– Честно? Хорошо, – вздохнул Сорроу. – По нескольким причинам. Во-первых, я чувствовал себя виноватым. Пусть я этого не хотел, но твоего отца я действительно убил. И отчасти был виноват в гибели твоей матери. Во-вторых, мне было тебя жаль. Ты был маленьким, невинным ребенком, потерявшим все. Одиноким и никому не нужным. У тебя не было достаточно близких родственников, которые смогли бы взять тебя к себе, а потому ждал только приют. Мне не хотелось этого.
Он замолчал, собираясь с силами и мыслями, чтобы озвучить еще одну причину, в которой не признавался никому и никогда.
– В-третьих, я хотел детей, но мне уже начало казаться, что Таня их то ли не хочет, то ли не может иметь… То ли со мной что-то не так, а она не хочет меня этим расстраивать. В-четвертых, я понимал, что рано или поздно кто-нибудь узнает, чей ты сын, и захочет это использовать. Я хотел иметь возможность первым рассказать тебе, как все было на самом деле. Хотел быть тем, кого ты станешь слушать и не сможешь по-настоящему возненавидеть.
Тим резко втянул воздух, как-то совсем по-детски шмыгнув носом.
– Тогда почему не рассказал? – его голос дрогнул, когда он озвучил свой вопрос, отчего Тим еще сильнее нахмурился, недовольный теперь и собой.
– Потому что все ждал подходящего момента, а он все не наступал, – грустно улыбнулся Сорроу. – Знаешь, в самом начале наших отношений я так ждал момента, чтобы рассказать Тане правду о ней. И все откладывал, потому что понимал: правда причинит ей боль. И тебе она тоже причинила бы ее… Она и причинила. Понимаешь, когда любишь, очень трудно найти подходящий момент, чтобы сделать больно. Да, оба раза я сделал только хуже своим молчанием, но…
Он неловко пожал плечами, так и не найдя подходящих слов.
Но Тиму они, кажется, были уже не нужны. Он чуть-чуть расслабился, перестал походить на нахохлившегося птенца, его спина немного распрямилась, руки расплелись. Сознательно или нет, но он сцепил их за спиной, повторяя позу приемного отца. А потом очень серьезно попросил:
– Тогда расскажи сейчас. Свою версию событий.
Многое из того, что требовалось рассказать, вспоминать и озвучивать не хотелось и сейчас, но Сорроу дали шанс высказаться и упускать его он не собирался. Он говорил долго, иногда сбивчиво, хотя обычно прекрасно контролировал любой разговор. И то, что Тим постепенно разворачивался к нему и сокращал расстояние между ними, давало ему понять, что все получается.
Когда в своем рассказе он дошел до убийства его матери, Тим не выдержал: его лицо исказилось, подбородок задрожал сильнее, из глаз хлынули слезы. Он попытался отвернуться, чтобы Сорроу не увидел этого, но тот не дал. Развернул сына к себе и крепко обнял, утешающе погладил по голове, снова невольно вспоминая, как рыдал над гробом матери примерно в таком же возрасте.
Тим не стал вырываться, наоборот, обнял отца – приемного, но единственного, которого знал в своей жизни, – и прижался щекой к его груди.
– Прости, – выдавил он с трудом, – что накричал… тогда…
– Ерунда, забыли, – улыбнулся Сорроу. – Я сам был виноват: надо было поговорить обо всем раньше.
Он еще какое-то время просто держал сына в объятиях, пока тот окончательно не успокоился. Только убедившись, что тот полностью вернул себе самообладание, Сорроу спросил:
– Тим, кто тебе все рассказал?
– Сам не знаю, – он виновато пожал плечами. – Просто однажды я нашел в своей комнате конверт. В нем было письмо, подписанное: «Друг твоего настоящего отца, который обещал ему однажды рассказать тебе правду». А к письму были приложены вырезки из старых газет.
– Наверняка из специфической подборки изданий, – понимающе кивнул Сорроу. – Умно.
– Пап? Кто-то затевает против тебя заговор?
– Боюсь, что так.
– Но ты ведь победишь его? Или их?
Сорроу улыбнулся, обнял Тима за плечи и подтолкнул в сторону остальной компании, которая, налопавшись зефира, снова сидела за столом, теперь уже за одним: дети со взрослыми, закутавшись в теплые пледы, поскольку стало еще немного прохладнее.
– Я очень постараюсь. Если вовремя пойму, кто это и смогу нанести предупреждающий удар.
– Пожалуй, не хочу я быть королем, – тихо признался Тим, пока они с трудом шли по песку к площадке у пляжа. – Хлопотно это.
– Не то слово… Эй, у вас остался зефир? – уже громче поинтересовался Сорроу, когда они подошли к остальным. – Кажется, нам не хватило?
– В большой семье клювом не щелкают, – хмыкнул Найт, на коленях которого, закутанная в плед, удобно устроилась и, кажется, уже дремала Марита.
– Я приберегла для вас немного, – заверила Таня, доставая пакет из складок своего пледа. Протянув его мужу, она тихо уточнила так, чтобы слышал только он: – Все хорошо? Вы поговорили?
Сорроу кивнул и быстро поцеловал ее в губы, забирая зефир, и также тихо шепнул в ответ:
– Перезагрузка – что бы это ни значило – удалась. Теперь я знаю, что делать дальше.
Глава 15
Поскольку выданного Вартом времени было очень мало, Лана не стала медлить. Ей срочно требовалось найти Аранта и поговорить с ним о шкатулке, вот только она точно не знала, где его искать: дома или в клубе. Учитывая подслушанный разговор, в котором также был упомянут раскол в Ковене, дом выглядел более перспективно. По крайней мере, она сама предпочла бы в такой ситуации оказаться дома. Однако, подумав еще немного, Лана пришла к выводу, что в случае с Арантом нельзя быть абсолютно уверенной. Если он занялся спасением разваливающегося Ковена, мог делать это и из клуба.
В итоге Лана решила попытаться дотянуться до него через зеркальный лабиринт, хотя и не была на сто процентов уверена, что Арант вообще пользуется зачарованными зеркалами. Штука удобная, но пока еще далеко не всеми магами оцененная. Лана и сама оценила ее не так давно.
Особенностью использования лабиринта было то, что заклятие тянулось не к конкретному зачарованному зеркалу, а к самому магу. Дотянуться можно было только до того, с кем ты лично знаком, если он находится достаточно близко к такому зеркалу. На ее счастье, у Аранта такое имелось.
– Лана? – удивился он, когда в зеркале вместо обычного отражения появилось его лицо. – Ты где?
– О, как раз имею к вам тот же вопрос, – бодро ответила Лана, не переставая шагать к городскому порталу и пытаясь по заднему фону определить, где Арант находится. Пока это не было похоже на клуб. Вероятно, он все-таки дома, хотя что-то ее и смущало. – У меня к вам срочный разговор насчет Рейна и Скверны… Постойте…
Она и сама остановилась, разглядывая краешек картины, который было видно через зеркало за спиной Аранта.
– Вы что, у нас на кухне?
Арант посмотрел куда-то поверх зеркала, едва заметно улыбнулся и пожал плечами.
– Да, поэтому, будь добра, явись уже домой, ты должна сестре несколько объяснений. И мне заодно было бы интересно узнать, где тебя носило всю ночь.
