Персии Мошен-ханом Моширом од-Дойлы соглашение о том, что врачей будет охранять персидский военный эскорт, стал настаивать на эскорте из ста двадцати русских казаков. Персидский посланник в Санкт-Петербурге указал министру иностранных дел графу М.Н. Муравьеву, что требования Куропаткина противоречат указанному соглашению и что британская дипломатическая миссия в Тегеране заявила протест против размещения русских войск вдоль персидско-афганской границы.
Ч. Гардинг, исполнявший обязанности посланника в отсутствие сэра М. Дюранда, считал, что «целью русских является проникновение на юг до самого Сеистана, чтобы иметь возможность выйти оттуда к границам Индии». В своих мемуарах он приписывает себе заслугу срыва русских планов: он привел к границе отряд индийских войск и заставил русских сняться с лагеря. Старик Гардинг (уже лорд Пенхерст) через много лет вспоминает о дипломатических подвигах юного мистера Ч. Гардинга, и ему можно простить некоторые неточности. В самом деле, он пытался предпринять против казаков энергичные действия, но Солсбери, который в то время надеялся на ослабление напряженности в отношениях с Россией, посоветовал ему не обращать внимания на казачий эскорт. Узнав, «что граф Муравьев проинформировал персидского посланника в Санкт-Петербурге, что правительство ее величества дало согласие на ввод русских войск в Персию для службы на афганской границе», Гардинг хранил молчание.
Однажды войдя, казаки остались надолго. Постепенно их офицеры начали брать на себя административные функции и отдавать приказы местным гражданским и военным властям. Они вмешивались в местные дела, причем обычно принимали сторону населения против коррумпированных правительственных чиновников. Британский секретный агент свидетельствовал, что русские поддерживали «дело народа против их собственного правительства». Это давало русским популярность, хотя не нравилось местным чиновникам.
Персидское правительство под давлением британцев признало, что целью казачьих кордонов «было не столько предотвращать проникновение чумы, сколько создавать все мыслимые барьеры на торговом пути между Индией и Хорасаном». Однако персидское правительство было не в силах добиться вывода казаков.
Система карантина служила постоянным раздражителем для британцев. Две дюжины ее станций, протянувшихся вдоль афганской границы, представляли собой две дюжины шипов в бок правительству Индии. Капитан X. Смит из Чеширского полка докладывал генеральному консулу Тренчу в Мешхед, что постами командовал капитан Ияс, офицер русской императорской гвардии. «Это очень способный офицер, хорошо говорит по-французски, по-английски, по-персидски и немного на урду и пушту. Он держится властно и вмешивается в действия персидских чиновников. Он обеспечен прекрасными русскими картами, гораздо лучшими, чем наши, и ведет огромную разведывательную работу, поскольку может тщательно допрашивать людей, пришедших из разных мест».
Британцы пытались выгнать русских. В 1902 г. лорд Лансдаун лично разговаривал об этом с Амином ос-Солтаном. Тот обвинил во всем Амина од-Дойлы, во время краткого правления которого русским было разрешено войти. Они вмешивались во внутренние дела Персии и разрушали торговлю с Индией, удалить их было очень трудно, почти невозможно.
Летом 1898 г. Россия назначила в Сеистан консула. Поблизости не было ни русских подданных, ни русской торговли; этот шаг должен был продемонстрировать британцам, что у них нет монополии на юго-восток Персии. Британский консул в Кермане капитан П. Сайкс просил немедленно назначить туда английского консула. Вскоре сам Сайкс получил назначение в Сеистан, где его главной задачей стала слежка за русским коллегой.
Тем же летом трое англичан, занятых «топографической разведкой» в окрестностях Пандждеха, перешли на российскую территорию. Их обнаружили и препроводили обратно через границу. В сентябре русский топограф с тремя помощниками появился на персидско-белуджистанской границе близ Мирджаве. Большая игра продолжалась.
Прибытие Дж. Керзона в Индию совпало с усилением активности России в Восточной Персии. Новый вице-король настаивал, чтобы Британия взяла на себя защиту Сеистана. Он начал строительство железной дороги от Кветты до Нушки и далее шоссейной дороги к персидской границе. Были открыты почтовая и телеграфная службы, организованы военные посты для защиты торговли. Но главная цель Керзона – не допустить Россию в Сеистан.
Сложная задача, поскольку Британия в тот момент находилась в дипломатической изоляции, увязнув в африканской войне.
В напряженной атмосфере 1900-го и 1901 гг. всевозможные слухи мгновенно проникали повсюду, так что часто трудно было отличить правду от вымысла. Русский консул в Сеистане А. Миллер был известен своей крайней англофобией. В то время по стране путешествовали трое русских; один из них, по фамилии Зарудный, как доложили, раздавал кочевникам в качестве подарков винтовки. В апреле 1901 г. правительство Индии встревожили настойчивые слухи, сообщенные генеральным консулом в Мешхеде майором Ч. Тренчем, о том, что Персия намеревается либо продать провинцию, либо разрешить России «взять на откуп» доходы с Сеистана. Керзон телеграфировал в Лондон: «Мы считаем, что ни при каких обстоятельствах Сеистан не должен прямо или косвенно попасть под контроль России. Необходимо дать понять персидскому правительству степень нашей заинтересованности в Сеистане и нашу неспособность примириться с его исчезновением. Это, возможно, предотвратит подобные шаги, даже если их возможность всерьез рассматривается».
Позже подобные разведданные поступали в отношении Хорасана. Считалось, что Шоджа' од-Дойлы, губернатор Кучана, – русская марионетка и держит деньги в русских банках. Доносили, что вдоль всей северной границы Хорасана персидские чиновники получают русское жалованье, русско-армянские ростовщики скупают сельскохозяйственные земли, все письма и телеграммы вскрываются, а содержание их докладывается русскому агенту в Кучане. Самого агента называли «главным советником губернатора»; о районах Дарегаза и Кучана говорили, что «русские уже считают их частью русских владений». Из Тегерана направлялись приказы продавать коронные земли только персидским подданным; «а русские подданные покупали земли на имя какого-нибудь подданного Персии».
28 апреля 1901 г. министерство по делам Индии обратило внимание лорда Лансдауна на телеграмму Керзона, и министр иностранных дел поручил сэру А. Гардингу проверить информацию. «Мы не потерпим, конечно, – добавил он, – чтобы Россия вмешивалась в дела Сеистана». Гардинг быстро выяснил, что весной 1901 г. персидское правительство, отчаянно нуждаясь в деньгах, решило продать часть коронных земель Сеистана, составлявших большую часть провинции. Британский посланник предположил, что русские рассматривали возможность купить эти земли. Наследственный губернатор Сеистана Хешмат ол-Молк, друг британцев, предложил способ не дать русским завладеть коронными землями. Для этого англичане должны были помочь ему купить эти земли. Гардингу план понравился, но он предупредил, что его следует держать в тайне от персидского правительства.
Предложение Хешмата ол-Молка не встретило одобрения среди индийских чиновников. Полковник С.Е. Йейт, агент генерал-губернатора в Белуджистане, писал, что, если бы Британия «купила эти земли на имя Хешмата ол-Молка, после завершения сделки мы не имели бы над ним никакой власти; но купить их на собственное имя – другое дело».
