Художник из песни Аллы Пугачевой «Миллион алых роз» все равно вас переплюнул бы. Как поется, «продал картины и дом», чтобы на все деньги усыпать улицу цветами. Обмен, который он произвел, был чудовищен, полагаю, где-то 1000 единиц своего блага за 1 единицу чужого (песня воспевает как раз обменный курс – «свою жизнь для тебя превратил в цветы»). В целом он нанес миру урон куда больший, чем мог бы нанести вор, укравший у него любую сумму денег. Надеюсь, никто не усвоил его историю как хороший пример.
Если готовы к тесту – дерзайте. Отвечайте честно, для себя, поэтому лучше без посторонних. Не бойтесь обидеть друзей и близких. Вы не обязаны делиться с ними цифрами.
Если хочется более радикального опыта, пожалуйста, еще одна мысленная игра – «За сколько вы предадите близкого человека?». Я предчувствую негодование и ответ: «Пошел вон, искуситель, ни за сколько!» Я легко могу показать, что это не так. Мы все предадим самого близкого человека, это только вопрос цены. Чтобы эксперимент, пусть и мысленный, был корректен, сначала определимся с терминами.
Под предательством будем понимать умышленное нанесение вреда близкому взамен выгоды для себя. Представим самый маленький вред. Например, дорогой вам человек не любит, когда опаздывают. Вы умышленно опоздаете на встречу с ним на 10 минут. Вы знаете, что ему будет плохо. Давайте с пафосом: вы обречете его на страдание. И вы наверняка так поступите, если бонус за этот поступок будет… миллион рублей вас устроит? (Если вы долларовый миллиардер, подставьте сюда ту сумму, которая вас действительно впечатлит.) Давайте уточним, что из миллиона вам запрещено отдать бедолаге в качестве компенсации что-либо, даже купить шоколадку. Условие получение приза – ближний мучается без компенсаций.
Полагаю, почти все выберут деньги, а не пунктуальность. Поздравляю: вы только что предали близкого человека. Правда, он этого не заметит, но неважно, задел есть. Теперь делаем так, чтобы заметил. Начинаем сжимать ставки с обеих сторон. Призовой фонд понижаем, а ущерб увеличиваем. Не стесняйтесь, сатана сегодня добрый и открыт к взаимовыгодному сотрудничеству. Пусть не десять минут, а полчаса, час. Пусть он (или она) заболеет ОРЗ. Пусть чем-то посерьезнее. А вы получите всего лишь полмиллиона. Может, хватит 100 тысяч? Может, пары купюр? Давайте так: любимое существо зацепится за гвоздь и порвет свои любимые штаны. А вам за это агентство «Ад и компания» купит новый компьютер или что-то вроде. Ну что, по рукам?
Как вариант, можно поднять ставки с обеих сторон. Друг без вины сядет в тюрьму, а вы получите за это большую квартиру, идет? А если он отделается условным сроком? А если ему отрежут кусочек пальца? Если вам так удобнее, начнем торги с малого: возьмете недвижимость за его царапину? Боюсь, рано или поздно любой кивнет, хотя с виду и не Иуда. Хотя бы на стадии царапины, если очень хороший человек. С другого полюса кто-то лишил бы друга жилья, чтобы самому избежать царапин.
Это та же самая задача про обменные курсы. Только поставленная чуть жестче.
Давайте с нашей линейкой отойдем от любви.
Ненависть, как и любовь, измеряется бескорыстностью.
Только нужен чужой ущерб, а не польза. Как в анекдоте. Бог предложил человеку сделать для него что угодно при условии, что сосед получит того же вдвойне. «Господи, забери у меня один глаз» – вряд ли мы все испытываем столь сильные чувства к соседям. Но готовность к таким обменам и есть ненависть. Не обязательно по курсу 1 к 2, это высокий курс и сильные чувства. Даже курс 1 к 1000 уже показатель неравнодушия.
При желании можно проверить себя и на ненависть.
Глава 29
Любовь и ненависть пройдут
Выживают не совсем люди. – Герой, порожденный ужасом. – Сам с собой в большом городе. – Когда бить, когда забить. – Безголовые живут сердцем.
Любовь, о которой мы договорились, не из области психологии сексуальности и хорошего настроения. Ближайший синоним – альтруизм, правильнее называемый групповым эгоизмом. И он исторически убывает.
Любовь не желает быть безответной. Если человек готов чем-то жертвовать за друзей, он ожидает, что друзья поступят так же. Если кто-то предан Васе с коэффициентом 1:3, он сочтет предательством Васино отношение по тарифу 1:100. Плохие друзья покидают группу друзей. Схоже мы относимся к коллегам, соратникам и членам семьи. Из семьи вылететь сложнее, но если сильно постараться, все получится. Покажите, что члены семьи не входят для вас в «тарифную сетку», и дайте время – вы останетесь без семьи. Люди склонны любить тех, кто отвечает какой-то взаимностью. За вычетом гормональной магии это сводимо к формуле группового эгоизма.
Давайте посчитаем, в каких условиях среды любить выгодно (к цинизму этого текста все читатели, полагаю, давно привыкли). В каких условиях человеку выгодно отдать свою руку, чтобы его партнер по сексу, болтовне и приготовлению пищи сохранил обе руки? Или отдать полжизни – за его жизнь? В условиях современного мегаполиса – почти ни в каких. Дешевле найти нового партнера. Но представим, что такой партнер выдается один раз и на всю жизнь, другого не будет. Но это еще не все. Условия среды таковы, что без этого партнера у вас не будет не только секса и болтовни – у вас, вероятно, не будет пищи. Такая постановка вопроса была нередка в старых обществах с суровой моралью и еще более суровой экономикой. Всходить на погребальный костер своего мужа для жены все-таки перебор, но отдать полжизни, чтобы выжил он, – нормальная сделка. Вы как бы покупаете баснословно дорогую страховку в условиях неизбежного наступления страхового случая.
Но посмотрим шире. Выживают не люди. Они, если вы заметили, все равно умирают. Выживают гены и мемы. Отсюда следует, что выживать должны такие нормы, при которых лучше выживает то, что вообще может выжить. Поэтому такое внимание в традиционных культурах к роду, линии крови, «дому Ланнистеров», «дому Старков» и все такое. Если выживают именно гены, то лучше всего выживают гены, максимизирующие выживание данных генов. Звучит почти тавтологией. С мемами та же история. Если особь жертвует собой за род – это правильная особь с позиции выживания. Аналогично следует жертвовать собой за общину, четко выделенную по мемам из других общин (например, по религиозному признаку). Мелкие секты, в которых так было принято, имели лучшие шансы дорасти до больших религий.
В каких условиях поощряется готовность отдать жизнь за своих детей? Давайте смягчим, пусть будет «щедро поделиться ресурсом». Говоря нашим языком, меняться по курсу, приближенному к 1:1, хотя бы 1:2. Там, где наличие или отсутствие подобной стратегии – критическое условие выживания. Не поделишься, не уделишь внимания, не рискнешь собой, и свои умрут. История не только о детях, она обо всех. Все на грани, все нуждаются в заботе и чужом риске. Но чтобы вопрос встал так, вы должны находиться в подходящем мире. В нем должно быть очень много насилия и очень мало ресурсов. Так и было большую часть истории. Чем хуже условия, тем эффективнее стратегия выживания группой. Жестокость среды повышает уместность любви.
