— Малышка совсем еще не может себя контролировать… — пробормотал магистр, спеша дочери на помощь.
Полы его мантии развевались подобно всполохам пламени на ветру. На некотором отдалении, словно завороженные этим алым сиянием, следовали Карина и Карла. Наказаний они не боялись, но сильно переживали за сестру. У них в детстве не было таких вспышек и сбивающих с ног приливов магии. Наверное, потому, что рядом всегда была любящая мать, усмирявшая все и всех. Не было такой беды, с которой она не могла бы справиться.
Малышке Делии повезло меньше, мать она почти не помнила — та умерла вскоре после ее рождения.
— Ну и легкие у тебя, детка! — радостно объявил Дрэго, возникая на пороге детской. — Клянусь всеми ветрами Горонда: такого сильного голоса не найти во всей Гротеции. Вот подрастёшь, и отдам тебя в оперу. А лучше, в школу ведьмовского искусства доньи Лауры, она-то найдет твоим способностям нужное применение.
Услышав голос отца, Делия затихла. Загулила что-то на своем, заглядывая ему за спину, где прятались сестрички. Громко чихнула, а потом принялась сосать палец с такой яростью, что Дрэго всерьез испугался, как бы она его не отгрызла своими плотными деснами.
— Да ты голодная, — догадался отец.
И, не оборачиваясь, протянул руку назад. Карина тотчас вложила в нее бутылочку с молоком дракона — единственным, что усваивал капризный организм Дэлии.
— Говорила я этой жабе, что малышка хочет есть, — наябедничала Карла. — А она заладила: маленькие дамы не могут так часто кушать. Сама-то она пожрать не забыла!
— Девочка моя, что за выражения? — мягко укорил отец, с улыбкой наблюдая за тем, с какой жадностью Дэлия присосалась к бутылочке. — И кого ты подразумеваешь под жабой?
— Донью Альду, кого же еще! — фыркнула Карла и нахмурила светлые брови — совсем как отец, когда сердился. — Эта жирная жаба слопала все запасы сладостей, что хранились в леднике и кладовой. Нам же на ужин выдала по листку салата и печеному яблоку, даже без меда. Видать, хотела, чтобы мы сдохли от голода.
Дрэго возвел очи горе. Действительно, манеры его дочерей оставляли желать лучшего. С другой стороны: они всегда говорили именно то, что думали. И так, как чувствовали. Крутясь в высших светских кругах Гротеции, он, магистр, почти забыл, что такое честность и искренность. Жаль, что из-за постоянных дел ему удавалось так редко бывать дома.
— А что за история с магическим кристаллом? — спросил он.
— Папа, ты не поверишь! — выдала Карла. — Карина сама вырастила магический кристалл. У нее получилось!
— Надо было показать мне, прежде чем использовать. Мы же договаривались, — напомнил отец. — И вообще, сколько раз говорить: осторожнее с магией. Для чего вам понадобилось оживлять давно почившего лакея?
— Да мы не его хотели… — созналась Карина. И затихла.
Укачивая задремавшую Дэлию на руках, Дрэго обернулся и вопросительно изогнул бровь, призывая к ответу.
— Мы это… — мыском расшитой драгоценными камнями и золотом туфельки Карина принялась выводить на ковре ей одной известные узоры. Осталось надеяться, что то было не магическое заклинание — с нее станется.
— Мы хотели оживить маму, — призналась Карла. Она всегда была смелее сестры, прямолинейнее, но и суровее. — Но отозвался на наш призыв только Серджио.
Крыть это магистру Дрэго было нечем. Ругать девочек, лишенных любви и заботы матери, было бы слишком жестоко и несправедливо. И все же он постарался вразумить дочек и взял с них обещание не тиранить следующую няню. Хотя бы попытаться подружиться.
Впрочем, в том, что следующая няня будет, он сильно сомневался. Все в Гротеции были наслышаны о его детях и слегка побаивались их. Особенно младшую — даже слуги боялись заходить в детскую к Дэлии. А уж когда она плакала, все обитатели замка, кроме отца и сестер, затыкали уши и убегали в подземелье.
Этаж девочек магистр покинул далеко за полночь. Слуги только принесли им заказанный полноценный ужин, и снова поспешили спрятаться кто в кухне, а кто и снова в подземелье — на всякий случай.
— Как у нас дела? — спросил Дрэго у дожидавшегося его в главном зале Дино. — Есть чем порадовать?
— Если вы о делах торговых, то все идет прекрасно, как всегда, — сообщил капеллан, придвигаясь ближе к камину и протягивая руки к огню. — А если вы о новой няне… То тут у нас большая проблема. Я бы даже сказал ― огромная. Никто в нашем мире не согласится нянчить ваших детей, даже за огромные деньги. Ни няни, ни кандидатки в невесты, которых вы всех распугали своим угрюмым видом и непримиримым характером. Про Карлу с Кариной и их проделки даже упоминать не стану.
Дрэго кивнул, соглашаясь. Закрутил воздушный вихрь над столом, и на нем образовалась толстопузая бутыль с горячительным янтарного цвета. Подумав (а, вернее, вспомнив о вкусах капеллана) он добавил к этому нарезку из колбасы, маринованные волчьи ягоды и вяленые помидоры.
Выпив по стакану, они все еще молчали. Дино налегал на колбаску, а Дрэго задумчиво жевал помидорку. И тут его осенило.
— А ведь это идея! — воскликнул он и даже привстал из-за стола.
— Вы все же решили жениться на той алощекой вдовушке, племяннице дона Тиза? — догадался капеллан. На секунду задумался, а после поник: — Хотя нет, она, наверное, еще сердита из-за того, что ее фамильные драгоценности превратились в песок и восстановлению не подлежат. Может быть, еще раз пригласить в гости донну Монику? Только, вероятно, она еще не успела отрастить новые волосы и ресницы после того, ка ваши дочери испытали на ней свою способность к огненной магии.
— Да нет же! — отмахнулся Дрэго. — Я о няне. О няне из другого мира! Что, если попытать счастья не в Гротеции и дружественных мирах?
— Даже не знаю… — задумчиво произнес дон Дино и поскреб порядком заросший подбородок. — Если только найти ту, которой терять уже нечего?
Глава 3
— Вот еще интересный экземпляр, — сообщил Дино, указывая магистру на одну из кандидаток на роль няни. — Может быть, эта тебе понравится? Хотя… весьма странная особа.
Капеллан поджал губы и покачал головой. Оруженосец Мигель, молодой парнишка с рыжими, торчащими во все стороны непослушными кудрями, сочувствующе вздохнул. А Дрэго внимательно присмотрелся к девушке: русые волосы, скрученные на макушке в непонятной формы узел, бледное лицо с необычайно живыми карими глазами. Живыми, но в то же время усталыми, словно их обладательнице многое пришлось повидать и перенести в этой жизни. На вид девушке было лет двадцать пять, хотя, возможно, и меньше. Возраста прибавляло унылое выражение на миловидном, даже, пожалуй, красивом лице.
— Что это у нее за странное средство передвижения? — уточнил Дрэго. — Никогда таких не видел.
— Инвалидное кресло, — пояснил капеллан, заглянув в блокнот. — Мы сейчас в одном из отдаленных миров, лишенных магии. Лечить простейшие переломы позвоночника тут не умеют. Потому эта девушка обречена на езду вот в этом странном и громоздком приспособлении.
