Энергичный и нетерпеливый вице-король Индии лорд Литтон был возмущен медлительной тактикой Томсона. В очень серьезном по тону письме правительство Индии сообщило Томсону, что расценивает открытие Каруна как важное событие для интересов Индии. В нем говорилось, что Литтон выражает сожаление по поводу действий Томсона, который не стремится достигнуть быстрого взаимопонимания с персидским правительством.
Литтон также пожаловался Солсбери в Лондон, поскольку можно ждать и ничего не дождаться. Следовало дать задание Томсону создать такую возможность.
Солсбери передал послание Литтона лорду Дерби в министерство иностранных дел, и Томсону объяснили, что он мало сделал для открытия Каруна. Защищаясь, он возражал, что персидское правительство не всегда поступает, как его просят, особенно если Россия против. Он ответил: «Следует ожидать, что во всех вопросах, нужных для нашего политического и коммерческого интересов в этой стране и противоположного ее собственным, влияние Русской миссии здесь будет неблагоприятно сказываться». Однако у англичан были и победы. Томсон отметил концессию Фалькенгагена, которая «встретила наше успешное противодействие».
Повинуясь Лондону, Томсон вручил бывшему в то время персидским министром иностранных дел мирзе Хосейн-хану Мошир од-Дойлы ноту, в которой повторил аргумент в пользу открытия Каруна для флагов всех стран. Английское и индийское правительства хотели, чтобы в интересах торговли навигация была немедленно разрешена. В ноте выражались удивление и сожаление, что персидское правительство задерживает решение вопроса, серьезно воздействующего на благосостояние страны и интересы дружественных держав, поддерживающих торговые отношения с Персией.
Томсон ограничился таким заявлением. Персидское правительство продолжало уклоняться от обсуждения темы, и вопрос был отложен. Хотя Россия сконцентрировала свои главные усилия на завоевании Центральной Азии, она не оставила Персию для Англии. Проблема доступа к внутреннему району Персии была так же важна для нее, как и для ее соперника. В 1870 г. русский посланник А.Ф. Бегер добился от шаха долгожданного разрешения для русских судов заходить в лагуну в Энзели.
В 1873–1874 гг. он успешно боролся против концессии Рейтера и неудачно для проекта Фалькенгагена. Отказ генерала-строителя от концессии не положил конец заинтересованности русских в азиатских железных дорогах. Различные проекты предлагались капиталистами, инженерами и военными, русскими и иностранными. Фердинанд Лессепс, строитель Суэцкого канала, предложил генералу Н.П. Игнатьеву, послу России в Константинополе, построить дорогу от Оренбурга до Самарканда, а затем в Индию. Игнатьев был благоприятно настроен, но прошло более года, прежде чем правительство России рассмотрело план.
Предложенный Лессепсом проект великой индоевропейской железной дороги был обсужден на совещании высших руководителей 15 января 1875 г. Князь Горчаков, генерал Милютин, министры связи и финансов сочли идею нереалистичной; она принесла бы России больше вреда, чем пользы. Только генерал-губернатор Туркестана К.П. фон Кауфманн защищал проект.
В течение зимы и весны было изучено еще множество проектов. 15 апреля 1875 г. было проведено совещание в доме князя Горчакова с участием наследника цесаревича Александра, великого князя Константина Николаевича, военного министра, министров связи и финансов, графа Петра Шувалова, посла в Англии, в присутствии множества лиц более низкого ранга. Все согласились, что железная дорога к персидской границе на Кавказе должна быть построена, но были высказаны разные мнения о маршруте дороги. Не было сделано предложений о продлении проектируемой линии на персидскую территорию. Парад соискателей концессий, который был открыт Саваланом в 1864 г. и в котором Рейтер стал более заметной фигурой, продолжался, несмотря на разочарования, испытываемые европейскими авантюристами. Ни Англия, ни Россия не беспокоились о предприятиях, принадлежащих подданным других европейских стран, упрочившимся в Иране: Англия блокировала концессию Толозана и совместно с Россией не пропустила концессию Аллеона.
Доктор Толозан, французский врач шаха, использовал свое положение, чтобы убедить шаха предоставить ему и ряду предпринимателей Парижа концессию на шахты, ирригацию, общественные работы и железные дороги. Узнав о предложенной Толозаном концессии, В. Тейлор Томсон телеграфировал в Лондон, чтобы барону Рейтеру, отказавшемуся признать аннулирование своей концессии, подсказали включить в свои требования исключительное право на работы по ирригации.
Концессия Толозана, если бы она была предоставлена, похоже, означала бы поражение Рейтера. В.Т. Томсон в депеше лорду Дерби писал: «Осознавая важность предотвратить упрочение французской или другой иностранной колонии в провинции Хузистан, думаю, что нужно воспрепятствовать принятию проекта доктора Толозана, пока новые предложения Рейтера не будут рассмотрены Персидским Правительством». В течение более года ничего не было слышно о замысле Толозана.
Он вновь появился на свет во время пребывания Насреддин-шаха в Париже весной 1878 г., когда он представил новый, пересмотренный проект концессии. По возвращении в Тегеран Толозан и несколько персидских чиновников, заинтересованных в проекте и, вероятно, получивших взятки от доброго доктора, убедили шаха предоставить концессию, несмотря на возражения английского поверенного в делах Рональда Ф. Томсона.
Последнему разъяснили, что концессия Толозана принесет прибыль Персии. Что касается притязаний Рейтера, то персидское правительство считало, что правительство ее величества согласится с тем, что Рейтер потерпел неудачу в выполнении своего контракта, поэтому не имел права на концессию или какую-нибудь привилегию. Персидское правительство, писал мирза Хосейн-хан, считает себя вправе не обсуждать этот вопрос.
Томсон не согласился. Персидское правительство потребовало, чтобы Рейтер отказался от своих прав, будучи не в состоянии осуществить подписанный им контракт.
Томсон пытался использовать более не существующую концессию Рейтера, чтобы заблокировать проект Толозана, поэтому аргументы персов не имели шансов быть принятыми правительством ее величества или его представителем в Тегеране.
Неудовольствие Британии по поводу предложенной Толозаном концессии было понятно. Концессия передала бы французской компании ту самую реку Карун, которая была единственным удобным маршрутом из Персидского залива внутрь страны. Статья 8 соглашения предусматривала строительство и эксплуатацию трамвайных линий, железных дорог и дорог вдоль Каруна, так же как и навигацию. Статья 10 предоставила бы компании право возделывать все земли от Ахваза, где компания будет строить дамбу, до Персидского залива. Так англичане оказались перед перспективой французской колонии, основанной у мыса в Персидском заливе.
Персидское правительство не было предано проекту Толозана. Те, кто брал взятки, уже получили свой доход. Британское давление увеличивалось, в то время как Россия не имела причин оказывать противодействие французской компании.
15 декабря мирза Хосейн-хан сказал Томсону, что правительство решило отменить концессию Толозана. Он отметил, что к этому привела активная деятельность британского посланника.
