Истории Кэрол Энн и Уилла весьма типичны для наших краев, где широко распространена болезнь Лайма: диагноз, за которым следует курс антибиотиков, первоначальное улучшение и возвращение симптомов. На этот паттерн врачи обратили внимание, когда еще только начинали изучать данное заболевание. Аллен Стир заметил, что хотя большинству пациентов становилось лучше после двух– или четырехнедельного курса антибиотиков, от 10 до 20 % больных принимали их несколько месяцев, а то и лет, прежде чем снова начинали чувствовать себя нормально. Подобно Уиллу Хаммеру и Кэрол Энн Девриз, эти пациенты часто жаловались на постоянную усталость и ломоту во всем теле. Многие сообщали о проблемах со сном и памятью. У некоторых возникали боль и припухлость суставов, заставлявшие их обращаться к ревматологам. Стир назвал этот феномен «постлаймовым синдромом».
В начале 1990-х Стир совместно с исследователем Нэнси Шэдик задался целью разобраться, насколько часто в действительности возникает этот синдром. В исследование они включили сто жителей Ипсвича в Массачусетсе – регионе, где болезнь Лайма особенно распространена. Половина их пациентов в прошлом ею переболела и подверглась лечению, у второй половины болезни Лайма не было никогда. Примерно у одного из трех пациентов, проходивших лечение, рецидивирующие боли и другие симптомы сохранялись более пяти лет после заражения. Они наблюдались гораздо чаще у тех, кто переболел болезнью Лайма, чем у тех, кто с ней никогда не сталкивался. Другие исследования также показали, что люди, переболевшие болезнью Лайма, чаще испытывают боли в суставах, усталость и проблемы с памятью, чем те, у кого ее никогда не было.
Поначалу считалось, что эти симптомы свидетельствуют о невылеченной инфекции, с которой не удалось справиться полному курсу антибиотиков. Пациенты утверждали, что чувствуют себя как при инфекции, поэтому Стир, Шэдик и многие другие врачи начинали лечить их, назначая антибиотики второй, а то и третий раз.
Но вскоре Стиру и остальным стало ясно, что хотя у многих пациентов с сохраняющимися симптомами после дополнительных курсов антибиотиков самочувствие улучшалось, то же самое происходило и с теми, кто принял только один курс – сразу после постановки диагноза. Рано или поздно большинству людей становилось лучше, и невозможно было сказать, какова в этом роль повторных курсов антибиотиков, если болезнь правильно лечили изначально.
Чтобы лучше разобраться в происходящем, исследователи поступили как обычно – организовали контролируемую серию экспериментов, нацеленную на то, чтобы выяснить, помогают ли антибиотики пациентам с «постлаймовым синдромом» поправляться быстрее.
Первые результаты этих экспериментов были опубликованы в New England Journal of Medicine в 2001 году. Ученые из медицинского центра Тафтса в Бостоне и из Йельской клиники в Нью-Хейвене осмотрели 129 пациентов с документально подтвержденным заражением болезнью Лайма и симптомами, продолжавшимися даже после пройденного курса антибиотиков. Многие из них жаловались на боли в костях и мышцах. Половину пролечили 90-дневным курсом антибиотиков, а половина получала плацебо. Ни врачи, ни пациенты не знали, кто что получал. Все участники проходили проверки на физическое и психическое здоровье до, во время и после курса антибиотиков или плацебо.
Более 40 % пациентов, получавших лечение антибиотиками, после первого месяца почувствовали себя лучше. И практически столько же чувствовали себя лучше после полного курса – три месяца спустя. А что же пациенты с плацебо? У них результат был практически идентичным: 35 % пациентов, получавших совершенно инертную субстанцию, почувствовали себя лучше после первого месяца, и 40 % – к концу исследования. Антибиотики не сыграли вообще никакой роли.
Той же теме было посвящено еще два очень серьезных эксперимента. Один показал небольшое ослабление хронической усталости у тех, кто принимал антибиотики, но ничего более. Третье исследование провел психолог Брайан Феллон, «специалист по болезни Лайма» и глава научного центра при Колумбийском университете, частично финансируемого группой сторонников «хронической болезни Лайма». Но даже ему не удалось выявить сколько-нибудь значимой разницы между группой на антибиотиках и той, где пациенты принимали плацебо. Более того, во всех трех исследованиях у значительного числа участников возникли осложнения, связанные с лечением антибиотиками. Многие испытали те же побочные эффекты, что Кэрол Энн; иногда они оказывались настолько серьезными, что участников эксперимента приходилось госпитализировать.
Такого совпадения результатов, полученных в ходе трех отдельных строгих экспериментов и опубликованных в надежных, рецензируемых медицинских источниках, обычно бывает вполне достаточно, чтобы медицинское сообщество начало пересматривать свои практики. Результаты наглядно показали, что антибиотики не помогают пациентам с симптомами, сохраняющимися после завершения лечения от болезни Лайма. Это, в свою очередь, указывало на то, что эти люди действительно болеют, но не потому, что у них в организмах притаилась какая-то «супербактерия burgdorferi». Авторитетные медицинские группы, участвовавшие в изучении болезни Лайма, опубликовали руководство, не рекомендовавшее применение множественных курсов антибиотиков для лечения сохраняющихся симптомов. При обычных обстоятельствах вопрос считался бы решенным, и медицинская наука занялась бы какой-нибудь новой загадкой.
Но вышло совсем не так. Небольшая, но весьма активная группа докторов и пациентов не согласилась с полученными результатами и отказалась даже признавать существование «постлаймового синдрома». Вместо этого они продолжали придерживаться теории о «хронической болезни Лайма» и настаивали на том, что симптомы указывают на устойчивую инфекцию, требующую продолжения лечения антибиотиками. Они ссылались на свои собственные рандомизированные контролируемые исследования, которые проводили сторонники их позиции – те якобы часто показывали улучшения у пациентов, принимавших антибиотики. Но ни в одном из этих исследований антибиотики не сравнивались с плацебо. Рандомизированные контролируемые исследования подтверждали, что пациентам на антибиотиках становилось лучше, но то же самое можно было сказать о пациентах, получавших плацебо. Исследования, проводимые без сравнения с плацебо, не могли показать, действительно ли антибиотики эффективны, или улучшение происходило само по себе – из-за обычных подъемов и спадов в самочувствии человека.
Сторонники теории о «хронической болезни Лайма» также ссылались на ненадежность анализов и утверждали, что из-за этой ненадежности их результатами вообще можно пренебречь. По мнению Международного общества болезни Лайма и связанных с ней заболеваний (ILADS), группы, основанной в 1999 году для продвижения идей о «хронической болезни Лайма», диагноз должен базироваться исключительно на симптомах пациента. Они не доверяют ни физическому осмотру, ни двум анализам на болезнь Лайма.
«Имеющиеся данные указывают на то, что объективные свидетельства недостаточно надежны для принятия решения о лечении, – говорится в руководстве, выпущенном ILADS, – поскольку значительное количество случаев хронической болезни Лайма развивается у пациентов без клинических доказательств, которые могут быть выявлены при физическом осмотре или в результате анализа».
