Еще бóльшие опасности подстерегали Орду с востока. В середине XV столетия борьба за пастбища и за контроль над торговыми центрами со стороны новых кочевых союзов, появившихся в среднеазиатских степях, привела к традиционным кочевым миграциям. Под давлением узбекских и казахских кочевников ногайцы были вынуждены двигаться на запад – и начали захватывать пастбища Большой Орды
[256]. В 1470‐е годы восточный берег Волги оказался закрыт для улусов Большой Орды: слишком велик был риск ногайских набегов. К 1480 году, несмотря на угрожающие действия хана Ахмеда, Большая Орда была в безнадежном положении. На западе ей угрожала возросшая военная мощь Москвы, на юге она потеряла донские пастбища, захваченные крымскими татарами, а на востоке утратила пастбища в междуречье Волги и Яика, принадлежавшие теперь ногайцам. Уничтожение кочевых остатков Большой Орды и захват их новыми, более агрессивными хозяевами было теперь делом времени.
Конец Золотой Орды, 1481–1502 годы: вперед на Казань
С середины XV столетия яростные междоусобицы, царившие в Золотой Орде, стали приводить к растущему числу мятежников и изгнанников, стремившихся убежать от своих врагов. Некоторые из них уходили в открытую Степь и становились казаками, грабителями, которые кормились своими набегами и пользовались абсолютной независимостью
[257]. Но все большее число знатных татар предпочитало блужданиям в Степи службу у московских князей. На первых порах татарские князья и аристократы довольствовались тем, что в обмен за вознаграждение принимали участие в отдельных военных походах московских князей, но в скором времени они выразили готовность поселиться в Московском государстве и поступить на постоянную военную службу, обеспечив себе стабильный доход: земельные владения, выплаты зерном, деньгами и щедрые дары. Одним из известных примеров является прибытие в Москву Касима, сына золотоордынского хана Улу-Мухаммеда. В 1452 году великий князь Василий II даровал Касиму пограничный город в мещерских землях. Городец-Мещерский, впоследствии получивший название Касимов, стал резиденцией многочисленных Чингизидов на протяжении более чем двухсот лет
[258].
К концу XV века татары на московской службе были довольно многочисленны и играли важную роль. Менгли Гирей нередко обращался с особой просьбой, чтобы все татарские князья, мирзы и казаки принимали участие в походах против Большой Орды. Кроме того, Москва стала местом изгнания соперников и самого Менгли Гирея. К примеру, Иван III с одобрения Менгли Гирея приютил его братьев Айдара и Нур-Девлета, даровав последнему город Касимов. В московских владениях родственники хана находились слишком далеко от Крыма, чтобы представлять угрозу его власти, и были под неусыпным оком московского князя – и вместе с тем их можно было использовать против врагов Крыма. Иван III прекрасно осознавал сложившееся положение и, когда ему это было необходимо, не стеснялся в письмах напоминать Менгли Гирею о тяжелом бремени, которое он несет, заботясь о крымских князьях-беглецах
[259].
Иван писал эти письма не только с целью добиться признания Менгли Гирея, что он верный союзник. Содержание Чингизидов в Москве и в самом деле обходилось недешево. В то время как пограничный город Касимов служил им резиденцией, провизия и доходы Нур-Девлета и его окружения поступали из города Кашира и множества окрестных деревень
[260]. Впрочем, эти расходы были оправданны, поскольку Нур-Девлет обеспечивал Ивану важнейший политический рычаг для давления как на Большую Орду, так и на Крым и сыграл решающую роль в достижении победы Москвы над Казанью.
С самого своего возникновения в 1440‐е годы Казанское ханство внимательно наблюдало за своим богатым западным соседом, княжеством Московским. Взаимовыгодную торговлю время от времени затрудняли масштабные походы казанцев на Москву с требованиями дани. Впрочем, куда более частыми были небольшие набеги на пограничные московские города. К 1470‐м годам Москва была готова воспользоваться бесконечными междоусобицами в Золотой Орде и политическими разногласиями в Казани. Группировка, находившаяся у власти в Казани, опиралась на альянс с Большой Ордой, а оппозиция все чаще и чаще обращалась за помощью к Москве. Несколько раз на протяжении 1470‐х годов Москва посылала войска в помощь оппозиции против правящего хана, но каждый раз Казань и Большая Орда с успехом отражали московские нападения
[261].
В 1487 году, благодаря браку Менгли Гирея и Нур-Султан, вдовы казанского хана Ибрагима, Иван III получил новый повод вмешаться в казанские дела, на этот раз более успешно. Когда Нур-Султан написала Ивану с просьбой поддержать ее сына Мухаммеда-Амина, бежавшего из Казани в Москву, Иван воспользовался случаем, чтобы начать новый поход на Казань. Он отправил татарскую конницу Нур-Девлета против Большой Орды, а московские войска – против Казани. В августе 1487 года Иван торжественно сообщил своему союзнику Менгли Гирею, что его войска взяли Казань, свергли и увезли в Москву Алихана (Алегана) и его семью и возвели на трон Мухаммеда-Амина
[262].
Казань было бы невозможно захватить без помощи Менгли Гирея и Нур-Девлета. В то время как Менгли Гирей беспокоил Орду из Крыма, Нур-Девлет устраивал набеги из московских земель; именно они не позволяли Орде оказывать помощь осажденной Казани. Уцелевшие сыновья покойного хана Ахмеда, Муртаза и Сеид-Ахмат (Седехмат), постарались столкнуть Нур-Девлета с его братом и давним соперником, Менгли Гиреем. Осенью 1487 года Муртаза написал Нур-Девлету, заклиная его покинуть Москву и объединить силы против Менгли Гирея.
