— Чё молчишь? О чем ты щас думаешь?
Она посмотрела ему в глаза.
— Я научусь тебе доверять. Обещаю. — тихо произнесла, положив вторую руку на его пальцы. — ты только не торопи меня, ладно?
Владка не стала противиться, когда Соболь подтянул её к себе. Она с тайным страхом и надеждой всё же ждала поцелуя, но он лишь обнял, на мгновение, так тесно прижав к груди, что она задохнулась. Откровенное признание, слетевшее с его губ, было, наверное, невольным, но от услышанного у Владки подогнулись колени:
— Маленькая ты, глупенькая… Я и сам, бля, никак не разберусь, чё за херня со мной творится. — говорил он хрипло, словно с натугой, и с каждым словом всё сильнее и яростнее поглаживал Владу по голове.
У неё возникло ощущение, что Соболь боролся с собой. Так уже было однажды — двенадцатилетняя Владка впервые попробовала алкоголь по настоянию Вальки, ей было очень плохо, рвало, и дома отец, конечно, сразу всё понял. Наутро она, зеленая, трясясь от страха перед наказанием, покорно стояла перед ним, опустив глаза, а папа, вдруг рванув её к себе, начал больно тискать за спину, и быстро-быстро гладил по волосам. При этом надсадно приговаривая, что так нельзя делать, что она его здорово напугала, что в следующий раз он запрёт её под домашним арестом до совершеннолетия…
Но в том и разница, Максим-то ей не отец. И его непонятный порыв она так и не сумела разгадать.
* * *
— Не хочу быть никому обузой. — вздохнула Влада, покосившись на Максима. — нет ничего хуже этого.
Они как раз подъехали к дому, в котором, согласно наведенным Рыжим справкам, жил Шелехов Евгений Петрович, нотариус — мошенник. Роман тотчас вышел из машины, то ли реально хотел закурить, то ли за тем, чтобы не вмешиваться в разговор друга и его протеже. Соболь знал, что Ромыч не одобряет его стремление помочь девчонке, но предпочитал больше ничего не говорить по этому поводу.
— По-моему, нет ни хрена хуже клопов, всё остальное можно пережить. — невозмутимо возразил Макс, глядя на Владку. — выбрось из головы всякую ерунду. Ты не обуза.
— У тебя на всё есть подходящая поговорка? — слабо улыбнулась девушка.
— А ты как думала… Жизнь, маленькая, не театр, если не ты кого-то поимеешь, то поимеют тебя. Всегда следуй этому правилу, будь на шаг впереди врага. — хмыкнул он, вспомнив вдруг свои юные годы, проведенные за решеткой.
Тогда он, «зеленый» пацан, загремевший за убийство, еще не догадывался, как жестоко карают в тюрьме за проступки. Приходилось приспосабливаться, закалять характер, чтобы матерые уголовники стали уважать, приняли в свою касту. Возможно, грохнули бы там Соболя, уж больно часто нарывался в силу молодости и заносчивости, да судьба свела однажды с питерским вором Саввой Фоминым, по погонялу Фокусник.
Савва был мужик с понятиями, чуть не с горшка по лагерям кочевал, и толково разъяснил Максиму, что к чему. Сына он ему напомнил, который погиб при налете на хату одного коммерса, в девяностые еще. Питерский законник взял упрямого сопляка под своё покровительство, в ту пору и «погремуху» Максим свою получил. Не за фамилию, нет, да и не Соболев он вовсе по бате. Соболь — потому, что был одиночкой, не лез на рожон, и по жизни был только за справедливость…
— Идем? — выдернула из пучины воспоминаний Влада, мягко коснувшись руки мужчины на руле.
