Подполковник Е. Олтэм в основном сходится во мнениях с Робертсоном. «Война с Россией… вероятно, повлекла бы за собой также войну с Францией». Такая схватка навлекла бы на Британскую империю «полосу унизительных катастроф, восстановление после которых было бы делом в высшей степени сложным». Он видел стоявшую перед Британией дилемму следующим образом: «Если мы предпримем шаги по противодействию продвижению России в глубь Персии, мы рискуем войной, в которой наши шансы на победу весьма сомнительны; если же мы ничего не предпримем и позволим России постепенно поглотить Персию, этот злосчастный день окажется отложенным до того момента, когда нам придется сражаться с Россией за Индию при еще более неблагоприятных обстоятельствах».
Олтэм выступал за военную реорганизацию и заключение союзов. Он считал необходимым заключить соглашение с Германией по Малой Азии и Персии, аналогичное соглашению с Японией по Дальнему Востоку. При таких обстоятельствах Россия не рискнет на войну «или, если война все же произойдет, это будет война, исхода которой нам не нужно будет опасаться».
Генерал-лейтенант сэр У. Николсон, генеральный директор военной разведки, направил подготовленные его подчиненными бумаги лорду Ф. Робертсу, главнокомандующему, с краткой запиской, где писал, что поддержание интересов Британии в Персии кажется невозможным без достижения взаимопонимания с Германией либо Россией. Более предпочтительным он считал немецкий вариант, поскольку «интересы Англии и России настолько противоположны, что любое соглашение в отношении сфер влияния в Персии будет, вероятно, нарушено Россией, как только ей это понадобится». Николсон считал, что Сеистан необходимо оставить за собой. Однако «любую идею военной оккупации Южной Персии невозможно осуществить, не ослабив гарнизон Индии».
Наконец, бумаги прочел военный министр С. – Дж. Бродрик. Будучи человеком гражданским, он увидел проблему в совершенно ином свете. Во-первых, он отказался признать, что британская армия настолько слаба, как утверждают военные. Во-вторых, он счел, что на Персии сосредоточено слишком много внимания. «Любое столкновение с Францией и Россией в том маловероятном случае, если у нас не будет союзника, может иметь место во множестве областей, кроме Персии». Более того, Бродрик не верил, что Франция будет воевать на стороне России: «Не очевидно, что закрепление России в Персидском заливе соответствует интересам Франции; в то же время совершенно очевидно, что интересам Германии не соответствует, чтобы Франция и Россия монополизировали торговлю в этом регионе. Таким образом, в случае враждебных действий в высшей степени маловероятно, что мы останемся в одиночестве».
Министерство по делам Индии под руководством лорда Дж. Гамильтона пребывало в обычном пессимистическом настроении. Сэр У. Уорнер, заместитель министра, настаивал на том, что Британия должна быть готова в случае войны действовать в одиночку. Если же вмешается еще какая-либо держава, то Северная Персия достанется России в полное владение, а Англии придется делить юг с другими европейскими державами. Гамильтон не верил, что Британия в состоянии удержать всю Южную Персию, и рекомендовал учесть ограниченность ее возможностей «прежде любого изменения политики». Министерство по делам Индии хотело обсудить проблему Персии на совещании с министерством иностранных дел, военным министерством и адмиралтейством.
Совещание прошло в министерстве иностранных дел 19 ноября 1902 г. Адмиралтейство представляли принц Л. Баттенбергский, директор военно-морской разведки, и капитан Армстронг; министерство иностранных дел – сэр Т. Сандерсон; министерство по делам Индии – сэр У. Уорнер и сэр А. Годли; военное министерство – генерал-лейтенант сэр У. Николсон и подполковник Олтэм. Договорились, что в случае войны с Францией и Россией Британия должна захватить Бендер-Аббас и оккупировать в заливе острова Кешм, Хенгам и Ормуз. В случае беспорядков в Персии, ведущих к русской оккупации и вводу британских войск на персидскую территорию, но не против России, решено было ограничить действия следующими условиями:
«1. У нас нет свободных войск для эффективной оккупации персидской территории или большого количества портов; тем не менее, позицию на морском побережье должны удерживать войска, а не корабли.
2. Мы должны пойти на риск произвести на Индию неблагоприятное впечатление, если займем какие-либо порты или территории (откуда, по всей вероятности, нас могут вынудить уйти либо неизбежное столкновение с Россией, либо взрывы враждебности).
3. Какие бы шаги мы ни предприняли, они должны быть такими, чтобы вызывать возможно меньший риск вмешательства иных иностранных держав в любые временные меры по сохранению порядка в Персии».
Если возникнет необходимость, Британия оккупирует Бендер-Аббас, острова и Сеистан, но было решено, что других наземных операций не будет. Для подготовки к возможной оккупации Сеистана решили продлить белуджистанскую железную дорогу на запад за Нушки и принять меры к росту британской торговли. «Установили, что наиболее эффективным сдерживающим фактором русского продвижения в Южную Персию является завершение строительства железной дороги от Константинополя до Багдада, так как она позволит крупным силам турок оказаться во фланге русского продвижения. Будет большой ошибкой противодействовать этому проекту, напротив, его следует поощрять в том случае, если мы сможем получить надлежащую степень контроля над этой железной дорогой и ее веткой к Персидскому заливу».
Решения этого совещания утвердили политику отказа и ухода, которую давно уже навязывали правительству Гамильтон и несколько его подчиненных из министерства по делам Индии. Показательно, что никто из присутствовавших на совещании не разделял взглядов на Персию лорда Керзона или сэра А. Гардинга; никто из них, кроме Уорнера и Годли, не был хорошо информирован в средневосточных проблемах. Принятая 19 ноября политика не была политикой вице-короля, министра иностранных дел или посланника в Тегеране, но в дальнейшем решения совещания оказались пророческими.
А. Гардинг почувствовал себя полностью разочарованным результатами консультаций, вызванных к жизни его августовским меморандумом 1902 г. Выводы межминистерского совещания 19 ноября 1902 г. показались ему «почти равносильными полному отказу» от британской позиции в Персии. Его беспокойство возросло летом 1903 г., когда внутренняя ситуация в Персии стала еще хуже. Русский посланник уже намекал великому визирю, «что, если беспомощность персидского правительства снова вызовет серьезные проблемы в Тебризе и других частях Азербайджана, русские войска будут вынуждены пересечь границу».
Большая война – одно дело, а обусловленный местными событиями ввод русских войск в Персию – совсем другое. Если вмешательство Британии ограничилось бы портами Персидского залива и Сеистаном, русские захватили бы всю остальную часть страны. Персия превратилась бы в русский Египет, «а влияние Англии умерло бы и было бы погребено так же тщательно, как влияние Франции в долине Нила после того, как полковник Маршан в Фашоде спустил триколор». Гардинг считал, что нужно не оставлять Персию, а вступать в союз с бахтиарами, арабами и другими племенами юго-запада и удерживать эту часть страны вместе с Исфаханом, «древней исторической столицей Персии». При этом Россия лишилась бы «всякого оправдания для продвижения дальше к югу под предлогом сохранения власти шаха в южной части его королевства». Россия, считал Гардинг, не стала бы рассматривать «участие Британии в умиротворении Персии как повод к войне».
