Британское предложение о предоставлении совместного англо-российского займа не на шутку встревожило шаха и великого визиря. Последний признался А. Гардингу, «что самым ужасным для Персии, по его мнению, будет день, когда российское и британское правительства придут к соглашению». Более того, шах и Амин ос-Солтан, очевидно, боялись, что русским не понравится, что они обсуждали заем с англичанами. Если шах и боялся чего-нибудь больше, чем гнева русских, так это того, что ему совсем не дадут займа и оставят без денег. «Англичане сами отказывают мне в какой-либо помощи и пытаются помешать мне получить эту помощь от других!» – постоянно жаловался он в те напряженные дни. Мозаффар эд-Дин был полностью поглощен планами своего тура по Европе, он постоянно ворчал на Амина ос-Солтана и требовал денег, без которых поездка не могла состояться. «Когда я иду, – говорил великий визирь, – во дворец, я слышу, как его величество смеется и разговаривает с придворными; но стоит мне войти, и у всех делаются длинные лица; шах принимает траурный вид, говорит, что этим утром в его моче обнаружено еще больше белка, что просто преступно не давать ему возможность поехать в Контрексвилль и что он желает услышать последние новости о займе».
Хотя А. Гардинг неоднократно разочаровывался в Амине ос-Солтане, тем не менее он отлично понимал трудность положения великого визиря. Чтобы вырваться из-под влияния России, нужно было достать достаточно денег для шаха. А. Гардинг пытался преодолеть апатию и менталитет сбалансированного бюджета, правившие в Лондоне. Мощнейшую поддержку он получал от вице-короля Индии.
Керзон поздно узнал о переговорах с Россией о новом займе. В отличие от Лондона он был готов сделать все возможное, чтобы предотвратить новые долги Персии перед Россией. Находясь в сложных финансовых обстоятельствах, правительство Индии, тем не менее, нашло бы для этого деньги. 1 октября 1901 г. Керзон телеграфировал в министерство по делам Индии: «Мы не только готовы дать 500 тыс. ф. ст. и можем сделать это без проблем, но считаем, что появившаяся возможность имеет величайшее политическое значение и упустить ее нельзя». 8 ноября он направил в министерство по делам Индии просьбу переслать ему копии всех депеш министерства иностранных дел, направленных посланнику в Тегеран, чтобы держать его полностью в курсе дела. Сэр У. Уорнер, заместитель госсекретаря, постоянно расходился во мнениях с вице-королем. На этот раз он тоже считал, что слишком дорого отправлять копию каждой депеши в Индию телеграфом, да и безопасность переписки может при этом пострадать. Но лорд Джордж Гамильтон своей властью изменил решение своего бережливого подчиненного. В нижней части листа, на котором У. Уорнер защищал интересы казначея его величества, он подписал: «Я считаю, что вице-король должен получать эти телеграммы, но только через нас».
Предложение вице-короля было переправлено в Тегеран А. Гардингу, и 7 ноября он сообщил о нем Амину ос-Солтану. Первым делом великий визирь спросил, не нарушит ли британский заем контракт о русском займе 1900 г., в котором Персия обязалась не занимать деньги из других источников, по крайней мере, до 1910 г. Гардинг ответил, что, по его мнению, в соглашении 1900 г. под иностранными займами «понимается продажа персидских ценных бумаг публике на открытом рынке». Запрещены именно такие займы, а не та операция, которую предлагает Британия: прямой правительственный заем Персии. Амин ос-Солтан нервничал, но пообещал проконсультироваться с шахом и сообщить ответ его величества в тот же день.
Ответ Мозаффара эд-Дина, доставленный самим великим визирем, заключался в том, что британскому правительству прекрасно известно: контракт по займу 1900 г. запрещает Персии занимать деньги за границей, кроме России.
