Я сидел в одиночестве в крохотной студии и слушал голос Сильвии.
If this be our last night on Earth
Remember us, for all that we were
[182].
Нью-Йорк
(1983)
В конце последнего учебного года в старшей школе я ездил в Нью-Йорк на поезде или на машине вместе с друзьями – на концерты Fear в «Mudd Club», Echo & the Bunnymen в «Peppermint Lounge», Depeche Mode и Cure в «Ritz», Bad Brains в «CBGB», Kraut и Agnostic Front в «A7» и Minor Threat в «Great Gildersleeves». До сих пор мы не были только в «Danceteria» – четырехэтажном ночном клубе. Я видел его рекламу в «Village Voice» и «New York Rocker», и, судя по ней, это место было лучшим на Земле.
До выпуска оставалась неделя, занятия в школе закончились. Осенью я собирался поступать в Коннектикутский университет, а до того мне нечем было заняться – разве что играть музыку, слушать музыку и зарабатывать, ухаживая за соседскими участками, деньги на новые пластинки.
Накануне школьной церемонии прощания с выпускниками я, Дэйв, Джим и Чип позаимствовали фургон мамы Дэйва и поехали в «Danceteria» на концерт Mission of Burma и Bad Brains. Выезжая из Дариена, мы слушали кассету, на которую я записал песни этих групп. Под навязчивое гитарное соло из «Banned in DC» мы вырулили на шоссе 278, и впереди показался Манхэттен. Коннектикут остался позади, наша машина приближалась к Нью-Йорку.
Мы припарковались у «Danceteria», и каждый из нас требовательно себя оглядел. В лучший ночной клуб мира нужно было одеться соответственно. Поэтому Джим был в футболке Misfits и кожаной куртке. Дэйв надел фланелевую рубашку поверх футболки Devo. И даже Чип, который никогда не носил ничего, кроме старых однотонных мужских сорочек, принарядился в футболку с изображением Мика Джаггера в образе Франкенштейна. На мне была зеленая рубашка с короткими рукавами, на которой я маркером написал «ALIEN NATION», и красно-золотой полосатый галстук из благотворительного магазина, повязанный на голову.
Осенью я собирался поступать в Коннектикутский университет, а до того мне нечем было заняться – разве что играть музыку, слушать музыку и зарабатывать, ухаживая за соседскими участками, деньги на новые пластинки.
Мы не знали, сможем ли войти в клуб, – никто из нас не достиг совершеннолетия, – и поэтому я решил притвориться перед контролером недовольным британцем. Я подошел к нему и с ужасным акцентом, которого нахватался у комик-группы «Монти Пайтон» и Бенни Хилла, спросил:
– Да, Mission of Burma сегодня играют?
Контролер настороженно посмотрел на меня, сказал: «Угу!» – и открыл дверь. И мы вошли.
Внизу у первого пролета лестницы висело расписание: Mission of Burma играли в подвале в одиннадцать вечера, а Bad Brains – на главной сцене в полночь. На третьем этаже можно было посмотреть видео с лаунж-музыкой «новой волны», а на четвертом и пятом – соответственно, с диско и хип-хопом. Создавалось ощущение, что мы нашли четыре выигрышных билета!
Было десять вечера, и мы решили посетить видеосалон с лаунж-музыкой. Подростки в темно-сером и черном бродили по помещению, сидели на дешевых барных стульях, а видеожокей крутил клип Bauhaus. Мы видели несколько клипов «новой волны» и панка в музыкальном магазине «Rocks in Your Head» на Принс-стрит и в «Ritz» перед концертами рок-групп, но в Коннектикуте ничего такого пока не было.
Мы сидели и смотрели «Third Uncle», и «Kick in the Eye», и «She’s in Parties». А потом виджей поставил «Love Will Tear Us Apart». Я всегда любил Joy Division, но понятия не имел, что у них есть клипы. Мы в молчаливом восторге слушали, как Иэн Кертис поет одну из красивейших песен, когда-либо написанных. Сценарий видео была простой: группа просто играла в длинном пустом помещении. Но я в первый раз увидел, как Кертис поет. И к концу песни готов был заплакать.
Потом мы спустились по узкой лестнице в подвал, где стали ждать выхода Mission of Burma. Я пошел искать уборную. В конце темного коридора, рядом с «комнатой для мальчиков» была дверь с надписью «Гримерная». Vatican Commandos несколько раз играла в клубах, но никогда прежде не пользовалась настоящей гримерной. Я набрался храбрости и осторожно открыл дверь. За столом в дальнем конце помещения сидели шесть или семь человек. Я сразу узнал среди них гитариста Mission of Burma Роджера Миллера, ударника Питера Прескотта и басиста Клинта Конли.
Это была гримерка группы, и я явно пересек священную черту!
– Добро пожаловать в штаб-квартиру Burma! – махнул мне рукой Роджер Миллер.
– Что? Ой, простите… – смущенно сказал я, пытаясь сдать назад.
– Эй! – окликнул меня Питер Прескотт. – Заходи!
Я подошел к столу. И, наверно, выглядел как испуганная мышь.
– Я Роджер, а это Burma, – приветливо сказал Миллер, показывая на своих друзей.
– Привет, я Моби, – робко представился я. Мне хотелось быть крутым, но никак не получалось. Поэтому я выпалил: – Я просто хотел сказать, что очень люблю вас и очень хочу увидеть вас на сцене!
– А что, у нас концерт? – шутливо округлил глаза Клинт Конли.
– Черт, спасибо, что напомнил, – засмеялся Питер Прескотт.
Они говорили со мной. Они были добры и смеялись. Мог ли я тоже засмеяться или ответить им?
– Ладно рад был встретиться спасибо увидимся на концерте спасибо! – выпалил я без пауз по дороге к двери.
Подбежав к сцене, где стояли мои друзья, я крикнул:
– Я только что видел Mission of Burma!
– Что?!
– Правда! Я зашел в гримерку и поговорил с ними!
Группа вышла на сцену под аплодисменты четырех десятков человек, собравшихся в подвальном зале.
Мы в молчаливом восторге слушали, как Иэн Кертис поет одну из красивейших песен, когда-либо написанных.
– Вот они! – показал я на музыкантов пальцем. – Я только что говорил с ними!
– Успокойся, Моби, – сказал Чип. – Они обычные люди.
Он ошибался. Они не были обычными людьми – они были героями: записывали пластинки и ездили на гастроли. Обычными людьми были Чип, Джим, Дэйв и я. Поэтому именно мы слушали музыкантов Mission of Burma, а не они нас.
Их выступление было прекрасным – эмоциональным, звучным, ярким. Они завершили его песней «Academy Fight Song» и ушли со сцены. Я вопил и стучал по барьеру рампы, а вся остальная аудитория уважительно хлопала.
Мы с друзьями бегом поднялись по лестнице, успев в главный зал как раз к моменту выхода Bad Brains.
– Привет, мальчики и девочки, – сказал H.R., вокалист группы. И музыканты начали играть «I». Зал взорвался, сотня бритоголовых и панков стала толкаться и радостно колошматить друг друга. Мы бросились в толпу, падали, поднимались, толкались и получали пинки, пока Bad Brains играли песню за песней.
