Масуд-мирза Зел ос-Солтан был старшим сыном шаха. Так как его мать была простого происхождения, Зел ос-Солтан был исключен из престолонаследия, которое перешло к его младшему брату, Мозаффару эд-Дин-мирзе, вали ахду (наследному принцу). Шах, который ненавидел своего преемника, оказывал почести Зелу ос-Солтану, добавляя провинцию за провинцией к владениям, которыми правил честолюбивый и жестокий принц из Исфахана. К 1882 г. Зел ос-Солтан управлял приблизительно третьей частью Персии. Он набрал и обучил несколько полков, которые он вооружил шестью тысячами винтовок системы «Мартини-Генри», таким образом создав войско, считавшееся лучшим в стране. Англичане, с их особым интересом к югу, отчетливо понимали возрастающую мощь Зела ос-Солтана.
Они, несомненно, искали средство завоевать его расположение.
Зел ос-Солтан облегчил поиск.
6 января 1882 г. британский резидент в Персидском заливе и генеральный консул в провинции Фарс Э.К. Росс телеграфировал вице-королю Индии, что получил частное послание от Зела ос-Солтана о том, что шах передал ему полномочия решить проблему реки Карун. Росс добавил, «что он расположен исполнить пожелание британского Правительства и надеется за это получить орден. Вероятно, если пообещать орден, то дело будет выполнено».
Вице-король запросил Томсона, нужно ли дать Зелу ос-Солтану «Звезду Индии» и правда ли, что он имел полномочия открыть Карун.
Томсон считал, что можно намекнуть Зелу ос-Солтану, что он получит дар правительства Индии, если ему удастся открыть Карун. Но Томсон не был уверен, что принца следует наградить. Он телеграфировал вице-королю: «Награждение его «Звездой Индии» будет неприятно наследнику, который относится к положению своего брата с сильной ревностью». Вице-король предпочел награждение орденом дорогому подарку. В ответе Томсону он сообщил, что награда будет наилучшим стимулом для Зела ос-Солтана: «Я предпочту рекомендовать награждение при условии успеха».
Зел ос-Солтан требовал Большой крест «Звезды Индии». Правитель Бушера, служивший посредником между принцем и Э.К. Россом, показал ему послание, которое получил от Зела. Оно заслуживает того, чтобы привести из него несколько строк:
«Им необходимо предоставить награду и получить открытие Каруна. Вы должны привести Ваши переговоры с резидентом к завершению. Если он очень хочет открытия Каруна, пусть мне вручат орден в ближайшее время. Если дело с награждением будет отложено, то и открытие также отложится».
Можно предположить, что Томсон не был рад деловым отношениям между Зелом ос-Солтаном и Россом. Его опыт подсказывал ему, что только шах мог решить, будет ли Карун открыт. Награждение Зела не изменило бы намерений шаха, но вызвало бы отчуждение Мозаффара эд-Дина-мирзы, наследника… Возможно, Томсон чувствовал разочарование оттого, что Россу удается добиться успеха там, где он потерпел неудачу. Если Томсон испытывал такие чувства, он не позволял им действовать на его обязанности. В апреле он дал понять Зелу ос-Солтану, что если Карун будет открыт, то награждение будет произведено.
Вновь шах был непреклонен. Ни Томсон, ни Зел ос-Солтан не могли заставить его изменить решение. Свидетельства, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, не объясняют упорный отказ шаха открыть Карун. Какова была роль И.А. Зиновьева, а затем его преемника А.А. Мельникова? Ответ не будет ясен до тех пор, пока не станут доступны русские архивы, но, вероятно, страх шаха перед британским вторжением поддерживался русской миссией.
Сосредоточив свое внимание на Каруне, англичане обратили мало внимания на событие, которое будет иметь важное значение в будущем формировании Персидской казачьей бригады.
