«А почему?» — подумал он.
Ну, просто еще не время. И, наверное, не было с тех студенческих лет больше такой женщины, от которой хотелось бы иметь ребенка. Да и сейчас ему было всего-то около сорока. Хотя все его друзья из прошлого давно обзавелись семьями и не по одному разу. Но где ее взять, эту женщину, на такой высоте, в этом пустом салоне, в охраняемом офисе? А может быть, там, внизу, где они ездят в метро и ходят по улицам без охраны, и осталась она? И только теперь он подумал, что нет ни одного человека в его жизни, с которым он мог бы поделиться и доверить все это. Да и кому такое расскажешь? Юристу, врачу, чиновнику мэрии, адвокату, подружке? Он почему-то снова вспомнил Мари. Нет, не ту из его прошлого, а эту, реальную, с красивыми загорелыми руками и со смеющимися детскими глазами. Наверное, она могла бы его понять. Или хотя бы поверить, что он не сошел с ума.
Он не понимал и активно боролся с тем дурацким проклятием и наваждением и снова не понимал, в чем он виновен. Но одно он знал точно — все это реальность, все это было на самом деле, было с ним там когда-то, триста лет назад. Он видел это своими собственными глазами. И ему теперь уже не нужны были какие-либо доказательства. Это был для него сложившийся факт, как бы он ни был абсурден. А поскольку такое действительно никому не расскажешь, теперь ему придется с этим справляться самому.
Ну что ж, поиграем!
20
Он сидел в своем офисе и рассеянно слушал, как его заместитель подробно рассказывал о конкурсе проектов, который они выиграли…
— Шеф, Вы как будто не рады?
— Это для тебя впервые, а я уже столько тендеров выиграл — не удивишь. Как будто могло быть иначе… — очнулся он от своих мыслей. Потом подумал немного, посмотрел на своего зама и спросил:
— Скажи мне… та девчонка, которую ты поймал в аэропорту… ты заблокировал ее карту?
— Конечно! При Вас тогда же позвонил в банк.
— Да-да, я забыл… Пожалуй…
Он еще помолчал немного…
— Знаешь что… Позвони туда и сними блокировку. Решит сама, как ей жить. Большая девочка уже… Пусть потратит то, что там осталось. Сделай это с уведомлением, чтобы она была в курсе.
Заместитель посмотрел на него с удивлением. Помялся и ответил:
— Я не успел вам рассказать… Думаю, ей это ни к чему. Пока Вас не было…
— Что еще?
— Пока Вас не было, она занесла Вам это… — и он протянул большой конверт. Из него выпали со звоном ключи. Он развернул бумаги. Там были документы на ее квартиру, магазин и доверенности на все это. Здесь было целое состояние. Состояние для какой-то девчонки с периферии. И почему-то все это теперь лежало здесь, на его столе, в виде никчемных бумаг…
— Скажи, — спросил он снова своего зама, — она больше ничего не говорила?
— Нет, только просила Вам это передать.
— А кто тот парень, помню, ты выяснял это для меня?
— Парень — какой-то художник…
— Кто такой? Мы его знаем? Сколько стоят его картины? — оживленно перебил он его.
— Нисколько. Их никто не покупает. Он их рисует и складывает. И снова рисует. Непризнанный гений!
— И все?
— Все.
Они помолчали немного.
— Молодой? — с надеждой в голосе спросил он.
— Да… такой же, как мы, лет сорок-сорок пять… — получил он безжалостный ответ…
— Вы меня извините, шеф… — тактично добавил его зам, — странная она какая-то.
— Да, странная… — пробормотал он. — Ладно, возьми все это, — он протянул ему конверт с документами и ключами. — Отдай в агентство, пусть заберут и с концами. Цена не имеет значения. Все.
21
Уже две недели, как он вернулся из Испании… Или из Франции. Скорее из Франции, куда он ездил и откуда сбежал. А на обратном пути даже не взглянул на горы. Снегу в этом году было много. Скоро сезон закончится, а он так и не съедет ни разу с горы и пропустит сезон. Но почему-то не тянуло больше вставать на лыжи и отрываться с одной горы на другую, с подъемника на подъемник. Хотя, наверное, зря. Там, наверху, можно ни о чем не думать, просто лететь с тех гор навстречу ветру и этой неизвестности внизу. Почему он так любил этот скоростной спуск, когда любую голубую гору можно превратить в черную трассу и неукротимо мчаться с нее. Потому что там он всегда был один. И один на один с горой, и скоростью, и ветром в лицо. Потому что так он жил и летел без остановки, никогда не падая, летел навстречу всем препятствиям и всегда побеждал. И снова оставался один.
Неизвестность. Теперь каждый день он не знал, чего ему пожелать. Он был выбит из этой накатанной колеи и даже чувствовал какую-то неуверенность, словно боялся упасть. И теперь появились люди в его жизни, о которых он не мог не думать. Не мог и не хотел. Те люди три сотни лет назад и эта девушка сегодня там, на своей ферме. Она ходила по своей земле, по той мостовой. Заходила в дом, где висели портреты предков. Смотрела на его разрушенный замок. И тоже была совсем одна. Так ему казалось. И он не мог о ней не думать. Вспоминал ее с каким-то удовольствием и радостным предчувствием. Хотя она была там — так далеко от него. И ему снова хотелось заглянуть сквозь ее старый забор и видеть ее снова. Что это было?..
А здесь, в Москве, внезапно появилось яркое солнце. Всю ночь перед этим шел настоящий ливень. Была настоящая гроза — в конце января! Посреди зимы! Все смешалось. Все перепуталось в этом мире. Даже у природы проявлялись свои аномалии, что уж говорить о людях. Всю ночь мелькали молнии и гремел гром. Этот дождь смывал весь снег с улиц и крыш, и наутро город стоял по колено в воде. А над головой только это чистое небо и яркое солнце!
Утром он по такой погоде приплыл в свой офис. Как всегда, шла рутинная работа. Его люди выполняли тот гигантский заказ. Его уже не трогали. Он все поставил на свои рельсы, и теперь все шло как по маслу. И он снова никого не интересовал и никому не был нужен. Они честно трудились на него и на себя.
Он вызвал к себе своего юриста.
— У нас есть сейчас очень приличная сумма на счете, — сказал он.
— Как всегда, шеф. Что-то нужно обналичить или перевести на ваши зарубежные счета?
Он посмотрел на юриста и ответил.
— Мы никогда не занимались благотворительностью… Почему бы нам не внести некоторую сумму на какой-нибудь проект? Узнай, какие возможны варианты.
— О какой сумме идет речь? — живо отозвался юрист.
— Ну, скажем, миллион…
— Миллион рублей? Хорошо, я подготовлю Вам записку.
Тот равнодушно проговорил эту небольшую сумму и готов был удалиться.
— Миллион долларов.
— Шеф, миллион долларов?.. А зачем?
