованием, – выпалила она, – мне не хотелось его отвлекать. Но и ждать это дело не может. Правда ведь?
Траут несколько секунд гипнотизировал ее взглядом. Она не отводила глаза, понимая, что сейчас сделать это означает все-таки опустить занесенный над Вартом меч. А как бы Индира ни злилась на него, как бы ни ненавидела всего час назад, уничтожить его собственными руками не могла.
Наконец заместитель старшего легионера столицы улыбнулся.
– Вы все правильно сделали, госпожа Хитрик. И обязательно будете за это вознаграждены.
Индира едва заметно улыбнулась. О да, будет. И гораздо быстрее, чем Траут может предположить.
Глава 14
Незадолго до того, как в кабинет Марка Аранта нагрянули недовольные им члены Ковена, Его Величество Норд Сорроу тоже работал у себя в кабинете в королевской резиденции. Он как раз проводил очередных визитеров и ждал появления своего секретаря, который должен был просветить его по поводу дальнейших действий. Невзирая на темноту за окном и вечерний час, отдых королю пока не светил: он точно помнил, что в расписании этого дня стояли еще два или три мероприятия, но совершенно не помнил, какие именно.
Секретарь появляться в кабинете не торопился. С тех пор, как король застал его на коленях у ног своей жены, он всеми силами старался его избегать. Насколько в принципе возможно личному секретарю избегать общества той личности, у которой он этим секретарем работает. Серджио Карлос как минимум исхитрялся не оставаться надолго с Нордом Сорроу наедине. А если неожиданно в кабинете или хотя бы в поле зрения появлялась Таня, он сбегал, обрывая себя на полуслове и едва не роняя записную книжку.
Сорроу бросал на него хмурые, строгие взгляды, а сам отчаянно старался не рассмеяться: настолько комично при этом выглядел несчастный парень. Король пугал его не просто так, а все надеялся, что тот «расколется» и расскажет, кто его надоумил приударить за королевой. Пока попытка разговора «по душам» закончилась тем, что Карлос ушел в отказ, заявляя, что Сорроу все не так понял и он на самом деле ничего такого не имел в виду. И вообще ему, Карлосу, в тот раз просто показалось, что королева обронила какую-то вещицу – он точно не помнил, какую, – вот он и пытался ее найти, опираясь на колено, а потом отвлекся на какую-то ее реплику.
Все это было шито белыми нитками, но Сорроу сделал вид, что поверил: в конце концов, Карлос был хорошим секретарем, которого не хотелось терять. На обучение и притирку к новому уйдет так много времени, что король просто не мог сейчас себе этого позволить.
Однако Чоу он все же попросил организовать за Карлосом наблюдение, надеясь, что тот выйдет на контакт с тем, кто его подкупил (или просто подбил на необдуманный поступок). Однако пока это ничего не дало. Сложность заключалась в том, что по работе Карлос так или иначе общался со всеми подозреваемыми, когда принимал от них документы для короля или организовывал с ним встречу. Приходилось слушать их разговоры и искать в них намеки на сговор, но либо его и правда не было, и Карлос действовал по велению сердца, либо заговорщики хорошо шифровались.
В очередной раз поймав себя на этих мыслях, Сорроу раздраженно бросил на стол перьевую ручку и растер лицо руками, почти до боли надавил кончиками пальцев на глаза, пытаясь успокоиться и собраться.
Все возвращалось. Паранойя, постоянное напряжение, ожидание удара, страх за семью, которая может пострадать вместе с ним или вместо него. Именно это пять веков назад заставило его создать первую Республику. Тогда он таким образом пытался сказать своему окружению: «Не надо меня убивать, вы можете сменить власть иначе».