Следующий очерк включает части моей статьи «Возникновение и первый этап развития Персидской казачьей бригады». В начале XIX столетия Персия еще обладала значительной военной силой. Ее армии, хотя в конечном счете были побеждены Россией, оказывали серьезное сопротивление и даже выиграли много тяжелых сражений на Кавказе. В 1821–1823 гг. Мохаммед Али-мирза и Аббас-мирза, сыновья шаха, победили турок. Общий упадок страны в царствование Мохаммед-шаха вызвал катастрофическое ухудшение в вооруженных силах. Они были способны справиться с афганскими соплеменниками, но были разбиты меньшим во много раз числом англичан в 1856–1857 гг. После катастрофической кампании против туркмен Мерва в 1861 г. персидское войско фактически прекратило существовать.
Теоретически Насреддин-шах благословлял реформу войска. В течение его первого европейского путешествия он был поражен четкими маневрами и красивыми униформами различных армий, особенно австрийской. Однако он не имел ни способностей, ни силы характера, чтобы сыграть роль Петра Великого. По-детски непостоянный и ленивый, он никогда не доводил свои начинания до успешного завершения. После второго европейского турне идея военной реформы вновь посетила его поверхностный ум. Шах путешествовал по Закаспийскому краю, где было много русских войск после недавнего окончания русско-турецкой войны. Его повсюду сопровождало подразделение казаков, чья броская внешность, яркая униформа и прекрасное искусство верховой езды произвели на Насреддина такое сильное впечатление, что он сказал наместнику на Кавказе, великому князю Михаилу Николаевичу, о своем намерении организовать похожее подразделение конницы в своей армии.
Великий князь предложил царю послать инструкторов с этой целью. Александр II дал свое разрешение, и начальник штаба Тифлисского военного округа генерал Павлов назначил подполковника Генерального штаба Алексея Ивановича Домантовича возглавить маленькую военную миссию в Иране. Павлов дал Домантовичу самые общие инструкции. Кажется, что никто – ни шах, ни великий князь, ни сам Павлов – не знал, каковы полномочия Домантовича.
Домантович прибыл в Тегеран в январе 1879 г. Русский посланник И.А. Зиновьев назначил переводчика миссии обрусевшего араба Григоровича его гидом. Григорович, проведший много лет в Тегеране, знал в официальных кругах всех. Смешивая метафоры, Домантович, чей меч был намного сильнее его пера, написал о Григоровиче: «Кажется, для него не было никаких секретных пружин, при помощи которых персы могли бы скрыть свои дипломатические тайны. В трудные моменты он шел в персидское Министерство иностранных дел, где находил способ узнать секреты, которые были прикрыты в основном английской золотой цепью».
Английская миссия осуждала принятие на службу шахом русских офицеров. Рональд Томсон говорил об этом мирзе Хосейн-хану, но не оказывая сильного давления по этому вопросу, чтобы не подвергнуть опасности переговоры о навигации по реке Карун. Шах отказался открыть Карун и отмахнулся от возражений Томсона на назначение Домантовича в том же послании, адресованном мирзе Хосейн-хану. Он написал: «У нас есть офицеры и служащие разных национальностей и религий. Мы пожелали иметь одного-единственного русского для того, чтобы он обучал несколько сотен наших кавалеристов, как казаков. Это и есть прибывший офицер. Персия – не Афганистан, она – независимая держава и считает нужным иметь дружественные и сердечные отношения со всеми странами, особенно с такими, как Англия и Россия».
Несмотря на британские возражения и интриги некоторых персидских офицеров, завидующих его положению, Домантович при поддержке Зиновьева организовал отряд и обучил его так быстро, что в конце лета 1879 г. был готов представить его шаху. Бригада немедленно завоевала восхищение Насреддина, и Домантович стал ведущим участником правящего круга. Зиновьев чувствовал, что потерял контроль над русским офицером. Личная ссора между женой посланника и мадам Домантович испортила отношения между мужчинами до такой степени, что дипломат обвинил военного в попытках нанести вред ему и его работе.
