Переговоры между послами царя Бориса Годунова и ногайским бием Иштереком, прошедшие в 1604 году, показали, что Москва серьезно обеспокоена враждебной политикой своих мусульманских соседей. Клятва верности, подготовленная для Иштерека московскими чиновниками, подчеркивала, что он и его ногайцы, известные как Большая Ногайская Орда, не должны ни в какой форме поддерживать сношения с турецким султаном, крымским ханом, бухарским ханом, Ташкентом, Ургенчем, Казахской Ордой, шамхалом или черкесами или оказывать помощь кому-либо из них. Московское руководство считало, что ногайцы должны пасти свои стада у Астрахани, в междуречье Волги и Терека, и воевать исключительно против враждебных казы-ногайцев (Малой Ногайской Орды), отрядов волжских и донских казаков, изменивших Москве, и, в первую очередь, Крыма. Иштерек ответил, что согласен вести подобную политику при условии поддержки со стороны Москвы. Он объяснил, что сможет послать значительные силы против Крыма, лишь если астраханские стрельцы будут отправлены на оборону его улусов, которые в противном случае рискуют стать легкой добычей для казы-ногайцев, казахов или калмыков
[395].
В скором времени шерть, заключенная Иштереком с Москвой, потеряла всякое значение, поскольку в России начался новый виток гражданской войны, а Астрахань открыто восстала против Москвы. Как столица, так и повстанцы боролись за дружбу Иштерека, который решил не оказывать поддержку ни той ни другой стороне, предпочтя откочевать на традиционные ногайские пастбища между Волгой и Яиком и начать набеги на московские владения. Жалобы официальных представителей Москвы не возымели действия, и ногайцы продолжали захватывать в плен множество русских, продавая их затем на рынках Средней Азии. Положение изменилось лишь в 1613 году, когда четырехтысячный передовой отряд калмыков форсировал Яик и заставил ногайцев бежать на юго-запад, за Волгу. Там, в степях Северного Кавказа, Иштерек оказался под ударом кабардинцев; в поисках безопасности он отправился дальше на запад, в окрестности Азова
[396].
В 1613 году гражданская война в России подошла к концу, и на трон взошел царь Михаил Романов. В Москве теперь была новая царская династия и новое правительство, но южная политика Москвы осталась прежней. В 1615 году в лагерь Иштерека прибыло русское посольство с целью добиться от него принесения присяги новому царю. Получив дары, Иштерек дал ожидаемую клятву, которая так же не имела смысла теперь, как и в прошлом. В скором времени Иштерек заключил антимосковский союз с польским королем и принес присягу на верность османскому султану. Будучи убежден, что Россия ослабела надолго и не сможет защитить его от приближающихся калмыков, Иштерек искал покровительства и вознаграждения в других краях.
Информаторы Москвы подтвердили, что Иштерек принял посольства от польского короля, османского султана и персидского шаха. Сигизмунд III, король Польши, убеждал ногайцев продолжать набеги на Россию в обмен на денежные выплаты и даже предложил Иштереку перебраться на днепровские пастбища и присоединиться к запорожским казакам. Османы, не потерявшие надежды завладеть Астраханью, приветствовали присягу Иштерека султану и предложили ему военную помощь для того, чтобы «из Астрахани крестьян [христиан] выгнати»
[397].
Но хотя в распоряжении Иштерека было предостаточно возможностей для заключения союзов и принесения присяг на верность, его возвышению помешало старое соперничество. Крымский хан Джанибек Гирей был взбешен, узнав, что Иштерек связался с Портой в обход Крыма. Претендуя на звание правителя всей Степи к северу от Крыма, Джанибек Гирей потребовал, чтобы Иштерек принес присягу ему, а не османскому султану. В ответ Иштерек бросил ему вызов, заявив, что он, как и крымский хан, подданный османского султана и, следовательно, равен ему по положению.
В 1616 году крымское войско, принимавшее участие в Османском походе против Персии, пересекло Северный Кавказ и разгромило кабардинских союзников Иштерека. Опасаясь, что следующий поход Джанибека Гирея будет направлен против него, и столкнувшись с новым нарастанием соперничества среди ногайцев, Иштерек бежал в Астрахань, вновь поклялся в верности царю и пересек Волгу в поисках убежища от крымских татар и казы-ногайцев. Позже в этом же году в ходе московско-османских переговоров обе стороны согласились, что Москва должна приструнить зависимых от нее донских казаков от набегов на османское пограничье, а османы удержат подвластных им азовских татар от нападений на Россию. Ногайцев Иштерека и казы-ногайцев османское правительство назвало независимыми, тем самым поместив их вне зоны влияния Порты
[398].
В отличие от османов Москва не желала отказываться от претензий на господство над ногайцами. Опасаясь набегов крымских татар, Иштерек предпочел остаться на пастбищах вдоль правого берега Волги. Оттуда он поддерживал устойчивые связи с соседями, персидским шахом Аббасом и калмыками, в то же время требуя от Москвы щедрых денежных выплат – и получая их. Однажды Иштерек захотел, чтобы Москва выплатила ему столько же денег, сколько она платит крымскому хану и османскому султану. Но даже повышенные денежные выплаты не были способны купить верность Иштерека или мир с ним. В 1618 году бий Иштерек и нуреддин Шайтерек умерли при невыясненных обстоятельствах. Принимая во внимание московскую политику в регионе и серьезные сомнения правительства в верности Иштерека, нельзя исключать, что Москва была замешана в их смерти. Астраханские воеводы сообщали в Москву, что в интересах правительства было бы хорошо, чтобы ногайцы воевали друг с другом, потому что «только де они тое свою недружбу замирят, и впредь от них… государевым украийнам без войны не быть»
[399].
В самом деле, после смерти Иштерека Большая Ногайская Орда погрузилась в нескончаемые усобицы. Каждая ногайская партия, стремясь привлечь российские власти на свою сторону, обвиняла другие ногайские партии в неверности русскому государю. Астраханские воеводы посылали стрельцов в помощь различным партиям, а также «видя у них такую недружбу, на обе стороны ссорили порознь, тая от них друг от друга», «чтобы ту их рознь и войну привести к конечному их разоренью». В 1619 году около 3 тысяч ногайцев пришли в Астрахань и попросили разрешения поселиться в окрестностях города, присоединившись к юртовским и едисанским татарам. Другие бежали дальше на восток и переправились через Яик, но после нападения калмыков были принуждены вернуться в Поволжье. Из Астрахани в Москву сообщали, что Большая Ногайская Орда теперь разделилась надвое, а ногайская знать вручила заложников и принесла клятву верности. Воеводы добавляли, что больше не ожидают от ногайцев никаких проблем
[400].
