— Всех сразу, — легко согласился магистр. — Я нанимаю только проверенных слуг, а каждый из рыцарей вовсе скован печатью на крови и не способен причинить вред членам ордена или их потомкам. И все же в наше смутное время никому нельзя доверять.
Он проговорили почти до зари. Но оба не заметили этого, хотя провели день за заботами и суетой. А за завтраком, когда все девочки, их няня, экономка, капеллан, оруженосец Мигель и еще несколько рыцарей собрались за столом, дон Дрэго объявил:
— Скоро у моих обожаемых Карины и Карлы будет день рождения, и я спешу напомнить о том, что приглашения на торжество разосланы еще три месяца назад. В замок прибудет множество гостей, и нам нужно встретить их достойно.
— Я составлю меню и возьму на себя украшение главного зала, — сдержанно сообщила донья София. — А также отберу слуг, которые будут прислуживать за столом.
— Я могу помочь, — вызвалась Ярослава.
Она уже слышала о том, что скоро у ее подопечных день рождения, но понятия не имела о масштабах праздника, который состоится по этому поводу.
— Я приготовлюсь к праздничной мессе и прослежу за приготовлениями в домовой церкви, — проговорил дон Дино, предвкушая торжество. — Но могу и поработать дегустатором праздничных блюд.
Сказав это, он погладил обширный живот, чем вызвал приступ смеха у всех присутствующих за столом.
— Я могу подготовить площадку для игры в Дракадос, — предложил свои услуги Мигель.
— А я ненавижу праздники, — недовольно зашипела Карла. — Папа, можно, мы запремся в комнате и не выйдем?
Дон Дрэго от неожиданности уронил вилку с нанизанным на нее кусочком вырезки. Лицо магистра выражало крайнюю степень удивления.
— Но, девочки, это же ваш праздник, — напомнил он сокрушенно.
— Но мы терпеть не можем всех этих детей аристократов, которые приезжают нас поздравлять, — мрачно сообщила Карла.
— Они все зазнайки и выскочки, — добавила обычно смирная Карина. — Не хотим с ними общаться.
Магстр был поражен в самое сердце. Он и прежде замечал, что у его старших дочерей не ладятся отношения со сверстниками, но впервые девочки признались в этом открыто. И впервые выказали неприязнь так явно.
— Но в прошлом году вам понравилось и праздничное представление, и подарки, и гости, — напомнил он.
— Папа… — Карла посмотрела на него так, словно не он был их отцом, а наоборот. — Прошлый раз нам тоже не понравился. Мы притворялись.
— Но зачем? Для чего?!
Карина поерзала на стуле и, низко опустив голову, пробормотала:
— Мы не хотели тебя расстраивать, папа, ведь ты так старался.
За столом воцарилось молчание. Многие блюда, поданные на завтрак, так и остались нетронутыми. Донья София вздыхала, с сочувствием поглядывая на девочек. Дон Дрэго печалился и ругал себя за черствость: как он мог не заметить такой важной вещи? Он, славившийся мудростью и прозорливостью в вопросах политики и принимавший дальновидные решения в делах ордена, не разглядел того, что на самом деле творилось у него под носом.
Слово взял капеллан. Как духовник семейства, он не мог остаться в стороне.
— Карина и Карла, дорогие мои девочки, с прискорбием вынужден сообщить, что вы не можете отказаться от своих титулов, так же, как и от празднования дня рождения. Приглашения разосланы, подтверждения получены. Отказавшись от празднования, вы навлечете тень на весь род Дэмонио. Ваше происхождение обязывает общаться с гротецианскими отпрысками вашего уровня.
Светлые бровки Карлы сошлись над переносицей. Карина молча перемешивала кашу в тарелке, не глядя ни на кого из присутствующих. Слава наблюдала за подопечными, и у нее сердце обливалось кровью от жалости к ним. Она так сочувствовала девочкам, так хотела поддержать. Но главное решение должна была принять не она. Слава перевела взгляд на дона Дрэго, мысленно взывая к его чувству справедливости.
— Обещаю, после мы устроим семейное торжество, где будут присутствовать только те, кого вы выберете. Но и праздник с гостями вам, девочки, придется выдержать, — вынужденно решил он. — Дон Дино прав: мы не можем повернуть время вспять и забрать приглашения. Но есть и радостная новость: можете выбрать подарки по душе. Что бы вы хотели получить в этом году? Можете просить все что угодно.
Слава мысленно выдохнула. Магистр не подвел и нашел самое простое и в то же время справедливое решение. Карина быстро смирилась с необходимостью выдержать празднество и попросила в подарок несколько драгоценных камней, пару золотых слитков, платину и редчайшую круть — не для украшений, а для экспериментов.
Карла не была столь великодушна. Рассерженная решением отца, она грозно глянула на Славу, которая душой болела за подопечных, и мстительно произнесла:
— Что ж, раз мы не можем не общаться с аристократами, избавь нас хотя бы от ее общества, — она взглядом указала на няню, отчего та покраснела, как перезрелый гранат. — Уволь няньку, она не нужна нам.
Глава 28
Лицо магистра стало серее обычного — таким его ни дочери, ни члены ордена еще не видели.
— Это не подарок! — объявил он грозно. — У твоей просьбы совсем другое название — предательство.
— Разве?.. — опешила Карла, но не отступила.
— Именно, — подтвердил свои прежние выводы дон Дрэго. Его грозный вид и то, каким строгим тоном он говорил, заставило притихнуть всех за столом. — Этой просьбой ты предаешь сестер, которые успели привыкнуть к донне Ярославе. Меня, подписавшего с ней договор. И саму Ярославу, которая так старается помочь вам. И в ответ она должна слышать такое?!
— Да я… — начала было Слава, но поймав предупреждающий взгляд магистра, не решилась перебивать.
— Ты сказал: проси «все что угодно», — мстительно передразнила Карла. — А теперь отказываешься от своих слов?
Упорства девочке было не занимать. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, от кого именно ей досталось столько гордости и упрямства. Магистр и Карла смотрели с одинаковым прищуром.
— Все что угодно в пределах разумного, — объявил дон Дрэго. — Карла, ты уже большая девочка и должна понимать, что каждое слово, каждый поступок несут за собой последствия. Последствия, порой губительные. Ступай к себе в комнату и подумай об этом.
— Так нечестно! — заявила Карла.
Бросила на стол салфетку и стремглав вылетела из обеденного зала.
Карина с тоской и замирающим сердцем посмотрела сестре вслед. Поерзала на стуле и, подняв на отца полный печали взгляд, осторожно спросила:
— Можно, я тоже пойду? Аппетит совершенно пропал…
С разрешения магистра вторая близняшка тоже убежала, а все остальные сделали вид, будто всерьез увлечены завтраком. И только Дрэго и Слава не могли притвориться, будто ничего особенного не случилось. Им обоим было слишком тяжело.
