— Теперь-то я вас точно отличу друг от друга! — восторженно произнесла Слава.
— Можно подумать, раньше ты не могла, — беззлобно поддела ее Карла.
— Знаешь, — произнесла Слава с улыбкой, — когда ты не вредничаешь и не хмуришься, тебя можно легко принять за Карину. Ты можешь быть очень доброй девочкой, когда захочешь.
— Вот еще!.. — фыркнула Карла, но улыбнулась.
Глава 45
День ото дня у девочек получалось все лучше. Тренировки в саду стали их любимым времяпрепровождением. В те же дни, когда погода не радовала, они вместе с няней перебирались в оружейный зал и занимались там. Иногда даже уроки делали там же. По окнам хлестал золотистый ливень, а ветер резкими порывами пытался расшатать неприступный замок, но внутри было тепло и уютно. Потрескивал в камине оранжевый, с пунцовыми бликами огонь, намагниченные светильники весело подмигивали, а их отблески прыгали солнечными зайчиками по развешанным на стенах мечам, топорам, саблям, цепам и кинжалам — напоминаниям о тех временах, когда маги сражались с драконами. Пока девочки читали книги и упражнялись в зельях, сбрасывая в котлы пучки волшебных трав и шепча заклинания, а Дэлия тренировалась в ползании по рубиново-красному пушистому ковру, Слава иногда снимала со стены оружие, любуясь его формой, взвешивая в руке и иногда рассекая им воздух.
— Никогда не держала ничего подобного, — призналась она как-то. — В нашем мире мечи невероятно тяжелы, практически неподъемны. А эти легки, но при этом остры и смертоносны, как жало скорпиона.
— Это потому, что их делают гномы, — охотно пояснила Карина. — Точнее, делали прежде. Сейчас большинство мастеров переквалифицировались и изготавливают нержавеющую посуду, ведра, бачки, магические светильники и прочую утварь.
— Гномы, — улыбнулась Слава, осторожно возвращая на место изогнутую саблю. — Мне еще не доводилось с ними встречаться. А вам?
— Нет, — с явной неохотой отозвалась Карла. — Гномы терпеть не могут маленьких детей. Отец всегда ездит к ним один и никогда не берет нас с собой.
Слава задумалась.
— Не любят только детей гротецианцев или и своих собственных тоже?
— Они рождаются сразу взрослыми, — вздохнула Карла, будто слегка сожалея, что она не гном.
— Вот, здесь написано, — Карина достала книгу по истории Гротеции и, отыскав нужную страницу, прочла вслух, нараспев растягивая слова: — «Гномы проживают в Лавандовых горах и редко выходят на поверхность. Об их жизни нам мало что известно, так как гномы ― весьма скрытный и нелюдимый народец. И все же во все времена находились охотники разгадать их секреты. Благодаря таким смельчакам мы знаем, что гномы растят в своих подземельях радужные грибы и разводят червей, мясом которых питаются, а из их плотных шкур шьют одежду. Самки гномов откладывают яйца, совсем как драконы. Яйца эти зреют в специальных теплых пещерах по пятнадцать, а то и двадцать лет. Гномы выходят наружу уже взрослыми, готовыми продолжать дело родителей. Средняя продолжительность жизни гнома составляет около ста лет. Все подземные жители занимаются добычей руды, ее обработкой и изготовлением стали. Секрет последней гномы хранят пуще своих яиц, оттого он до сих пор не разгадан».
— Очень интересно, — заметила Слава, еще не зная, что вскоре ей придется познакомиться с обитателями Лавандовых гор лично.
Дни бежали за днями, а магистр все не возвращался. Девочки ужасно по нему скучали, и, хотя Слава всячески пыталась их отвлечь, сама тосковала по Дрэго. Ей не хватало его умных речей и разговоров по душам. За один его согревающий взгляд она рада была пробежать без оглядки много километров. Даже себе самой она еще не готова была признаться, что безнадежно влюбилась.
В одну из ночей, когда ветер буйствовал особенно сильно, Слава долго не могла уснуть. Неясная тревога не давала ей сомкнуть глаз, хотя давно перевалило за полночь. Устав от тщетных попыток приманить дрему, она решила пройтись, а заодно проверить подопечных — вдруг девочки испугались сильного ветра и тоже не спят.
Возле спальни близняшек она замерла. Тихие всхлипы, доносившиеся из-за двери, встревожили няню не на шутку. Никогда прежде девочки не плакали ночами.
Дверь оказалась незапертой. Слава легко открыла ее и бесшумно вошла в спальню. Она полагала, будто это Карина, самая впечатлительная и чувствительная. Но плакала Карла. Свернувшись калачиком и прижимая к себе подушку, она тихо всхлипывала, чтобы не разбудить сестру. Ее узкая спинка то и дело вздрагивала.
— Эй… — Слава осторожно присела на ее кровать и коснулась растрепавшихся волос. — Что такое? Могу я тебе помочь?
— Лучше уйди, — послышался слабый ответ. — Не хочу, чтобы ты видела, как я плачу. Ты сама говорила, что мы должны быть сильными и выносливыми. А я… я…
Слава улыбнулась в темноту, успокаивающе провела ладонью по детской спине, боясь, что Карла оттолкнет. Но та лежала смирно и, кажется, стала понемногу расслабляться.
— Плакать не стыдно, — тихо, но четко проговорила Слава. — Даже сильным девочкам. И мужчинам.
— Мужчины не плачут, — заявила Карла, шмыгнув носом.
— Неправда, они плачут. Они плачут гораздо страшнее — без слез.
— Как это ― без слез?
— Сердцем, — вздохнула Слава. Прикрыла глаза, предаваясь таким далеким, но все еще четким воспоминаниям. — Только сердцем…
То ли тембр голоса Славы, то ли ее слова, но что-то заставило Карлу на время опустить стену, которой она отгородилась, и поделиться своей грустью.
— Когда вижу во снах маму, то не хочу просыпаться, — шепотом проговорила она. — Хочу остаться там, вместе с ней.
— Она все еще с тобой, — с полной уверенностью произнесла Слава. — В твоем сердце. Все, кто дороги нам, не уходят без следа. Они всегда рядом с нами, поддерживают и оберегают.
— Папа тоже так говорит, — кивнула Карла. — Но все это глупости. И вообще, что ты знаешь о смерти? Ты же никого не теряла.
Слава снова улыбнулась, но улыбка эта вышла горькой. В горле застряли слезы, но она нашла силы продолжить разговор:
— Мои родители погибли в аварии, когда я была такой же, как сейчас Делия. Бабушка, воспитавшая меня, умерла, когда мне стукнуло шестнадцать. Наверное, я и пошла в армию, чтобы забыться. Отрешиться от всего мира. А там… там меня окружала смерть. Врагов, друзей. Этих смертей было так много, что я потеряла им счет. Но не привыкла, как многие думают, не очерствела. Не смирилась с потерями. Я начала понимать по-другому. Научилась слышать тишину.
— Тишину?..
Карла размазала по лицу слезы и, приподнявшись, заглянула няне в лицо.
— Да, — подтвердила та. — Закрой глаза. Положи руку на сердце, вот так. И прислушайся… Дыши ровно и не отвлекайся ни на что. Вспоминай только радостные дни, когда любимые были с тобой рядом. Ты слышишь их смех? Чувствуешь дыхание на своей щеке — легкое-легкое, как прикосновение лепестка полевой ромашки.
