— Простите, что помешала, — проговорила Слава, польщенная вниманием. — Я всего лишь хотела спросить, не выходили ли Карла и Карина из своей комнаты?
— Увы, нет, — развел руками магистр и подавил горестный вздох. — И меня к себе не пустили, сказав, что заняты разбором подарков. Полагаю, именно на них девочки испытывают новые взрывчатые кристаллы. Выточенный из золота заводной дракон (подарок советника) разобран и плавает в фонтане. Садовники уже вычерпывают его сачками.
Слава не удивилась поступку девочек. Было бы удивительно, если Карина и Карла согласились играть в игрушки, подаренные такими гостями.
— Попробую поговорить с ними, — согласилась она, не слишком надеясь на успех. — По крайней мере, попробую…
Няня вышла, а магистр еще долго смотрел на закрывшуюся дверь, будто на ней было начертано какое-то предсказание. Когда же он повернулся, то произнес то, что заставило капеллана вздрогнуть.
— Как близкого друга и моего духовника, я прошу тебя сделать одну вещь, — сообщил Дрэго конфиденциальным тоном. — Относительно донны Ярославы. Может ли она…
Впервые на памяти капеллана магистр не смог найти нужных слов.
— В общем, я решил жениться, — решительно выпалил Дрэго. — И должен знать, подходим ли мы друг другу как виды. Все же, разные миры, отличающаяся внешность.
— Вы… — капеллан не верил своим ушам. Подавшись вперед, он вгляделся в суровое лицо магистра. — Уж не влюбились ли вы, друг мой?
— А почему нет? Донья Ярослава одна из самых восхитительных, умных и честных донн, что я встречал.
За дверью что-то громыхнуло. Судя по звуку, кто-то слишком пристально вслушивался в чужой разговор и до того задумался, что тюкнулся головой. А после испугался и скрылся с такой скоростью, будто за ним летела сотня кровожадных драконов.
— Надо сказать донье Софии, чтоб отучила слуг подслушивать, — покачал головой магистр. — Есть разговоры, которые не предназначены для чужих ушей.
Глава 42
Слава, не подозревая о разговоре капеллана и магистра, направилась в спальню девочек. И наткнулась на стену непонимания и неприятия. Вернее, на запертую изнутри дверь.
— Откройте! — крикнула она. И постучала так, что ее просто не могли не услышать.
Из-за двери не раздалось ни звука. Помня о прошлом случае, Слава всерьез забеспокоилась. Потому повторила свою просьбу, сопроводив ее угрозой:
— Если не откроете, мне придется снести дверь. Считаю до трех: один, два…
— Папе не понравится, что ты разносишь в щепки его имущество, — раздался слегка обиженный голосок Карины.
— Еще больше ему не понравится то, что вы пропустили ужин, — возразила Слава. — И то, что вы не отвечаете, когда вас зовут. Вдруг с вами что-то случилось? Ваш отец не простит себе этого. И я тоже.
— С чего бы это? — фыркнула Карла.
Слава начала терять терпение: к Карле, похоже, вернулось мрачное расположение духа. И оно оказалось заразным. Голос Карины, приказавший оставить их с сестрой в покое, тоже был отстраненным, ворчливым, словно она разговаривала с незнакомкой.
— Во-первых, я отвечаю за вашу безопасность, — проговорила Слава, предварительно сделав три глубоких вздоха. — Во-вторых, у меня контракт и мне не хочется пока искать новую работу. А в третьих, я к вам привыкла, несмотря на все ваши проделки. Мне кажется, что вы очень хорошие, добрые девочки, которые заслуживают любви и внимания.
Воцарилось напряженное молчание. За дверью кто-то шмыгнул носом. Слава могла бы поклясться, что это Карина. Карлу было не так-то просто разжалобить.
— Тебе только кажется, — брюзгливо произнесла та.
— Вовсе нет! — Слава умела быть убедительной. Конечно, девочки частенько доводили ее до белого каления. Особенно Карла. Но в то же время она не врала, когда говорила, что привязалась к ним. Даже репейник можно полюбить, если знать о его целебных свойствах и оценить уникальную красоту. — Я никогда не бросаю слов на ветер, если вы не заметили. Так что если сказала, что привязалась, значит привязалась.
Карина еще раз шумно шмыгнула, а после высморкалась. Что-то тихо проговорила сестре. Наверняка уговаривала ту открыть дверь.
— Кстати, — вспомнила Слава. — Вы сбили меня со счета. Три!
— Не надо! — воскликнула Карина и все же открыла дверь. — Не стоит этого делать.
Только позднее она признается, что дверь была заблокирована с помощью магического заклинания. Одного из тех, что девочки выучили тайком от доньи Нивес. Та не приветствовала подобные знания, особенно если ими владели девочки. По ее мнению, дочери магов должны были знать исключительно полезные заклинания: как сварить кофе из подручных средств, залечить рану или устранить насморк, на крайний случай потушить пожар и вынести из него мужа и детей. Тому, чтобы атаковать или устраивать ловушки, девочек она не учила. Не входило подобное в школьную программу.
Но Карине с Карлой именно это и было интересно. Тайком они разоряли отцовскую библиотеку, особенно запертый на ключ отдел. Тот самый, ключ от которого Карла стащила у дона Дрэго из личного сейфа и сделала дубликат. Если бы Слава только попыталась вышибить дверь, то ей пришлось бы иметь дело с демоном Луциусом, специализирующимся на похищении женщин. Правда, Карина и Карла не учли того, что Слава как раз-таки специализировалась на тех, кто специализировался на похищениях. Демон или нет, но пару нарядов вне очереди он бы получил точно.
— Чего это ты такая добренькая? — спросила Карла, с подозрительным прищуром осматривая вошедшую няньку. — Ты нам не мать. Да и мы не дракончики, чтобы к нам привязываться.
Славе пришлось вновь сосчитать — теперь уже до пяти, прежде чем ответить.
— Да, я вам не мать, — призналась она уже спокойным голосом. — Но это не значит, что я не хочу тебе помочь. Могу представить, что вам пришлось пережить во время игры в Дракадос.
— Ничего ты не представляешь! — фыркнула Карла. И посмотрела уже совсем по-другому. Взгляд у нее был, как у затравленного, загнанного в клетку зверька. — Ты большая и сильная и можешь дать отпор. А мы… А я… — стоящая сзади Карина шмыгнула носом, молчаливо поддерживая сестру и сопереживая ей. — Ты не представляешь, каково это, когда на тебя нападают всей толпой. А ты ничего, совершенно ничего не можешь сделать. И сестре помочь не можешь, даже заклинания все из головы выветриваются.
Карла все продолжала, наконец-то дав волю накопившемуся стрессу. Признания лились из нее сплошным потоком. Девочка признавалась в своей слабости, а Слава присела на корточки, чтобы их лица находились на одном уровне. Она очень хорошо понимала Карлу, ведь когда-то и она была маленькой, потерянной девочкой, которая не умела и боялась дать отпор.
— Знаю, возможно, ваш отец и не одобрит это, но я хочу научить вас давать обидчикам сдачи, — сообщила Слава, когда Карла затихла. — Конечно, без помощи магии, но это тоже действенно, поверьте. Мне кажется, даже благородные гротецианки должны уметь постоять за себя. Дипломатия и этикет — это, конечно, хорошо. Но есть люди, которые не понимают слов — не важно, вежливых или нет. Зато прекрасно понимают другой язык — язык силы.