Он посмотрел в открытую дверцу. Роман кивком показал, что пойдёт первым, и размашисто, уверенно, зашагал к подъезду. Макс усмехнулся. Казалось бы, такая мелочь, как стильные шмотки, способна преобразить любого до неузнаваемости. А Ромыч, ко всему прочему, умел сыграть роль в идеале. Готов бы даже поспорить, что никто из прохожих, не распознал бы сейчас в Рыжем бандита, скорее, приняли бы за адвоката.
— У тебя пистолет с собой?
Вопрос застал Соболя врасплох. Он одернул пальто, нажал на брелок, блокируя дверцы, и повернулся к Владе. В её глазах читалась решимость, ему это понравилось.
— Боишься, что я этому лоху мозги по стене размажу?
— Нет. Оружие — это сила, тебе дает уверенность и превосходство, а врагу внушает страх. — пожала она плечами, медленно идя вперед. — научишь меня стрелять?
— Забудь. — коротко бросил Соболь, следом за ней входя в полутемный подъезд.
— Но в тир-то сходить мы можем? — заупрямилась она, оглянувшись.
— А ну-ка стой. — скомандовал Макс, притиснув её к стене. — чё задумала, колись! Кому белые тапки собираешься выписать?
— Не тебе, не волнуйся. — дерзко парировала Владка, глядя ему в глаза. — так сводишь в тир?
Он проследил за её пальчиками, ползущими по его груди. Изящные, пусть и с обкусанными ногтями, без лака, её руки вызывали у него желание забрать их в свои ладони, согреть, поцеловать. Потемневшее серебряное кольцо на безымянном пальце явно уже было маловато, но Влада с ним не расставалась. Наверное, подарок её отца.
Максим мысленно сделал себе пометку отдать колечко знакомому мастеру для чистки и реставрации. Снимала его девушка, только уходя в ванную, вечером просто надо не упустить момент.
— Посмотрим. — неопределенно отозвался он на её вопрос. — короче, щас выясним про твое наследство, потом заброшу тебя домой и отчалю по своим делам.
— Мне нужно на рынок… — тихо сказала она, и, поймав его хмурый взгляд, добавила, — там мои вещи же остались. Заберу по-быстрому.
— Если есть, чё забирать. Рыночные попрошайки, поди, давно и растащили, да скупщикам старья толкнули. — резонно возразил Соболь. — на хрена тебе эти тряпки? Если чего надо, зарулим в магазин, купим.
— Нет. — твердо отрубила она, поджав губы. — я так не привыкла! Не хочу у тебя на полном обеспечении сидеть, Макс.
— Гордая, — то ли спросил, то ли усмехнулся Соболь, и снова пробежался глазами по её лицу. — давай это позже обсудим, окей? А щас запомни — ни в чё не вмешивайся, будь в стороне и мотай на ус всё, что будет трындеть этот лох. Ясность полнейшая, маленькая?
Она шутливо козырнула, и пихнула его плечом.
— Не называй меня так! Я не ребенок.
Вот это точно. Будь она ребенком, Максим бы не испытывал к ней такого сексуального влечения. С этим сложно было бороться, выматывало чертовски. Когда девочка оказывалась ближе, чем в двух шагах, он мучительно остро ощущал накатывающее возбуждение. Пожалуй, оптимальным выходом здесь было одно — вернуться жить в городскую квартиру. Но Соболь не хотел оставлять Владу без присмотра, на попечении лишь своей охраны. А вот было это продиктовано действительно добрыми намерениями с его стороны в связи с тем, что девчонку ищут мусора, или всё же чёртовым притяжением к ней, он так и не разобрался.
— Макс, харэ там шептаться, упустим рыбку. — поторопил их Ромыч, подходя к нужной двери, обшитой дорогим деревом.
Влада быстро взглянула на Соболя, и юркнула за его спину. На звонок из хаты послышалось приглушенное ворчанье, зашаркали шаги, и через полминуты на пороге вырос долговязый, одетый в синий халат, очкарик. При виде незваных гостей он дернулся, чашка с кофе накренилась у него в руке, и на полу образовалась темная клякса.
