Ногайцы и Астрахань, 1550-е годы
Аппетиты Москвы не ограничивались аннексией Казани, и это было очевидно из писем Ивана к Исмаилу, написанных в начале 1553 года. Иван попросил Исмаила дать ему знать, когда лучше начать поход на Астрахань, а также посоветовать ему, как лучше завоевать Крым
[350]. Впрочем, эти планы пришлось на время отложить, когда в Кремле узнали, что Юсуф готовит масштабный поход против Москвы. Согласно имевшимся сведениям, астраханский хан обещал помочь Юсуфу переправить войска через Волгу. Затем, поскольку степь вдоль реки Хопер была сожжена, ожидалось, что около 120 тысяч воинов Юсуфа пойдут по Крымскому шляху на Воронеж и Рязань, а затем дождутся, пока Ока замерзнет, чтобы легко ее пересечь. Для снабжения войска должны были взять с собой верблюдов, овец и зерно
[351].
Сложно представить себе, до какой степени Юсуф мог бы опустошить московские земли, если бы этот поход состоялся. Но в конечном счете Исмаил отказался участвовать в кампании под предлогом того, что крымские татары могут начать набеги на его земли, когда он их покинет, и отговорил Юсуфа от войны с Москвой. Причины своего отношения Исмаил объяснил Юсуфу красочной и весьма откровенной метафорой: «Твои-де люди ходят торговати в Бухару, а мои люди ходят к Москве. И толко мне завоеватца, и мне самому ходити нагу, а которые люди и учнут мерети, и тем и саванов не будет»
[352]. Исмаил понял то, что предстояло понять и многим поколениям будущих кочевых правителей: близость ногайцев к московскому пограничью и их растущая обездоленность делали их все более зависимыми от Москвы.
Пытаясь убедить Ивана, что Москва получит выгоду от некоторых уступок, Исмаил предложил Ивану освободить пленного казанского хана Ядыгара и посадить на астраханский престол Дервиш-хана. Иван, ценивший услуги и советы Исмаила, вместе с тем твердо объяснил ему, что Ядыгара вернуть нельзя, поскольку он по собственной воле крестился, принял имя Семен, женился и владеет поместьем. Иван добавил, что он так облагодетельствовал пленника исключительно ради Исмаила
[353].
Иван одинаково отвечал и друзьям, и врагам, и, когда Юсуф попросил освободить его дочь Сююмбике, он получил ответ, которого следовало ожидать. В письме к Юсуфу Иван объяснил, что дочь Юсуфа вышла замуж за Шах-Али и живет в Касимове, а к внуку Юсуфа он относится как к своему собственному. Чтобы Юсуф не сделал ошибку и не прибег к угрозам и попыткам запугать его, Иван категорически заявил, что враги Москвы находятся на его милости и он может поступить с ними, как ему вздумается, поскольку «за свою правду уповая на Бога, ни от которого недруга страху не держим»
[354].
Вера в Бога не мешала Ивану опираться на помощь таких нечестивых друзей, как Исмаил и Дервиш. Весной 1554 года по совету Исмаила Иван послал Дервиш-хана и 30-тысячную армию вниз по Волге, где она объединилась с ногайцами Исмаила и осадила Астрахань. В отличие от Казани Астрахань удалось взять спокойно и без особого сопротивления. Астраханский хан Ямгурчи бежал в Азов, не пытаясь сопротивляться московским войскам, осадившим город, и Москва провозгласила Дервиша новым ханом Астраханским. Исмаил получил в распоряжение тридцать московских стрельцов. Ожидалось, что он будет охранять подступы к Астрахани с суши, а Иван возьмет под контроль водные пути
[355].
После того как Исмаил фактически подарил Астрахань московитам, вражда между Юсуфом и Исмаилом, до поры до времени дремавшая, вспыхнула с новой силой. Как и в прошлом, в ногайских междоусобицах пророссийская партия воевала против антироссийской. Казы-мирза сообщил Ивану, что именно союз с Москвой стал причиной войны между Исмаилом и Казы-мирзой, с одной стороны, и Юсуфом, с другой стороны. В 1554 году произошел ряд столкновений, и вначале ни одна сторона не могла претендовать на победу, но все изменилось, когда Араслан-мирза, сын Кучума, неожиданно перешел на сторону врагов и убил Юсуфа. Обращаясь к Ивану за вознаграждением и уверяя его в своей лояльности, Араслан убеждал царя, что выбрал союз с Москвой, а его люди и стада пришли на волжские пастбища: «Волга нам матерью учинилась, а лес нам отцом учинился»
[356].
В начале 1555 года участники победоносной пророссийской коалиции захватили руководящие позиции среди ногайцев: Исмаил стал бием (1555–1564), Казы – нуреддином, а Араслан – кейкуватом. Добыча, захваченная у Юсуфа, была огромной, как стало ясно в ноябре 1555 года, когда Исмаил отправил в Москву тысячу послов и купцов с 20 тысячами лошадей и 4 тысячами овец. Новый правитель ногайцев был опьянен своей победой: тон писем Исмаила в Москву изменился. Теперь в своих письмах к Ивану он обращался к «сыну моему белому царю». В необычном личном письме к И. М. Висковатому, главе московского Посольского приказа, Исмаил написал: «Там живучи нам дей [здесь] служишь». Он объяснил, что в былые годы Казань ежегодно платила ему дань в десять кадей меда и 60 рублей наличными. Он потребовал восстановления этой выплаты, а также многочисленных подарков
[357].
Но положение Исмаила вскоре изменилось к худшему, и тон его писем в Москву перестал быть таким самоуверенным. Сыновья Юсуфа стали мстить за отца и захватили улусы Исмаила и Сарайчик. В отчаянии Исмаил пытался убедить Ивана, что остается бием ногайцев и лоялен Москве. Он сообщил Ивану, что Дервиш-хан предал их и объединился с крымскими татарами, которых он переправил через Волгу. Исмаил уговаривал Ивана вновь захватить Астрахань силой и просил построить русские крепости вблизи Астрахани, в устье реки Самары, на реке Иргиз и на Переволоке (там, где расстояние от Дона до Волги является кратчайшим). Эти крепости помешали бы его врагам форсировать реки и защитили бы пастбища Исмаила, раскинувшиеся от Волги на западе до Эмбы на востоке и Самары на севере
[358].
В июле 1556 года Иван, более уверенный в своих силах, чем когда-либо, упрекнул Исмаила за непочтительный тон его писем и сообщил ему, что направил войска против Астрахани. Иван заверил Исмаила в покровительстве Москвы и предложил ему и его семье поселиться в Астрахани, если она будет взята, или в Казани, если поход потерпит неудачу. Поход был успешным. Дервиш-хан бежал при приближении московских войск, и Астрахань сдалась казакам без сопротивления. Вскоре после этого, ожидая, что крымская знать начнет массово дезертировать, Исмаил предложил немедленно нанести совместный удар по Крыму. На этот раз он обратился к Ивану как к «всего крестьянства [христианства] государю, белому царю»
[359].
