Надо объяснить, почему сломается (или уже надломилась) та динамика прогресса, что была в XIX–XX веках. В узком смысле речь о темпах развития науки и технологии, в широком – о развитии знания в горизонте биг хистори[3].
Вернемся к прошлой главе. Почему вообще эволюционные существа производят все больше знаний? Потому что они машинки, созданные для этого. В мотивационном блоке они закодированы максимизировать удовольствие и минимизировать страдание.
Радует нас, как правило, сохранение и умножение вселенского знания посредством наших тел.
Почти все, что нас радует, может быть сведено к этому. Или это прямое действие машинки, производящей знание, или сбой, но следующий оттуда же.
Допустим, влюбленность. В основе канализированная культурой сексуальность. А секс – это для нас приватное развлечение, а для эволюции случайно найденный, но отличный способ оптимизировать устойчивость и вариабельность популяции, в конечном счете – инструмент адаптации знаниевых структур. Что мы с этим сделали для себя, в плане эволюции не так важно. Она работает с запасом. Если отдельные особи что-то перепутают с партнерами или способами (гомосексуализм сильнее распространен в природе, чем кажется поборникам естественных норм), эволюции все равно. Главное, чтобы в мотивационном блоке была красная лампочка «оргазм», желтая лампочка «влечение» и т. д. И чтобы это было у всех и загоралось чаще. Собака может сношать ботинок, тюлень – пингвина, люди – кого угодно, это все частности, на большом статистическом массиве все что надо все равно попадет куда надо. Совокупляясь, вы умножаете знание.
Люди радуются, когда побеждают, добиваются чего-либо, избегают опасности, повышают статус, вызывают любовь. Это все мотивационный блок. А чем они все это делают? В широком смысле один шахматист побеждает другого тем же самым, чем и боксер. Можно сказать, это знаниевый перевес. С шахматистом понятно. А как же боксер? На ринге не кроссворды разгадывают, там обмениваются ударами. Но что значит – выдающийся удар? Это изначально подходящая генетика. Из любого человека нельзя сделать чемпиона. Гены – знание по определению. Это правильные тренировки. То есть школа, которая тоже знание. Это само ведение боя, где помимо сильного тела важна эффективность нервной системы – и тоже достигается упражнением. То есть опять школа, какие-то знаниевые вещи. Давайте привыкнем наконец к широкому смыслу слов. Хороший боксер – это кладезь знаний. Все остальные тоже.
Возьмете вы композитора, полководца или огородника, успешность соотносится с тем, какое там знание. Сигнал из мотивационного блока всегда обращается к тому или иному знанию и совершенствует его просто потому, что надо.
Люди будут делать то, что велит их психика. Не переоценивайте причинную роль мышления. В лучшем случае это ключ, которым поворачивается что-то в психике, и она по-другому выдает и принимает сигналы. Например, рука не ударит там, где раньше бы ударила. «Ну ты, Вася, пацифист». Значит, мышление повернуло ключ, и психика Василия зажила по-другому.
Что обусловило научный и технологический прогресс человечества? Мотивационный блок психики толкал в эту сторону. Для того, что нам надо, требуются ресурсы, в том числе вот такие, люди их максимизируют. Наука и техника – это власть над средой. Среда – это то, с чем приходится иметь дело. И желательно так, чтобы она делала что нам надо. Пока все тривиально, какие-то школьные истины.
Но я говорил о «партии хакеров». Среда, власть над ней – приходится иметь с этим дело. Но ведь нужно совсем не это.
Нужно максимизировать какие-то переменные внутри своей головы. Что, нельзя напрямую?
Наркотики, медитации, религии – попытки предпринимают с разных сторон. Пока что получается так себе. Иначе мы все уже давно сидели бы в позе лотоса, или в монастыре, или на героине и этот разговор не возник – а зачем? В момент оргазма и прочей большой радости не философствуют.
Эволюции нет как субъекта, но будь иначе, это был бы эталон хитрости. Такое ощущение, что все ходы хакеров уже предусмотрены. Кажется, простая задача – придумать хоть один эффективный наркотик. Который действительно делал бы то, что обещает поначалу. Без подлянки, то есть без ломки, без побочных эффектов. И более-менее подходил бы всем. Так ведь нет.
Победив, партия хакеров отменит основания прогресса. Что такое счастье? Вспомним «Фауста» Гете: «Остановись, мгновение, ты прекрасно». Скажем то же самое точнее и зануднее: помещение психики в состояние, не имеющее в самом себе оснований для своего прекращения. Нам же постоянно «не то». То жарко, то холодно, то обидно. Холодно и обидно – это те внутренние основания, которые требуют изменить состояние психики, и ради этого человек в конечном счете покупает штаны, а потом летит на Луну. А если не обидно и не холодно – какая Луна, зачем? Можно даже обойтись без штанов. Но мы видим, что партии хакеров не хватает лишь средств, ее интенция безупречна. Эволюция создала нас теми, кто ее предаст. Потенциальный бунт против нее изначально прописан в коде.
Парадокс в том, что с ростом знания растет техническая оснащенность партии, победа которой отменит необходимость роста знания.
Даже на банальном примере видно: сейчас придумать новый наркотик проще, чем тысячу и даже сто лет назад. Продать сложнее, а придумать проще.
Но это обходные пути, можно взять крепость, ударив в главные ворота. Если все дело в скупости мотивационного блока, цедящего счастье по капле и подносящего стакан боли залпом, резонный вопрос – а не перекодировать ли сам код?
Именно это предел старинного слогана, обращенного к человеку: познай самого себя. Что значит познать?
Мы окончательно знаем то, что можем сотворить, переделать и чем можем управлять.
Авиаконструктор знает самолет, пассажиры нет. В том смысле, в каком знает авиаконструктор самолет, человека еще никто не знает. Хотя в XIX веке, например, сделан важнейший рывок к полному самопознанию – человек представлен как эволюционное существо, это его главная характеристика, многое сразу понятно. В XX веке рванули дальше: генетика, карта мозга.
Финалом развития психики как пакета программ предстает знание собственного кода.
Как только это станет возможным, код перепишут. В психике нет причин, по которым она отвергнет свою трансформацию.
Люди кладут жизнь на то, чтобы вырастить трех детей или накопить миллион долларов – стимулом того и другого служат определенные импульсы в мозге, их частота и интенсивность. А теперь представьте, что те же импульсы и даже куда лучшие можно будет получать, созерцая пластиковый пакетик или грязную лужу. Если код это позволяет. Какой, к черту, миллион долларов, какие дети? Обычная психика быстро согласится, что это всего лишь плохие средства, – и отдастся грязной луже.
Это прозвучит для кого-то грустно, но в среднем психика откажется от красной таблетки и возьмет синюю (если кто забыл, это из фильма «Матрица»: красная таблетка означала пробуждение в жестокой реальности, а синяя – в удобной иллюзии). Просто синие таблетки мы еще не умеем готовить, только красные, нагнетая вокруг них пафос.
