Компания обратилась к британскому представителю в Персидском заливе, чтобы просить британского посланника в Тегеране заключить навигационную концессию с персидским правительством.
Резидент Пелли направил запрос Элисону, сопроводив его посланием, поддерживающим «Грея, Пола и компанию». Впервые посетив Карун с сэром Аутремом (возможно, в течение англо-персидской войны в 1857 г.), Пелли написал, что получил сильное впечатление от этой линии. Очевидно, товары, отправленные внутрь Персии по реке, имели бы большое преимущество над отправленными по обычному маршруту.
Правительство Индии, когда узнало о запросе «Грея, Пола и компании», выразило свой интерес и просило Элисона сообщить ему результаты его переговоров с персидским правительством.
Власти Персии отказались обсуждать данную проблему. Несколькими годами ранее персидское правительство, частично оправившись от разрухи и нравственного упадка, причиненного стране диким подавлением движения Баби, восстановив свою армию после поражений от англичан в 1857 г. и туркмен в 1861 г., предприняло попытку восстановить свою власть в пограничных районах, где местные правители стали фактически независимыми. Шах требовал возвращения под персидское владычество Бендер-Аббаса, который был занят имамом Маската и одновременно выступал против различных ханов Сеистана, Келата и Мекрана.
Персидское правительство считало, что его отношения с ханами были внутренним вопросом, и пробовало отговорить англичан от переговоров с ними.
Однако, когда в марте 1869 г. иранцы продвинулись к Келату, вице-король Индии и губернатор Бомбея попросил Элисона вмешаться. Мирза Саид-хан, министр иностранных дел, объяснил в меморандуме, что эти территории всегда признавались персидскими и правительство намеревается восстановить порядок.
Правительство Индии отказалось признать этот довод. В 1842 г. оно заключило соглашение с ханом Келата, обещая ему помощь против «иностранных государств», а в 1854 г. получило от него обещание не «вступать в переговоры с другими государствами» без британского согласия. Теперь правительство Индии убеждало Лондон занять твердую позицию в переговорах с шахом и уладить вопрос раз и навсегда, иначе пострадало бы положение англичан и власть в Белуджистане.
Одновременно у Персии возник спор с Англией (не решенный по сей день) об острове Бахрейн, где члены правящего семейства местного халифа занимались братоубийством и пиратством, дополняя так доход от добычи жемчуга. В течение одного из периодов анархии англичане привели к власти сына недавно убитого шейха Мохаммеда. Пелли, британский резидент в Персидском заливе, провел эту операцию и позже не допускал восстановления номинальной власти Персии над островом.
Понимая, что занимающихся пиратством шейхов залива невозможно контролировать без власти на море, используя заявление Кларендона от 29 апреля 1869 г., что Британия возвратит Бахрейн Персии, если она сможет осуществлять военно-морской контроль, персидское правительство обратилось к Франции за советом и помощью в приобретении военного корабля.
В депеше вице-королю Индии Элисон сообщил, что шах с помощью нескольких судов в заливе хочет утвердить свою власть и защитить свои интересы против замыслов, исходящих из Муската, и против Бахрейна.
Элисон понимал, что Англия не должна создавать препятствия законным попыткам Персии защитить свои берега и острова.
Правительство Индии высказывало другие соображения. Оно считало, что «ни необходимо, ни целесообразно, чтобы шах содержал в Персидском заливе вооруженные суда». Британского флота достаточно для поддержания мира в заливе. Персия нуждалась в судах с единственной целью утверждения «неблагоразумных требований» монарха над Бахрейном. При таких обстоятельствах правительство Индии считало своим долгом «выразить протест против организации такой вооруженной силы, поскольку может подвергнуться опасности государство, независимость которого мы обязаны поддерживать».
Лондон последовал совету Индии. Было оказано давление на шаха, и он был вынужден отказаться от плана создания флота.
Инциденты такого рода не вызывали у персидского правительства любовь к англичанам. Только больший страх перед Россией, оккупировавшей Кизыл-су (Красноводск), территорию, рассматриваемую шахом как его собственную, удержал его от присоединения к России против Англии. Шах, конечно, не открыл бы для британских пароходов единственную судоходную реку своей империи, или стал бы сопротивляться, пока мог.
Проблема Каруна вновь возникла в конце 1875 г. К тому времени Россия завоевала Хиву, соединила порт Черного моря Поти с Тифлисом железной дорогой, которая должна была скоро достигнуть Каспия в Баку, и установила регулярное пароходное сообщение между устьем Волги и персидскими портами. Русские товары появились на базарах в Исфахане и даже южнее.
Фирмы «Грей, Пол и компания» и «Грей, Доуз компания» вновь потребовали принять меры для открытия Каруна, а правительство Индии объявило о своей готовности субсидировать навигацию на реке.
Персидское правительство попало в беду. Оно вызвало враждебность России, предоставив монопольную концессию на большинство ресурсов страны Рейтеру. Затем встревожило англичан, отменив концессию и передав ее часть русскому подданному генералу Фалькенгагену. Концессия Фалькенгагена провалилась, но она и монополия Рейтера оставили в наследство гнев и подозрения.
Персия не хотела противодействовать англичанам, когда ее территории на северо-востоке угрожала Россия. Поэтому шах назначил совет из двадцати одного министра, принцев и высших чиновников для изучения проблемы Каруна. После месячного обдумывания совет одобрил идею свободной навигации.
Англичане, предполагавшие, что вопрос был решен только для них, были очень разочарованы, когда мирза Саид-хан, министр иностранных дел, объяснил Маккензи из «Грей, Доуз компания», что Персия потребует навигационных и портовых сборов, принятых в Европе. На возражения Маккензи, что такие взносы собирались только для эксплуатации портовых сооружений, доков и маяков, ни одного из которых не было на Каруне, мирза Саид-хан ответил, что его правительство будет строить маяк. Комментируя столь неожиданный ход дела, английский чиновник написал: «Любой, кто знаком с персидским характером, может быть уверен, что это условие является просто отговоркой и предлогом для неопределенной отсрочки всего вопроса. Вероятно, если не предельно ясно, что идея была предложена русской миссией, которая, конечно, осознает эффект поддержки южной торговли, вскоре подействующей на русскую торговлю и политическое влияние в Персидской империи».
Правительство Индии было убеждено, что Россия стояла за отказом Персии позволить свободную навигацию. Оно привлекло внимание кабинета в Лондоне к статье, напечатанной в «Санкт-Петербургских ведомостях» 18/30 марта 1876 г., которая подробно, «с едва скрываемым удовлетворением» утверждала, что проект был отклонен правительством шаха.
Английский посланник в Тегеране В. Тейлор Томсон понимал, что в данной ситуации трудно разобраться. Действуя в интересах «Грей, Доуз компании», Маккензи назначил перса Мохбера од-Дойлы, главу телеграфного ведомства, своим агентом. Это привело к интригам среди персов, и возникли проблемы. Хотя Томсон никогда не давал повода, подозревали, что Мохбер од-Дойлы получил взятку, чтобы использовать свое влияние и подкупать других, для создания благоприятной позиции по вопросу о Каруне. Томсон был «настроен ждать благоприятного момента, прежде чем оказывать давление по этому вопросу на персидское Правительство», но не мог предвидеть, когда благоприятный момент наступит.
