Прибытие в Тебриз русских войск положило там конец боевым действиям. Банды роялистов, разочарованные тем, что не удалось войти в город и пограбить в свое удовольствие, рассеялись. В остальной части страны революционная активность усиливалась.
Мохаммаду Али-шаху не удалось после государственного переворота консолидировать свои силы. Самой крупной из его проблем была финансовая. В 1906 г. персидское правительство начало переговоры о предоставлении нового займа, но вмешалась революция. Меджлис раз за разом отказывался занимать деньги за границей. В октябре 1908 г. британский поверенный в делах докладывал из Тегерана: «Казна пуста… налоги платятся с величайшей нерегулярностью». К февралю 1908 г. меджлис осознал необходимость займа, но теперь Россия предпочла ссужать деньги шаху, а не правительству. 7 октября 1907 г. советник российского посольства в Лондоне Поклевский-Козелл предложил сэру Ч. Гардингу, чтобы Британия и Россия предоставили шаху личный заем, но Британия отказалась участвовать в любом займе, если он не будет сделан открыто и не будет признан персидским правительством. Гардинг считал, что заем, предоставленный непосредственно шаху без одобрения меджлиса, мог бы привести к его смещению или убийству.
В апреле 1908 г. только что назначенный французский финансовый советник Бизо официально заявил, что Персия исчерпала свои ресурсы. В результате переворота 23 июня не имеющее ни гроша конституционное правительство сменил обанкротившийся деспотизм. Через две недели после переворота шах попросил о займе. Британцы ответили, что до тех пор, пока конституция не действует, они не могут одолжить денег Персии на том двойном основании, что в случае воскрешения конституции меджлис может признать заем недействительным, а при единоличном правлении шаха нельзя быть уверенными, что деньги будут употреблены во благо страны.
Русские нажимали на британцев, убеждая дать шаху денег, но Марлинг из Тегерана советовал «не только не помогать шаху, но делать его положение как можно более сложным – так, чтобы отрезать все источники доходов, кроме того, правительству его величества следует решительно потребовать выплаты просроченных процентов по займу 1903–1904 гг.». Русские предупреждали, что, если шаху не помочь, он падет. В Санкт-Петербурге Гардинг оказал воздействие на Николсона, сказав ему, что если довести шаха до отчаяния, то он займет денег у Германии, дав ей основания для вмешательства в персидские дела.
Британское правительство поставило Марлинга в известность, что готово вместе с Россией ссудить шаху денег, но на определенных условиях: «Заем не должен быть употреблен на подавление конституции; напротив, он должен быть предоставлен в такой форме, чтобы служить рычагом для ее поддержки». Николсону сообщили, что одним из условий предоставления займа должно быть восстановление конституции. Русским британские условия не понравились. Гартвиг и Извольский, новый персидский посланник в Санкт-Петербурге Исхак-хан и специальный представитель шаха Ала ол-Молк убеждали Николсона, что деньги следует дать немедленно под обещание того, что шаги для восстановления конституции будут предприняты позже.
Всю зиму и весну 1909 г. продолжались бесплодные переговоры. Денег Мохаммад Али не получил, зато советов ему дали множество. 8 апреля Извольский и Николсон пришли к соглашению, что русское и британское правительства совместно рекомендуют шаху: 1) немедленно сместить реакционных премьер-министра Мошира ос-Салтане и его друга Амира Бахадора Джанга; 2) восстановить конституцию; 3) назначить кабинет, составив его из достойных людей, выбранных из списка кандидатов, предоставленного двумя дипломатическими представительствами; 4) объявить амнистию своим противникам; 5) назначить дату выборов и нового созыва меджлиса. Как только шах примет все пять условий, Россия готова предоставить ему заем в 2,5 миллиона франков. Британия предоставит такую же сумму после получения санкции нового меджлиса.