Далее в ответе говорилось:
«Шах должен получить заверения, что принятие предложенной ссуды не противоречит этим обязательствам. Если персидское правительство сможет получить такие заверения непосредственно от России или если правительство ее величества сможет получить их для персидского правительства, они будут рады обсудить с британской стороной подобное соглашение, так как оно выгодно. Но без гарантий на этот счет риск серьезного конфликта с Россией слишком велик».
Смысл ответа персов был таков: если вы хотите, чтобы мы занимали у вас, а не у русских, защитите нас от их гнева. А. Гардинг согласился.
Последовал долгий разговор, во время которого Амин ос-Солтан напомнил британскому посланнику, что именно отказ Англии заставил его в 1899 г. искать помощи у России. Тогда был уничтожен баланс равного влияния двух великих держав.
Гардинг сообщал в Лондон: «Величайшим желанием Амина-ос-Солтана является восстановить этот баланс в интересах Персии, но он не может делать это с риском поссориться с Россией, которая обвинит Персию в нарушении взятых обязательств. Россия – сосед Персии, у них огромная общая граница от Армении до Афганистана, и Россия, если ее действительно оскорбить, может навредить Персии тысячей разных способов».
Поскольку британский посол в Санкт-Петербурге с его предложением совместного англо-русского займа ничего не добился, англичане сделали Персии одностороннее предложение. А. Гардинг 20 ноября 1901 г. написал Амину ос-Солтану, что он уполномочен проинформировать его высочество о готовности британского правительства выделить Персии сумму, «не превышающую полмиллиона фунтов, из доходов Индии, сроком на десять лет (или меньше, по соглашению) под обеспечение таможен Фарса и побережья Персидского залива». Гардинг далее указал: «Поскольку эти таможни исключены из операций по русскому займу 1900 г., они могут быть переданы для этой цели без противоречия с контрактом между Персией и русским банком и без уменьшения обеспечения займа последнего». В отношении желания Персии, чтобы Британия получила согласие России на предложенный заем, Гардинг отметил: «Хотя британское правительство всегда радо обсудить с Россией условия совместной ссуды Персии, оно «не считает своим долгом запрашивать согласие русского правительства в отношении соглашения, в котором само это правительство не принимает участие». В заключение Гардинг написал, что не будет возражать, если с его меморандумом будет ознакомлено русское правительство, поскольку персидское правительство «считает необходимым получить согласие последнего на принятие предложенного британского займа».
А. Гардинг понимал, что Аргиропуло с порога отказал бы Амину ос-Солтану в любой просьбе помочь получить согласие русского правительства на британский заем. Чтобы подтолкнуть русского посланника к нужным действиям, Гардинг разработал хитроумный план. Шах должен послать за Аргиропуло и Гардингом и, «попросив сперва Гардинга сформулировать его предложение (чтобы предотвратить всякое непонимание), предложить затем месье Аргиропуло получить согласие русского правительства». Гардинг понимал, что его план слишком сложный для Мозаффара эд-Дин-шаха, который вряд ли примет на себя роль, уготованную ему британским посланником. Месье Ж. Наус, бельгийский финансовый эксперт на службе персидского правительства, сказал, услышав подробности плана, что старый шах выполнил бы его, но нынешний для этого слишком застенчивый и нервный. Русская дипломатическая миссия немедленно получила информацию о плане Гардинга от самого Науса, утверждавшего, что британский посланник пытался заставить его уговорить шаха пригласить обоих посланников и попросить, чтобы они обратились к своим правительствам с просьбой предоставить Персии совместный заем. По версии Науса (в том виде, в каком она была передана в Санкт-Петербург), Гардинг сказал ему, что «хочет, чтобы шах выступил с предложением совместных действий Англии и России в Персии». Неудивительно, что план Гардинга в версии Науса или, скорее, версия Науса в русском пересказе отличалась от версии самого Гардинга. Удивительно тем не менее, что британский посланник доверился бельгийцу, который к тому моменту приобрел репутацию друга России.
