Так называемая корпорация, имеющая права на разработку полезных ископаемых, – дочернее отделение Императорского банка Персии, – боролась в течение многих лет и решила отказаться от действий в Персии из-за враждебного отношения подданных и чиновников шаха. При отсутствии поддержки со стороны британской миссии корпорация не могла даже защитить свой персонал. Когда инженер корпорации Кэмпбелл пошел к правителю Ширьяна (область Керман), чтобы возразить против незаконных поборов, его по приказу правителя Ширья-на схватили, побили, за ноги протащили к темнице, поместили в колодки наряду с местными преступниками и приковали железным обручем на шее; он был освобожден только после вмешательства влиятельного Сейида.
Из менее значительных предпринимателей, кто преуспел при поддержке своего правительства, заслуживают упоминания Кусис и Теофилактос. Два грека, являвшиеся русскими подданными и практичными бизнесменами, получили от шаха за смешную сумму в тысячу туманов в год (статья 8) монополию на все оливковые деревья в Гиляне на двадцать пять лет (статья 1). Никому более не дозволялось покупать, продавать или транспортировать маслины или извлекать масло из маслин (статья 2). Персидское правительство, ожидая возражений со стороны производителей, обещало защищать компанию Кусиса и Теофилактоса против волнений и мятежа. В то же время Мохаммад Вали-хан Наср ос-Салтане, правитель Астарабада и Горгана, который имел концессию шаха на вырубку 200 тысяч самшитовых деревьев в субтропических лесах Каспийского побережья, передал свои права этим двум предпринимателям. Концессия была предоставлена на четыре года, при этом Наср ос-Салтане получал 11 тысяч туманов ежегодно. Несомненно, Амин ос-Солтан и шах также участвовали в получении прибыли, поскольку документ на концессию был подписан Амином ос-Солтаном с разрешения шаха.
Через четыре года концессия была продлена. Кусис и Теофилактос продолжали годами без разбора опустошать леса Мазандарана.
Фиаско табачной монополии способствовало развитию политической и экономической деятельности России в Персии, а возвращение к власти Гладстона в августе 1892 г. могло ослабить британское противодействие.
Учитывая медленное смещение Амина ос-Солтана ближе к России, русское правительство предложило ему упорядочить отношения между двумя государствами. Чтобы избежать подозрений англичан, русский поверенный в делах в Тегеране А.Н. Шпейер обратился к Лэсселзу с предложением обсудить отношения двух держав, чтобы найти взаимопонимание в Азии. Шпейер полагал, что откровенный обмен мнениями между двумя правительствами мог бы привести к положительным результатам. Тогда англичанам не придется по любому поводу посылать военное судно в персидский порт, а русским – направлять войска к границам Хорасана или Азербайджана.
Лэсселз ответил, что он рад узнать об изменении позиции представителя России. Он приписывал некоторые подозрения, существующие в этих двух странах, их агентам за границей. Он привел Болгарию в качестве примера, где действия русских агентов привели к потере русского влияния.
Лэсселз сказал, что один из агентов – генерал Кольбарс – приписал недостаток собственного успеха ему, и он приобрел репутацию врага России. Шпейер признал, что он имел такую репутацию, поэтому русская миссия, узнав о его назначении сюда британским посланником, приготовилась противодействовать «врагу России».
Затем Шпейер сказал, что использование буферных государств было ошибкой; Россия и Англия должны иметь общую границу в Азии. Лэсселз согласился, что буферные государства имеют тенденцию становиться очагами интриг; но если вдруг такие государства исчезли бы (в чем он сомневался), спорные моменты не перестанут существовать.
Например, в Англии уверены, продолжал Лэсселз, в желании России иметь выход к Персидскому заливу, что в случае реализации вызовет сильные возражения со стороны Англии. Шпейер ответил, что такая идея была бы безумием со стороны России, поскольку она никогда не смогла бы защитить такой порт против английских войск.
Хотя этой беседой все и кончилось, Шпейер достиг своей цели. Он установил, что Англия заинтересована в определении взаимных отношений с Россией в Персии. Она не будет противодействовать улучшению отношений между Персией и Россией. Отказ Лэсселза поддержать табачную монополию явился свидетельством того, что Англия не намеревалась вести наступательную политику, по крайней мере в настоящее время. Россия могла поэтому укрепить свое положение в Тегеране, не подвергая себя большому риску.
В начале 1893 г. русское правительство предложило, чтобы соглашение от 1881 г., определявшее северную границу Хорасана, было пересмотрено таким образом, чтобы Россия получила территории в Фирузе (между Ашхабадом и Кучаном), где находились русские войска, в обмен на земельные концессии в Азербайджане. Россия была также готова, сказал Бютцов Амину ос-Солтану, пойти навстречу «пожеланиям Шаха об отмене статьи в Секретном Соглашении 1881 г., который разрешал проход русских войск через Хорасан».
Первоначально английская реакция на предложение нового соглашения была неблагоприятной. Персидский посланник в Лондоне сообщил, что лорд Солсбери подчеркнул особое значение Фирузе и Хейрабада вследствие их близости к русской границе, их стратегического положения и экономического потенциала.
Однако предупреждение было сделано тихо, и его легко проигнорировали. Амин ос-Солтан сказал Лэсселзу, что ни он, ни шах никогда не желали уступать Фирузе, поэтому в ответ на предложения России по обмену территориями шах выдвинул условия, которые, он надеется, Россия не примет. Но Россия приняла их целиком, и у шаха не было другого выбора, кроме как согласиться.
Лэсселз сказал, что у Англии нет возражений.
8 июня соглашение было подписано Евгением Карловичем Бютцовым от имени царя и мирзой Али Асгар-ханом Амином ос-Солтаном от имени шаха. Персия уступила деревню Фирузе (статья 1). В обмен она получила «участок земли на правом берегу реки напротив прежней крепости Аббас-Аббад, которая стала русским владением на основе статьи 4 Туркманчайского соглашения… и деревню Хесар» (статья 2).
Во время подписания соглашения Бютцов вручил Амину ос-Солтану документ, свидетельствующий о том, что он уполномочен своим правительством объявить персам об аннулировании статьи Секретного соглашения 1881 г., разрешавшей русским войскам проходить по персидской территории в Хорасане.
Кроме того, Бютцов дал официальное согласие, чтобы русские подданные, проживавшие в Персии и работавшие там по найму в различных фирмах, облагались налогом персидским правительством наравне с их персидскими сослуживцами.
Наконец, 16 июня Бютцов дал Амину ос-Солтану письменное подтверждение разрешения Персии иметь консула в Ашхабаде.
Бютцов начал свой меморандум с утверждения, что Россия не допускает иностранных агентов в прикаспийские области. Однако, продолжал он, «после того как ваше Высочество передали мне желание Его Величества Шаха назначить чиновника для наблюдения за его подданными в Ашхабаде, я передал это пожелание своему Правительству, которое, учитывая дружбу и миролюбие между нашими Правительствами, согласилось принять там представителя Персии».