Условия, согласованные двумя державами, были представлены шаху, которому напомнили, что он неоднократно нарушал свои обещания и принимал дурные советы. Он мог бы примириться со своим народом и служить на благо страны, но вместо этого персидские земли охватил хаос. Две державы заявили, что, если шах не примет предложенную программу, они воздержатся от дальнейшего участия, и персидский монарх не сможет рассчитывать на какую-либо поддержку от них или от их представителей. У шаха не было выбора, он подчинился. Русские войска в Азербайджане пересекли границу. Отряды националистов двигались на столицу с севера, а с юга приближались кочевники-бахтиары. Шах просил, чтобы в случае серьезных беспорядков, во время которых может пострадать он и его семья, две державы гарантировали ему безопасность. Баркли и Саблин ответили, «что наилучшей письменной гарантией шаху является меморандум, переданный нами 9 апреля.
Несколько дней Мохаммад Али-шах был в нерешительности. Он удалил из правительства Мошира ос-Салтане и назначил на его место своего дядю Камран-мирзу Найеба ос-Салтане, но одновременно уволил фаворита русских Са'да од-Дойлы и отказался назначить протеже англичан Насера ол-Молка. Две дипломатические миссии, действовавшие в необычайном согласии, заявили протест против назначения Найеба ос-Салтане. Исполняющий обязанности министра иностранных дел Н.В. Чарыков настаивал из Санкт-Петербурга на восстановлении в должности Са'да од-Дойлы и назначении Насера ол-Молка.
4 мая 1909 г. шах капитулировал. 5 мая он издал указ, назначающий дату выборов в меджлис. 10 мая еще один указ полностью восстановил конституцию. «Англо-русские представления возымели эффект, – телеграфировал Саблин. – Кабинет, предложенный двумя миссиями, с Насером ол-Молком во главе и Са'дом од-Дойлы в качестве министра иностранных дел производит серьезное впечатление». Новый министр иностранных дел обратился к двум дипломатическим представительствам с письмом об устных гарантиях шаху. «Поскольку документа об этом не существует и его величество не помнит содержание этих гарантий, – писал Са'д од-Дойлы, – имею честь просить вас направить мне их письменный текст, подписанный вами».
Британцам не слишком хотелось давать письменные обещания, все же письмо Са'ду од-Дойлы было подготовлено и подписано Баркли и Саблиным. Гарантии предоставлялись с некоторыми условиями: «В той степени, в какой Ваше Величество будет добросовестно выполнять долг конституционного монарха, вы будете иметь поддержку и добрую волю Англии и России, и оба эти государства, в случае нужды и по вашей просьбе, предоставят вашей персоне защиту. Оба представителя убеждены, что наилучшей гарантией от опасности, которую имеет в виду Ваше величество, было бы восстановление конституционного режима и добросовестное участие в его повседневной работе».
Письменных гарантий оказалось недостаточно. В конце мая Россия предоставила Мохаммад Али-шаху заем в 2,5 миллиона франков под 6 процентов годовых. Но и денег тоже было недостаточно. Националисты Решта под предводительством Ефрем-хана, турецкого армянина с большим революционным опытом, взяли Казвин. Номинальный глава рештского контингента Мохаммад Вали-хан Сепахдар не был сторонником конституции. До весны 1909 г. он верно служил Мохаммаду Али. Он даже участвовал в неудачной осаде Тебриза; но личная ссора с невыносимым Эйном од-Дойлы заставила его уехать в свои обширные владения в Гиляне. Там националисты угрозами вынудили его присоединиться к ним. В Казвине русский консул Овсеенко безуспешно пытался убедить Сепахдара отказаться от похода на Тегеран. Но Сепахдар был не в состоянии остановить движение колонн, номинальным командующим которых он являлся. Кавказские революционеры, и социал-демократы, и дашнаки, без колебаний расстреляли бы его за предательство. 29 июня моджахеддины («священные воины» – название, данное членам революционных боевых отрядов) начали наступление на Енге-Эмам на дороге Казвин – Тегеран. Одновременно вооруженные отряды бахтиарской конницы двигались на столицу с юга.
