21 сентября в Тегеран прибыл новый русский посланник С. Поклевский-Козелл. Либерал по своим наклонностям, дружески настроенный по отношению к британцам, Поклевский намеревался проводить примирительную политику. Дело Смирнова и Садовского было одним из первых, с которыми ему пришлось разбираться; и он внес в него здравый смысл и терпимость, которые редко проявляли его предшественники. Он был бы удовлетворен, если бы капитан Смирнов оставил свой пост наставника шаха и остался инструктором военного дела, но у Извольского было другое мнение. Он увидел в попытке персов избавиться от капитана Смирнова и доктора Садовского недружественный акт. Поклевский должен был довести это до сведения персов и потребовать восстановления статус-кво. Поклевский немедленно изменил тон, и персы сразу сдались, заявив, что «никогда не посмели бы предпринять такой враждебный шаг, как увольнение месье Смирнова и Садовского». Но монополия Смирнова была нарушена, он остался при дворе в качестве одного из нескольких учителей юного шаха. Извольский изменил свое мнение и сообщил Поклевскому: «С полной сменой политического режима в Персии нельзя ожидать, что образование шаха будет доверено иностранному офицеру».
Другой предмет разногласий между Персией и дипломатическими представительствами России и Британии касался статуса и финансов бывшего шаха. Значительная часть народа ненавидела Мохаммада Али и его друзей. Даже царские дипломаты признавали, что реакционеры, нашедшие убежище в здании русской миссии в Зарганде, были представителями камарильи, которая довела страну до полной разрухи и которая на протяжении столетий угнетала всю Персию. Ясно было, что Мохаммад Али и его окружение должны покинуть Персию и укрыться в России. Таким образом, правительство России было заинтересовано в том, чтобы добиться для бывшего шаха финансового соглашения, которое покрыло бы его расходы и не позволило бы ему стать обузой для российской казны.
Мохаммада Али на переговорах представлял Саблин. Под его давлением 7 сентября был подписан протокол, оговаривающий, что Мохаммад Али должен вернуть государству все коронные драгоценности, а персидское правительство примет на себя долги шаха (почти 1,5 миллиона туманов только русскому банку). Правительство заберет владения шаха, но будет выплачивать ему и его семье по 100 тысяч туманов ежегодно, начиная с того дня, когда он покинет страну. Признав это соглашение, Британия и Россия обязались сделать бывшему шаху предложение, чтобы он воздержался от политической деятельности за границей. Более того, русское правительство обещало «принять все необходимые меры, чтобы не позволить никакой агитации. Если его величество Мохаммад Али-мир-за покинет Россию и будет доказано, к удовлетворению обоих дипломатических представительств, что он проводил политическую агитацию против Персии, находясь не в России, персидское правительство получит право прекратить выплату его пенсиона».
Протокол констатировал, что Мохаммад Али должен покинуть страну в течение сорока восьми часов с момента его подписания. 9 сентября в четыре часа пополудни бывший шах, в сопровождении вице-консула Некрасова от русской миссии и вице-консула Коуэна от британской, отбыл из Тегерана. Персидское правительство приступило к пересчету коронных драгоценностей и других сокровищ, переданных ему русской миссией после отъезда шаха, и обнаружило, что многого недостает. Специальный комитет выяснил, что шах передал некоторые коронные драгоценности своему дяде Камран-мирзе Найебу ос-Салтане, чтобы тот продал их европейским дельцам. Камран-мирза попросту украл их. Другие ценности были реализованы шахом через своего фаворита Моджаллала ос-Салтане. Правительство хотело предъявить Камран-мирзе иск на 1 миллион туманов, но шансы на возвращение сокровищ были малы. Секретарь русской миссии считал, что «недостающие сокровища следует, очевидно, считать навсегда потерянными для шахской казны».
Финансовое положение нового персидского правительства было таково, что оно было едва в состоянии оплачивать свои текущие расходы. Необходимость финансовой поддержки бывшего шаха и выплаты жалованья вошедшим в Тегеран национальным войскам окончательно истощила и без того жалкие резервы. Когда Мохаммад Али весной 1909 г. обратился с просьбой о совместном англо-русском займе, Россия, желая усилить его позицию, одобрила подготовленное соглашение, но шах пал еще до того, как были проведены реальные выплаты. Почти сразу после прихода к власти новое правительство попросило у Имперского банка Персии 100 тысяч фунтов стерлингов. Англичане были не против, но не хотели настраивать против себя русских, у которых были все основания считать, что персидское правительство питает антирусские чувства. В сентябре персы обратились к двум державам за займом в 400 тысяч туманов. Снова Британия была не против, но Россия потребовала экономические концессии с сильным политическим подтекстом. Персия должна была позволить ей использовать моторный транспорт на дороге Тегеран – Решт, предоставить концессию на добычу меди в Караджадахе и разрешить русским подданным организовать пароходное сообщение на озере Урмия. Персы прекратили переговоры.
13 декабря персидское правительство вновь обратилось к Британии и России с просьбой о деньгах, чтобы помочь восстановлению порядка в стране. Со временем потребуется большой заем, но в настоящий момент достаточно будет 500 тысяч фунтов стерлингов. 26 декабря Николсон написал Извольскому, что Британия не расположена предоставлять Персии большой заем, но необходимо обеспечить персидское правительство достаточными средствами, чтобы дать ему возможность ввести некоторый порядок в управление страной и утвердить свою власть. Извольский ответил, что ссуда в 400 тысяч фунтов стерлингов, которую предложил Николсон, не дала бы никакого результата. Деньги были бы истрачены на выплату жалованья чиновникам и военным. Россия предпочла бы связать эту ссуду с большим займом, который две державы совместно предоставят Персии позже на определенных условиях. В телеграмме Бенкендорфу Извольский объяснил, что он против предоставления Персии небольшой ссуды, поскольку ее невозможно связать с желательными условиями.
Э. Грей попросил Извольского дать указания Поклевскому-Козеллу разработать с Баркли совместные условия. Извольский сообщил своему посланнику, что Россия считает необходимым учреждение в Тегеране контрольной комиссии, в которую вошли бы директора британского и русского банков. Комиссия должна: 1) контролировать расходование государственных средств, 2) следить за бюджетом и 3) сотрудничать с персидским министерством финансов в пересмотре налоговых законов. В дополнение к этому должны быть удовлетворены предыдущие требования русских, а ссуда сделана частью большого займа.
После месяца переговоров Баркли и Поклевский представили персидскому правительству свои совместные предложения, воплотившие первоначальную позицию русских без серьезных изменений. Баркли уступил Поклевскому по всем пунктам.
Персидское правительство было поставлено в известность, что его просьба о предоставлении ссуды может быть удовлетворена на следующих условиях:
1. Персидское правительство должно подготовить программу расходования средств, которую должны одобрить оба дипломатических представительства. Выплаты будут производиться под контролем комиссии, составленной из финансового советника правительства и главного управляющего таможен (или их заместителей), двух членов меджлиса и двух персидских чиновников под председательством министра иностранных дел.
