— Ну, тогда Вы изучали французский язык, наверное, в каком-то монастыре? У Вас такое удивительное произношение…
— Что? — и тут вся эта еда, которую он не успел прожевать, встала поперек горла и уже летела прямиком в его легкие. Он задыхался… Она подбежала и стучала своими кулаками ему по спине…
— Что с Вами?.. Вам получше?..
Он долго кашлял и потом долго приходил в себя.
— Ну вот, моя еда Вам встала поперек горла! — пошутила она.
А он уже не мог вымолвить ни слова. Да и что он мог сказать этой девушке? Что на французском языке знал всего два или три слова и кроме английского никакого другого языка не изучал? То, что знал ее дом, наверное, не хуже, чем она сама. Знал, где тот обрыв. Знал, как родной, тот замок напротив и каждый булыжник на этой мостовой за ее воротами, где когда-то проезжали лошади, проходили люди. И только топот их шагов, и цокот копыт…
15
Он сумел отъехать всего на несколько километров от того места, снова вышел из машины и сел на улице в каком-то баре ближайшего городка. Ну, вот приехал ответить на все вопросы, избавиться от этого наваждения, а все запутывалось еще больше. Ему принесли бокал белого вина, как он попросил. Но он не любил пить за рулем спиртное, поэтому просто крутил его пальцами за тоненькую ножку и думал.
Что можно понять? Был старый разрушенный замок, мостовая, дом напротив. Все это он хорошо откуда-то знал и с закрытыми глазами мог свободно там перемещаться. Теперь появился этот чертов Гаспар. Он знал его имя, даже хорошо помнил характер и привычки этого человека, который погиб более трехсот лет назад. Теперь эта девица, которая так напоминала ему ту Мари с картины, которую он тоже помнил и хорошо знал. И даже что-то защемило у него в груди, когда увидел ее портрет — как от какой-то большой утраты или потери. А теперь эта Мари, которая накормила его. И почему она сразу не прогнала его и впустила в дом? Это было очень странно. Европейцы никогда не зовут в свой дом и не приглашают в гости, в отличие от русских. Даже его самые хорошие и давние партнеры-французы всегда приглашали только в ресторан. Только! А здесь — совершенно постороннего человека!.. И это было очень странно! Хотя откуда там ресторан в той дыре, да и мужика она, наверное, живого видела всего несколько раз в году, да и то на большом расстоянии… Только ее старый конюх и какой-то садовник… Небось, в свои двадцать с небольшим лет…
И тут он подумал, что если еще хоть на секунду подумает о ней что-то плохое — даст себе по лицу. Прямо здесь — самому себе!
Бред какой-то! Так, еще раз.
Старый замок, мостовая, дом напротив.
Гаспар — Мари — Франсуа. Круг какой-то… Может, поехать снова туда? Пока он не поймет или не вспомнит — отсюда не уедет. Франсуа — Гаспар — Мари.
Он держал в руке круглый бокал с вином, крутил его по столу, и солнечные лучи играли, переливаясь на его поверхности ярким светом. И уже не нужно было никуда ехать. В глазах потемнело, как когда-то там, на мостовой. Слышны были только шаги людей и топот копыт…
16
— Привет, Мари, — он соскочил с лошади. Старый конюх забрал ее, отвел под уздцы и поставил недалеко в стойло. Он поцеловал девушку и с удовольствием долго не выпускал ее рук. — Гаспар дома? — наконец спросил он.
— Да, Франсуа. Он сейчас выйдет к тебе.
— Ты соскучилась?
— Очень! — девушка покраснела и прижалась к его пыльному камзолу. — Ты все утро где-то был, и я тебя совсем потеряла.
Ее глаза светились счастьем, и нежные теплые руки были в его руках. Оставалось совсем немного, они сыграют свадьбу и будут всегда вместе. Он с радостью подумал об этом.
— Я ездил в город. Не дождался свадьбы и купил тебе эту маленькую брошку. Она так хорошо идет к твоему обручальному кольцу.
— Когда мы поженимся, ты так же будешь меня любить? — ее детские глаза счастливо улыбались.
— Наверное, еще больше… Сегодня я пригласил художника, и он нарисует твой портрет. Мы повесим его на стене, ты будешь взрослеть, родишь мне много детей. Потом мы станем совсем старенькие, а твои детские глаза останутся навсегда такими же юными, и будут смотреть на нас с этого портрета. Хорошо, милая девочка?
— Скорее бы.
— Что скорее? Состариться? — и он засмеялся.
— Глупый! Выйти за тебя замуж! — и она убежала в дом.
Спустя минуту появился Гаспар. Он был явно не в духе, но обрадовался своему другу.
— Привет, Франсуа.
— Ты не пригласишь меня в дом?
— Я хотел поговорить с тобой. Пойдем, пройдемся.
Гаспар молчал некоторое время, и они шли, не говоря ни слова, по высокой зеленой траве его усадьбы.
— Что-то случилось? На тебе нет лица, — нарушил молчание Франсуа.
— Ну, как сказать… Ты говорил, что покупаешь у соседа землю?
— Да, прикуплю несколько акров. Сделаю там большой виноградник. Как раз замечательный южный склон, — ответил он.
Он был в восторге от своей новой забавы и теперь делился этой радостью со своим другом.
— И когда сделка? — почему-то спросил Гаспар.
— Сегодня вечером… А почему ты спрашиваешь? Скоро будем пить мое вино! Придумаем ему название. Барон?.. — он замолчал на мгновение и снова посмотрел на друга.
— Кстати, как твои лошади? Тебе выплатили деньги? — спросил он.
— Нет, лошадей забрали, а с деньгами обещают позже, говорят, война, я должен понимать! — ответил Гаспар.
— Ну и понимай. Потерпи немного. На благое дело — на военные нужды! — успокаивал он его.
— Да, конечно! Но поймут ли меня мои кредиторы?..
Он помолчал немного и снова спросил.
— Так ты говоришь, у тебя сделка сегодня, хотел спросить, нет ли у тебя еще свободной суммы взаймы… уже для меня… на время. Завтра я обещал вернуть долг. Я никогда тебя не спрашивал, но война и какое-то стечение обстоятельств. Первый раз в жизни вынужден тебя просить…
Как некстати была сейчас эта просьба! Сегодня он купит землю — этот замечательный склон холма под виноградник. Но тот стоит немалых денег. Потом их свадьба. Сколько всего понадобится еще купить. Праздник, десятки гостей — все должно быть красиво. Столы будут ломиться от яств. Он пригласил своего знакомого повара, который когда-то работал в одной очень знатной семье в Париже. Тот будет стараться, и потребуются самые изысканные продукты к столу… Подарки невесте… Потом путешествие в столицу к родственникам…
Он подумал немного и ответил.
— Гаспар, ты же знаешь мои дела, я все вложу сегодня в эту землю. Я столько уговаривал этого соседа, и наконец он согласился. Не обижайся, дорогой друг… А знаешь что, пошли-ка ты их ко всем чертям! Потом рассчитаешься!
