Ну и третий вариант, возникший в моей голове в порядке бреда, это сейчас же привести себя в порядок и выйти на кухню, изобразив для Петеньки на лице тяпку. А если он начнёт напоминать о том, как я развратно и эгоистично себя повела ночью, симулировать уже удивление. Я не я и корова не моя и всё в таком духе.
В итоге я основательно подвисла, раздумывая над каждым вариантом больше нескольких секунд. Проигрывала в голове каждый и, в частности, возможные последствия от них. Сидела на кровати и в своей задумчивости не сразу заметила Петеньку.
— Что разбудил тебя? Извини, кастрюля упала. — сказал это и тут же удалился.
А чего заходил?
Только два моих варианта загубил и жальче всего было первый. Избежать позора улизнув скользкой улиткой уже не вышло бы, и я решительно пошла за Петенькой.
Как есть, так и пошла в пижаме шиворот-навыворот, наступив по пути на свои трусы, валяющиеся на полу у подножия кровати. Свалились сволочи вчера! Так бы натянула их на задницу, как было и ничего бы не поняла, думала бы что ничего не было. Со злости пнула их под кровать, хотя факт ночного разврата выдавали торчащие швы на кофте.
Когда нагнала Петра, он уже стоял у плиты. А мужик у плиты это по уровню сексуальности похлеще салатового полотенчика будет. Тем более такой брутальный хам как Петенька. Видимо, в комнату он заглядывал лишь для того, чтобы проверить не разбудил ли меня шумом, потому что он был занят. Снова варил кашу. Опять рисовую, а на столе стояла баночка варенья малинового. Мамин подгон на случай если я заболею.
— Я это… — выдохнув начала сдаваться, обратив на себя Петино внимание.
Он обернулся и посмотрел на меня. Взгляд у него был не то печальный, не то с укором, не успела толком понять, узор на шторках внезапно стал мне очень интересен. Именно на них я уставилась, чтобы не сгореть от стыда и хоть что-то промямлить ещё.
— Что? — уточнил Петя, к моему счастью, он отвернулся, видимо, нужно было мешать кашу в кастрюльке.
— Ну, я, в общем, это, не поняла я. — господи!
Легче было в третьем классе рассказать родителям, как стукнув портфелем одноклассника, сломала ему ногу. Ну не догадывалась я, что кости такие хрупкие и трёх учебников с пятью тетрадками и пеналом для этого хватит. Папа, конечно, не орал на меня, а мама даже не лишила мультиков и прогулок, но в другую школу меня всё же перевели.
— Чего не поняла? — переспросил Пётр, строжайшим голосом.
Вот гад а! Неужели он не понимает как мне сложно?! Раздражение и злость от неудовлетворённости из него прям пёрла как пар из кипящего чайника, и уже хотелось послать его за это, но, решила договорить. Всё так я получила удовольствие, а он типа пострадавшая сторона. Можно даже посчитать, что месть за нарушение режима тишины состоялась.
Изощрённая.
— Ну что сегодня ночью это был не сон, я думала сон это. — прошла дальше чем дверной проём, и села за стол.
Есть я не хотела, но уже ждала, что меня сейчас покормят. Нервное, наверное.
— Проехали. — произнёс Пётр, шумно выдохнув после этого.
— Угу. — ответила я и молча продолжила наблюдать за Петенькой.
Он стоял ко мне спиной, готовил завтрак и явно не собирался требовать продолжения ночной эротики. Конечно, по плану я должна была соблазнить его, прикусывая губу. Но я этого не сделала и его спине всё равно на мои губы и соблазнение. А продолжения хотелось в первую очередь мне… В принципе, я же, считать уже отомстила, даже яйца можно выкинуть, а вот за слона пусть не деньгами так оргазмами рассчитывается.
И за еду!
Да он мне уже на год вперёд задолжал!
— Как вкусно пахнет. — игриво промурлыкала и встала рядом.
В глубине шкафчика достала банку растворимого кофе, как бы случайно задев рукой Петино плечо.
— Аккуратней. — ворчливо сказал он и отодвинулся от меня настолько, насколько ему позволяла его каша.
Теперь он помешивал её словно издалека, держа ложку вытянутой рукой.
Ну надо же, какие мы нежные! Невероятная способность одновременно бесить, вызывая желание убить и тут же рядом желание отдаться, умиляясь его каше.
— Почему каша? — спросила я, пытаясь подавить в себе зачатки убийцы.
— Не знаю. — грубо ответил он, я думала и не продолжит, но у него просто такая манера говорить, — Привычка, наверное. Мама всегда на завтрак готовила. Сытно, потом до обеда жрать не хочется. — грубости в его речи не убавилось, но он встал чуть ближе, да и лицо подобрело.
Вроде.
— Здорово. А я сладкие каши не люблю, но твоя вкусная. — честно призналась, хотя, кажется, уже вчера говорила, что вкусно было.
— Я на тебя не варил. — нагло заявил Петенька вместо спасибо.
— В смысле? — опешив, перестала сыпать кофе в кружки и уставилась на Петра.
— Так рис закончился, из остатков варю, а на двоих не хватит. Тебе то завтрак зачем? Ты же не батрачишь, спать сейчас завалишься, а мне работать. Лапша на один зуб, до обеда не хватает. Вроде булькает что-то в лукошке, а толка ноль. — рассуждая как ни в чём не бывало, Петенька выключил плиту и выложил себе в салатник всё что было.
А было примерно на троих.
Тут же с ходу бухнул в кашу две столовых ложки варенья и уселся за стол. Винни-пух гребанный! Передумала выкидывать яйца, тут ещё мстить и мстить, даже несмотря на его умения.
— Сколько ложек сахара? — уточнила, делая вид, что согласна с ним и каша его мне вовсе не нужна.
Сколько этот рис в шкафчике провалялся, вообще, неизвестно, может протух!
Да точно протух!
— Давай три. Больно ложечки у тебя маленькие. — повелевал Петенька, уже вовсю наворачивая кашу.
Мне же и погрызть было нечего, кроме горсточки орешков, запивая их крепким кофе без сливок. Потому что сливки Петенька вылил в свою кашу.
— Приятного аппетита. — почти по-доброму пожелала я.
— Угу. Спасибо. И тебе. — треща ушами ответил он, вступая в бодрое обсуждение фронта его работ.
Когда Петенька доел кашу и прихлёбывая кофе назвал дату, когда я должна явиться рисовать слона, надежда на секс была на последнем издыхании. Хотя, как ни странно, ещё хотелось и даже сильней, чем прибить его.
— Не знаю, смогу ли. Я, вообще-то, работаю. — думала, что немного осадила пыл Петра.
Думала начнёт уговаривать, но я думать похоже вообще не умею.
— Да я там надолго в принципе, успеешь, но после пятнадцатого числа не раньше. Надо чтобы стена хорошо просохла. — снова начал мучить мой мозг своими ремонтными заморочками, и я неосознанно закатила глаза, в воображении закапывая трупик почившей надежды.
— А у тебя кофта наизнанку. — Петенька, веселясь дотянулся до меня, и оттянул низ кофточки, демонстрируя мне швы.
