Цели Шпеера противоречили одна другой: ему было указано улучшать отношения с Хешматом ол-Молком и одновременно укреплять авторитет шаха. Ламздорф писал, что некоторые шаги уже предприняты. По инициативе России между Мешхедом и Ностратабадом действовали почтовая служба и телеграфная линия под тайным контролем русских. Сеистанская таможня чинила препятствия индийским купцам. В Ностратабаде обосновался постоянный представитель Учетно-ссудного банка. Охрана русского консульства была увеличена, чтобы соответствовать охране британского консульства. К сеистанскому консульству был прикреплен армейский офицер, другой направлен в Торбате-Хейдари.
В связи с Сеистаном Шпеер получил инструкцию добиться от персидского правительства устройства противочумных станций, а также направлять консульских агентов в поездки по стране и развивать отношения с местными правителями. Агенты должны были снабжать Шпеера информацией, которая дала бы ему возможность оказывать влияние на деятельность персидского правительства в соответствии со взглядами России.
Южная Персия, считал Ламздорф, представляет широкое поле для деятельности России. Претензии Британии на исключительное доминирование в этом регионе не имеют, по его мнению, оснований. Но последние неудачи России на Дальнем Востоке произвели особенно неблагоприятный эффект именно в Южной Персии вследствие деятельности британских агентов. И все же позиция России была достаточно прочной. Она опиралась на центральное правительство, боявшееся потерять свою власть в заливе; местных правителей, в том числе шейха Хаз'аля из Мохаммереха; чиновников, таких, как Каргозар из Ленге, которые не раз страдали от столкновений с англичанами и превратились в их врагов; и некоторую часть населения, приветствовавшую русских в противовес англичанам.
Было намечено открыть филиал Учетно-ссудного банка в Бушере, постоянно разместить в заливе русское военное судно (которое строилось специально для этой цели) и назначить русского врача в таможню Бендер-Аббаса. Этот порт имел особое значение. Он располагался возле входа в Персидский залив, его посещали русские корабли; он обслуживал провинции Ларестан, Керман и Бам, а также некоторые области Белуджистана, Сеистана и Йезда. Русское правительство было намерено открыть в Бендер-Аббасе консульство. Уже торговля и судоходство оправдали бы этот шаг, «но политические соображения еще больше убеждают нас в необходимости этой меры», – писал Ламздорф. Более того, Бендер-Аббас, расположенный вблизи острова Кезм, где у британцев была военно-морская база, представлял собой отличный опорный пункт для разведки. На устройство здесь консульства стоило потратиться даже во время неудачной войны с Японией.
Имея в виду недавнее путешествие Керзона по Персидскому заливу, Ламздорф советовал Шпееру подумать о поездке на юг. Такая поездка была бы нужна для «подтверждения равенства прав Англии и России; такая мера имела бы наилучшие последствия для наших консульских представителей, агентов среди местных жителей и всех, кто каким-либо образом контактирует с русскими. Это усилило бы их активность, сделало бы более явной ту работу, в которой все они участвуют».
Что касается Западной Персии, то ее значение определяется близостью к священным городам Месопотамии. Британцы, осознающие влияние ведущих муджахидов Неджефа и Кербалы на внутренние дела Персии, не останавливаются ни перед чем, даже перед мошенничеством, чтобы использовать это влияние к своей выгоде. Британская система подкупа, по мнению Ламздорфа, не была очень эффективной в фанатичной среде шиитского духовенства, но англичане смогли настроить муджахидов против Амина ос-Солтана, даже пытались через них спровоцировать волнения среди шиитов Закавказья. На Шпеера было возложено руководство деятельностью русских агентов, наблюдавших за действиями англичан. Нельзя было упускать из виду главный город Западной Персии Керманшах, где был губернатором Абдол Хосейн-мирза Фарманфарма, из-за той роли, которую должен был играть этот город в будущем (после завершения строительства Багдадской железной дороги) в распространении германского торгового и политического влияния. Ламздорф отмечал: «Несмотря на попытки Фарманфармы вкрасться к нам в доверие, мы отвергли любое участие в его концессии на строительство дороги Ханекин – Керманшах – Хамадан, открытие которой пытались предотвратить в Тегеране, поскольку такая дорога облегчила бы доступ Германии на внутренний рынок Персии».
Стиль Ламздорфа труден, но ясность целей преодолевает сложность языка. Военное поражение на Дальнем Востоке не заставило Россию отказаться от традиционной политики в Персии и традиционных задач. Потребуются революция и германская угроза, чтобы заставить Россию оставить мечты о поглощении всей страны, а не только ее северной половины. И даже тогда отказ от честолюбивых планов будет неполным, а тайные надежды не умрут.
В свете инструкций Ламздорфа Шпееру просьбы Керзона и Гардинга об усилении британской политики в Персии становятся более понятными. Можно оценить и проницательность журналиста Чирола, давшего точный анализ целей и методов России: «Так же уверенно, как сегодня русское доминирующее влияние непоколебимо установилось на севере Персии, оно постепенно, но ускоряясь, установится по всей Персии до самого Залива и рубежей Индии, если оно будет распространяться через посредников, которых Россия контролирует, либо через номинальных правителей страны». Почему Россия не аннексирует Персию? «Россия предпочитает объявленной зависимости слабого и разоренного восточного соседа. Она овладела искусством управления восточным государством через слабых и продажных владык».
8 апреля 1904 г. Британия и Франция после продолжительных переговоров подписали соглашение, разрешающее их разногласия по Марокко, Египту и Сиаму. Хотя Германия даже не упоминалась, в Берлине не упустили из виду значение этого соглашения, подготовившего основу для альянса, сыгравшего огромную роль в судьбах Европы и мира. Персидские политики увидели в этом соглашении прелюдию для более широкого союза, включающего и Россию. В начале мая бывший посол в Константинополе Ала ол-Молк явился к А. Гардингу с вопросом, верны ли слухи о скором заключении англо-российского соглашения. Гардинг ответил, что подобное соглашение пошло бы на пользу всем заинтересованным сторонам, но Ала ол-Молк не согласился с ним.
Британский посланник докладывал Лансдауну: «Его замечания не представляли особого интереса, и я не стал бы упоминать о них, если бы не считал необходимым еще раз обратить внимание на крайнюю степень беспокойства, которую демонстрируют правящие классы этой страны при малейшем слухе о том, что русские и мы можем разрешить наши разногласия в Азии».
Опасения Персии были преждевременными. Если с британской стороны наблюдалось некоторое желание подобного соглашения, более явное после японских побед, то с русской стороны невозможно было увидеть никакого движения. В сводке событий в Персии за 1905 г. британская дипломатическая миссия перечислила следующие действия России:
1. Россия потребовала, чтобы в Персидском заливе был построен маяк, а в портах расставлены бакены. Она готова была провести разведку берега и сделать всю работу. (Шах отклонил это предложение и выполнил сам.)
2. Открыты консульства в городах Ленге и Бендер-Аббас.
