Борьба между Британией и Россией продолжалась. Соглашения 1834-го и 1888 гг., подтверждающие территориальную целостность шахских владений, не стоит толковать слишком широко, по крайней мере в отношении Санкт-Петербурга. Любые попытки увидеть в них определение сфер влияния не соответствовали бы основной задаче России.
Главным сторонником англо-русского взаимодействия был сэр Г. Вулф. Но «все попытки этого государственного деятеля побудить Россию вступить в определенное соглашение с Англией в отношении персидских дел не достигли, да и не могли достичь успеха по соображениям, изложенным выше и лежащим в основе русской политики».
Погоня за концессиями, посредством которых Англия надеялась утвердить свое господство на большей части территории Персии, не привела к успеху. Британцы рассчитывали, что их влияние поднимут железные дороги, но их строительство было отложено, сначала до 1900 г., затем до 1910 г. Табачная монополия кончилась полным провалом; навигация по Каруну не давала ожидаемых прибылей. Имперский банк не мог противостоять серьезной конкуренции русских. Только такая привилегия, как право на выпуск банкнот, позволяла банку поддерживать свое положение в постоянной борьбе с Учетно-ссудным банком. Напротив, Россия, благодаря определенным экономическим и финансовым мерам, сумела не только усилить свою позицию в Северной Персии, но и обрести надежную опору в Персидском заливе.
Но Ламздорф опасался, что поражение России на Дальнем Востоке поможет Британии оказать на нее давление с целью заключения соглашения по Персии.
«Не следует упускать из виду, что даже вступление в переговоры с Великобританией может нанести нам серьезный ущерб. Может быть подорвано доверие персов к России, которое нам удалось создать. Где бы ни сталкивались русские и английские интересы, Россия в любом случае должна настойчиво преследовать свои цели, доказывая персам и британцам, что ее решимость защищать свои права не ослабла. На случай агрессивных действий со стороны англичан в Сеистане, где в последние годы их деятельность приобрела особенно активный характер, мы принимаем военные меры предосторожности в Центральной Азии, чтобы быть готовыми к любому повороту событий».
Далее Ламздорф продолжал рассматривать конкретные аспекты политики. Россия опасалась, что в случае смерти больного Мозаффара эд-Дина Зел ос-Солтан, его родной брат, может попытаться захватить трон. Русское дипломатическое представительство и командир Персидской казачьей бригады, которым в тот момент был полковник Чернозубов, приняли меры для предотвращения этого. Законным наследником был Мохаммад Али-мирза, и русские дипломаты надеялись, что Британию удастся убедить не поддерживать иных претендентов на престол. Для России наиболее подходящим кандидатом был именно валиад. В своей «Инструкции» Ламздорф писал о наследнике: «В Тебризе он не только доказал свое неизменное внимание к интересам России в Азербайджане, но и продемонстрировал очевидную склонность ко всему русскому, выучив даже с помощью своего учителя Шапшаля достаточно хорошо русский язык. Российские представители установили с наследником персидского трона доверительные отношения и прошлой весной содействовали в консолидации в Учетно-ссудном банке на более благоприятных условиях всех долгов валиада; секретным соглашением ему гарантированы предоставление займа в случае чрезвычайных обстоятельств, а также возможность покинуть Тебриз».
Британцы, продолжал Ламздорф, стремятся ослабить связи между столицей и провинциями, но русские используют шаха, чтобы противодействовать их интригам, и поддерживают правительство в Тегеране. Любой премьер-министр, если он не придерживается откровенно антирусской позиции, будет пользоваться поддержкой России.
Ламздорф отметил, что возможно падение Эйна од-Дойлы и возвращение к власти Амина ос-Солтана, который в ноябре 1902 г. высказал русскому посланнику Власову свое убеждение в неизбежности альянса между Персией и Россией. По этому важному вопросу в «Инструкции» было сказано: «В подобном альянсе, установленном надлежащим образом, можно увидеть последний шаг, который обеспечил бы нам достижение основных целей; эта мысль получила августейшее одобрение императора; но практическая реализация альянса кажется преждевременной, так как мы не имеем в непосредственной близости от персидских границ достаточных сил, чтобы обезопасить отдаленные южные регионы Персии от вторжения».
Продолжающееся строительство железной дороги Оренбург – Ташкент, концентрация войск в Центральной Азии, другие меры укрепляли позиции России в Персии.
Ламздорф знал, что предложение Амина ос-Солтана об альянсе мотивировалось его стремлением вернуть власть, и все же оно было созвучно «медленно зреющим требованиям жизни», базировалось на устойчивом реальном фундаменте. Момент для выполнения этого плана еще не наступил, но Ламздорф указывал Шпееру, что ему следует основывать свою деятельность в Тегеране на идее более тесного союза между двумя странами, не касаясь при этом форм, которые мог бы принять такой союз. «Вы найдете плодородную почву для подготовительной работы в этом направлении как в многочисленных негативных аспектах внутренней жизни Персии, так и в ее незащищенности от внешней опасности», – продолжал наставления Ламздорф.
Шпеер должен был добиваться назначения русских офицеров инструкторами персидской армии, но общей реорганизации армии пока следует избегать. Финансы Персии были бы не в состоянии выдержать настоящую военную реформу.
Не следует упускать из виду даже небольшие выгоды опасности. Шпеер должен был добиваться назначения ко двору русского врача, «что принесло бы нам несомненную политическую пользу». Посланнику следовало также озаботиться антирусской пропагандой, которую вели армянские агитаторы, нашедшие сторонника в британском консуле Черчилле. Однако Шпеер не должен настраивать армян против себя, поскольку многие из них являются «полезными проводниками нашего экономического влияния».
Экономическую политику России, определенную межминистерским совещанием в июне 1904 г., Ламздорф суммировал в шести пунктах:
1. Отклонять как можно дольше все просьбы персов об экономической помощи.
2. Предоставлять займы только в исключительных обстоятельствах, по политическим и экономическим соображениям и под достаточное обеспечение.
3. Не просить о предоставлении невыгодных концессий.
4. Развивать и улучшать уже существующие русские предприятия, такие, как банк, дороги, транспортные агентства и пр.
5. Противодействовать строительству железных дорог.
6. Участвовать в развитии телеграфной сети как предприятия, дополняющего строительство дорог.
Несмотря на сокращение средств, выделенных на 1904 г., на основные строительные проекты были выделены значительные суммы. На шоссейные дороги Джульфа – Тебриз и Казвин – Хамадан было выделено 3,5 миллиона рублей, на оборудование гавани в Энзели – 400 тысяч рублей.
Говоря о Восточной Персии, Ламздорф делает ударение на важности Сеистана, где британцы и русские сошлись наиболее тесно. Англичане подкупили Шоуката ол-Молка и Хешмата ол-Молка, правителей Каената и Сеистана. Подкуп и угрозы они использовали также в Белуджистане, где строили дороги к персидской границе и телеграфные линии на персидскую территорию. Англичане провели демонстрацию своей силы, направив майора Мак-Магона с эскортом в тысячу человек для уточнения участка границы.
