— Ты поставишь эту лошадь в лучшее стойло и передашь эти документы Мари. Ты меня понял, конюх? И ухаживай за ним, как за ребенком. Ты хорошо меня понял?
— Да, месье!
Но тому не нужно было ничего объяснять. Он хорошо разбирался в лошадях и бережно вел этого красавца под уздцы.
13
Ввязался в драку — иди до конца!
Дальше он без сожаления расставался со своей красавицей-машиной.
— Так надо, милая.
Отдал ее за символические деньги в ближайшем рент-э-кар. Чтобы не было лишних вопросов, сказал, что он русский и она ему надоела. Ему поверили и приютили ее у себя. Отказался от номера в отеле. Был июнь, и уже было очень тепло. А уезжать из своего замка никуда не хотелось. Потратил последние деньги на какую-то ерунду, оставив немного на пропитание, и теперь пешком ходил эти пять километров до города за чем-то необходимым.
И все ждал и ждал ее. Все, он был чист. И его карман тоже. Но она все не появлялась, а он не знал, что и думать. Что же еще ИМ нужно от него? Ну неужели взрослый умный мужик должен был поверить в эту сказку? Он выполнил все условия! Он стоял на том краю и уже искупил, казалось, все, что мог! Так что же ИМ нужно? Но проходили и день, и неделя, а ее все не было. Он посмотрел на дату на своих часах — уже вторая неделя прошла со дня его возвращения из Нормандии, а ее все не было. И тут он понял! Часы! Этот чертов будильник — он стоил сумасшедших денег! И именно он теперь тяжелой гирей висел на его руке!
— Часы! Золотые, с бриллиантами! К черту!
Он размахнулся, как только мог, и швырнул их далеко-далеко в высоту. И только эти восхитительные камни на циферблате, блеснув ему на прощанье, скрылись навсегда из его жизни. ВСЕ!
И наконец к нему пожаловали гости! Он издалека увидел пыль от приближающейся машины.
«Это она! Как просто! Неужели есть чудеса на свете?» — подумал он. Автомобиль медленно ехал по бездорожью, неторопливо приближаясь, и остановился у ворот!
Это она! Из машины вышла пожилая женщина и направилась в сторону его замка. Это от нее!
— Здравствуйте, месье.
— Здравствуйте, мадам.
Женщине было жарко, и она явно была чем-то не довольна.
— Скажите, это Вы тот русский месье, который приобрел это поместье?
— Да, мадам. А что случилось?
— А в агентстве недвижимости не сообщали вам о сроках, в какие нужно платить налоги за землю и недвижимость?
Тут он все понял. Ему что-то говорили. Но он так торопился к Мари, что обо всем позабыл. А потом — тем более. Это был человек из налоговой инспекции. «Как они все похожи! Во всех странах все на одно лицо», — подумал он.
— Я надеюсь, Вы исправите это недоразумение, месье, и в кратчайшие сроки заплатите все, включая пени. К Вам очень тяжело добираться. Во Франции лето, месье. Это в России холодно, а у нас жара. Даю Вам срок до пятницы… А почему Вы молчите? — спросила она, вытираясь платком.
— Да, мадам.
— Что да?.. Я надеюсь, нам не придется подавать эти сведения в центр иммиграции, и мы все решим цивилизованным путем. И впредь не задерживайте платежи… А почему Вы снова молчите?
— Да, мадам.
— Ну, я надеюсь, Вы меня поняли… И учите французский. Кроме «да, мадам» есть еще несколько прекрасных слов в нашем языке. Прощайте.
Она не понимала, что при виде ее в этом чине можно потерять дар речи, а не только знание языка. И так в любой стране.
Срок до пятницы! Сегодня вторник. Значит оставалось четыре дня, уже три. Теперь уже не два с половиной года, а всего три дня. И потом, даже если Мари когда-то вернется, он уже не увидит ее. Не увидит больше этой страны. И его с позором депортируют туда, под его тучу… Все… Проклятая старуха! Она-таки обманула его!
Он бросился искать по сторонам свои часы. Все просто. Только нужно найти этот золотой булыжник и все. Он лежит на месте и ждет его. Но где оно, то место? Он даже не представлял, в какую сторону его бросил. Он расчертил ближайшую площадь мысленно на квадраты и начал искать. Но вскоре понял, что найти в этой прекрасной стране он не может ничего. Даже за большие деньги. А теперь у него в кармане оставалась какая-то мелочь. И все! Какие еще активы? Машину не вернуть. Скакуна… даже не думай! Замок! Его замок. Неужели он его продаст? Он оглянулся на свои развалины. Это единственное, что у него оставалось. И на мгновение ему стало жалко. Жалко не денег, а этот дом, который был так верен ему все те годы. Но ему так нужно было это время. Пусть он останется на улице, на этой булыжной мостовой, но он будет в этой стране, и будет оставаться надежда снова увидеть ее…
Он шел пешком в тот город, который его уже хорошо знал. И он тоже выучил его уже наизусть — все его улочки, а их было всего несколько. Но на месте агентства недвижимости висела теперь другая вывеска. Он зашел внутрь и узнал, что они переехали на соседнюю улицу. Быстро нашел этот адрес и удивился. Теперь это была не маленькая контора, а, по меркам этого городишки, шикарный офис, занимавший целый особняк. Видимо, здесь только что закончили ремонт. Он зашел в офис. Там за столами сидел уже не один, а несколько менеджеров. Какие-то клиенты… Видимо, потратились на рекламу. Он спросил хозяина этого агентства. На вопрос — кто его спрашивает? — ответил: — Тот русский, которому недавно здесь продали замок».
Тот парень не вышел к нему. А вот его жена спустилась откуда-то сверху и повела его в отдельный кабинет.
«И почему всегда женщины берут на себя самую неприятную работу? — подумал он. — А их мужики только считают тем временем свои деньги».
— Я хотел бы продать свой дом. Вы меня помните? — спросил он.
— Ах, да, конечно. Вам что-то не понравилось?
— Мне просто понадобились деньги, — ответил он.
— Вы можете подать свое предложение нашим менеджерам, они оценят и выставят Ваш объект на продажу.
— Мне срочно понадобились деньги. Я готов уступить в цене.
Девушка покраснела. Она прекрасно помнила этого русского, но ничем не могла ему помочь.
— К сожалению, мы так не работаем.
— Но я готов уступить половину цены, если Вы заберете его сразу.
— Нам сложно найти на такой объект покупателя, — призналась девушка.
— А сколько понадобится ждать?
— Последний хозяин продал его лет сто назад, и с тех пор его никто не покупал.
— А какая реальная цена, чтобы продать его сразу?
Она снова покраснела. Ей жалко было этого русского. Он теперь уже не имел того лоска и был совсем неинтересен.
— Я думаю, тысяч восемьдесят, не больше… Но все равно мы не возьмемся его продавать. Извините.
Он вышел из этого новенького офиса. Оглянулся на их особняк. Теперь он знал, на какие деньги его приобрели. «Ну что ж, теперь это будет на их совести», — подумал он. И ему почему-то стало их невероятно жалко.
