Вот автобусы везли сонных туристов к стенам Старого города. Те лениво потягивались, смотрели в окна, постепенно просыпаясь — сегодня они будут Там. Они прикоснутся, они увидят! Им будет о чем рассказать!
И снова кисточка нежно и ласково наносила серый песок…
Море плескалось, разбивая волны о скалы и широкие пляжи. Старый еврей уже вышел из своего домика и, потягиваясь, смотрел на солнце, подставляя ему загорелое сморщенное лицо, на волны, на кафе, куда скоро заглянут редкие туристы выпить чашечку утреннего кофе, и он, как и прежде, будет обслуживать их, готовить еду, зарабатывая на хлеб свой нехитрый.
И снова только размеренное шуршание… Снова сыпался серый песок…
Где-то высоко в горах неслись горнолыжники, рассекая черные трассы, покрытые толстым слоем снега. На высоком вулкане ослепительным факелом засияла верхушка горы, встречая одинокий рассвет в океане.
А где-то далеко-далеко плыл маленький белый кораблик. Ветер трепал его паруса, штурвал указывал направление в бесконечной водной стихии, нос его уверенно разрезал беспокойные волны океана. И только палуба его была пуста…
Май 2012
ФРАНСУА ВИНСЕНТ
Однажды я встретил на улице влюбленного нищего.
На нем была старая шляпа, пальто потерлось на локтях, башмаки его протекли, а в душе сияли звезды.
(В. Гюго)
ЧАСТЬ 1
1
Был ясный, солнечный день. Узенькая улица в самом центре Москвы, зажатая с обеих сторон старинными особняками и домами, отражала эти яркие лучи августовского солнца своей отмытой до блеска булыжной мостовой. Люди и машины сновали в разные стороны, шарахались друг от друга, разгоняя этот вязкий полуденный зной. Воздух горячим липким одеянием прикасался к телам людей, раскаленным крышам домов. Забирался в выхлопные трубы машин, окна, просачивался сквозь вентиляционные решетки. Проникал сквозь кожу и поры, топил остатки мозгов и плоти, селился в каждом, кто осмеливался выйти сюда, на эту улицу, и быть расплавленным в лучах последнего, но такого жаркого и безжалостного солнца, которое бесновалось в остатках этого безумного лета.
Шум города возвещал о начале обеденного времени, когда все покидают свои рабочие места и куда-то спешат.
Из одного офисного здания вышел человек и быстрой походкой направился к своей машине, преодолевая последние метры надоевшей жары. Он шел и думал: «Как хорошо сейчас окунуться в бассейне спортивного клуба!» Еще десять минут — и он окажется там. Оставалось сделать всего каких-нибудь несколько шагов, он сядет в свой автомобиль и уедет отсюда. А дальше — только прохлада кондиционера его машины, бассейна под крышей уютного комплекса, и только жаркая сауна будет напоминать о раскаленном солнце, которое уже не в силах будет расплавить его в этом жарком городе и таком немосковском лете…
Внезапно человек посмотрел себе под ноги и на мгновение остановился. Это было лишь одно короткое мгновение, но то, что он увидел, потрясло его. Как будто молния перед глазами или пронзительный яркий блик на мостовой… Яркий солнечный блик… Он отражался от булыжника и слепил его. И на мгновение у него потемнело в глазах.
Он стоял, слушая внезапно наступившую тишину, топот чьих-то шагов, а рядом почему-то стук копыт. Цокот настоящих конских копыт! И тут в его сознании промелькнуло имя — Франсуа Винсент… Его никто не произносил, просто оно возникло из ниоткуда. Возникло в этой жаре или совсем в другом месте и времени, где тротуары не прилипали к стенам домов, а небо не лежало на горячей раскаленной крыше. Оно было совсем другим — высоким и голубым, каким и должно быть небо…
Это происходило лишь одно короткое мгновение, а затем все вернулось и расставилось по своим местам, как будто и не было его — этого мгновения. Человек стоял еще какое-то время, удивленно смотрел себе под ноги, оглядываясь по сторонам; потом по шумной улице прошел вперед, сел в свою машину и уехал…
2
Войдя в просторное помещение клуба и сдав в ресепшен бумажник и свои шикарные часы, он попросил все это закрыть в сейфе.
Сидя на лежаке у бассейна, он смотрел на воду и думал:
«Что это было?»
Вокруг ходили накаченные мужчины, молодые и старые. С ними были красивые юные женщины. Какие-то две пожилые дамы в изящных купальниках поглядывали на них с завистью. Кто-то из молодых пробежал мимо него и нырнул в бассейн. Брызги и смех. Здесь, за окнами клуба, не ощущался тот будничный день — обстановка праздности и благополучия.
Что это было? Странное событие все еще не давало ему покоя, но у него не только не было объяснения, но даже намека на то, чтобы что-то понять.
Да и стоит ли думать о такой ерунде? Отмахнувшись от навязчивого видения, тоже нырнул в воду.
Навстречу подплывала его белокурая подруга. Они недолго соревновались с быстрым течением воды в бассейне и потом растаяли в просторном джакузи.
— Почему ты мне не позвонил? — спросила она, с удовольствием отбиваясь от горячих настойчивых струй воды. И вообще, по ней было видно, что она все привыкла делать с удовольствием.
— Ты была в своем магазине, думал, наконец займешься делом, — охладил он ее ленивое настроение.
— Если ты мне купил этот бутик, уж не думаешь ли, что я исправлюсь? — улыбнулась она в ответ.
На ней был удивительный купальник, вернее, почти его отсутствие. Уверенная в своей фигуре, она смело носила такие вещи. Он не понимал, почему чем меньше эти купальники, тем они дороже. Хотя какая разница? Он с удовольствием тратил на нее свои деньги, выполняя любые ее прихоти. И если бы пришлось платить за воздух вместо этих тоненьких ниточек на ее безупречной фигуре, делал бы это, не задумываясь. Такая мода…
— Не надоело все время ходить по чужим магазинам? — спросил он.
— И не думай. Каждый должен уметь делать хорошо свое дело. Или ты чем-то не доволен, милый?
Она по-детски, наивно смотрела в его глаза, и он готов был прощать ей все.
— Ты же сама хотела, тебе было скучно, и ты решила снова что-то делать, — неуверенно продолжил он.
— Хотела! А теперь я тебя захотела. И что из этого?
— Она наклонилась над ним, и они утонули в просторной ванне-джакузи… Пузырьки воздуха скрыли их на несколько секунд, и когда они появились вновь, престарелые дамы теперь уже смотрели в их сторону.
Девушка снова улыбнулась:
— Так чем ты не доволен?
— Теперь ничем, — и подумал, что действительно лучше каждому делать свое дело.
— Кстати, я хочу с подругой слетать на Мальдивы, — сказала она.
— А что, я тебя уже не устраиваю? — удивился он.
