Смонтировав и выложив ролик на канал, я отправился перекусить. Трехлитровая банка крови под видом варенья, даже с этикеткой от варенья (даже с ягодами! чтоб уж точно не возникло подозрений ни у кого), ждала меня в холодильнике. Я взял банку, отвинтил крышку и вылил пятьсот граммов жидкости в большую чашку, придерживая ягоды крышкой, чтобы они остались в банке. Понятно, почему последняя жертва очухалась спустя пару дней. Я еще думал, что-то мало крови с него вышло, как я так мог не все слить? Странно. Очевидно, потеряв три литра, он впал в кому, а потом очнулся, замотанный шторами. Он и так бы умер. С такой кровопотерей не живут, но ситуация, конечно же, удивительная. На что способен человеческий организм в борьбе за жизнь?!
Аккуратно, чтоб не заляпать футболку, я приступил к трапезе. В три захода я осушил кружку. По телу разлилась приятная прохлада и покалывание. В холодильнике осталось еды только на завтра, и передо мной встала дилемма – идти на охоту в другой район, выловить там какого-нибудь бездомного старика, взять при этом с собой банку и трубки, чтобы слить кровь на месте, не затаскивая тело в дом, или быстро разобрать пол и слить кровь с полицейского. Он пролежал в холодной земле меньше суток и еще свежий. В принципе, даже если позвонят в дверь, я могу не открывать. Может, меня дома нет. Ломать дверь не станут, нет у них пока оснований. Наверное, безопаснее разобрать пол. А дальше попробую выработать новую стратегию охоты, при которой сливать кровь придется на месте. Где убил, там и слил. Везти сюда труп или усыпленного хлороформом человека в пикапе, как раньше, слишком опасно: понаставили патрулей, гады. Эх, удобно было лет сто назад – ни камер, ни полиции нормальной, ни интернета, ни фонарей. Вышел за город и ешь там кого хочешь.
С полицейского удалось слить шесть литров крови. Я освободил себя от охоты почти на две недели. На всю процедуру – разбор пола, сливание пищи и собирание пола обратно – у меня ушло больше часа. Еще минут двадцать я подметал и мылся в душе, потому что испачкался землей и кровью.
Когда я вышел из дома, то увидел, как от Кешки, что жил напротив, вышел полицейский, сел в машину и уехал. Из любопытства я решил наведаться к соседу. Подойдя к его двери, я услышал, что он с кем-то разговаривает, видимо, по телефону.
– На овощебазе, там… да, да. Один дед сидит, охранник, – доносилось из открытого окна. – Возле Стрельцова эта база. Да, лопух, ты все, давай. Сказал же, он старый, за семьдесят ему. Короче, не пудри мне мозги. Ага. Пока.
Я нажал на звонок. Практически тут же сосед открыл дверь.
– Здарова, Федор, – произнес он басом и почесал заросшую седой щетиной щеку.
– Привет. Слушай, я тут видел, к тебе легавый заходил.
– Заходил. Он ко всем заходил. К тебе тоже зайдет. Их собрат пропал, вот ищут.
– Кенька, кто тама опять?! – раздался женский голос, похоже, со второго этажа.
– Никто! – крикнул сосед, чуть повернув голову вбок.
– У нас тут? Пропал на районе? – удивленно спросил я.
– Да, говорят, что маньяк завелся.
– Кенька, кого там принесло?! – снова крикнула женщина.
– Да никого! – заорал в ответ Кеша.
– Маньяк? – спросил я с еще большим удивлением.
– Да, маньяк. Ты как с луны свалился, Федя. Ничего не знаешь, что проис- ходит?
– Нет.
– Кеня! – продолжала кричать женщина. – Я тебя сегодня дождусь?!
– Да завались ты там! Убей рот! – он повернулся ко мне спиной.
– Ке-е-еня!
Мне показалось, что женщина была пьяна. Вопила как ненормальная.
– Рот, сказал, выключи! Сейчас приду! – злобно проорал он и снова повернулся ко мне. – Достала эта дура.
– А что полицай говорит?
– Полицай хочет поймать маньяка и погон получить. – Кешка заулыбался, оскалив гнилые зубы.
– Ясно, значит, надо осторожнее тут вечерами ходить теперь.
– Наверно.
– Ке-е-еня!
– Те что-то надо еще? А то я пойду.
– Нет, нет, ничего, просто…
– Ну все, давай тогда.
– Ага.
Кеша захлопнул дверь. Через окно я услышал, как он материт свою подругу такими словами, которые, наверно, сам дьявол постеснялся бы прошептать.
Пока ехал к Катиному дому, чтоб забрать ее и отвезти в кино (которое лично мне на хрен не уперлось!), наткнулся на три патрульные машины. Рыскают, ищут, сволочи. Н-да, теперь будет непросто прокормиться, но ничего, столько лет жил и как-то умудрялся охотиться. Не пропаду.
Моя любовь жила в двадцати минутах езды. Она несколько раз намекала, мол, не пора ли нам уже жить вместе, но это лишние сложности. И без совместного проживания скрывать от нее правду непросто, пусть пока все остается как есть, а позже я что-нибудь придумаю.
– Кто там? – раздался Катин голос, после того как я убрал палец со звонка.
– Маньяк-убийца! – не пошутил я.
Катя открыла дверь и протянула руку, чтобы нащупать меня. Я тут же обнял девушку и поцеловал, прихватив ее нижнюю губу своими губами.
– Я как раз собралась, а тут и ты, – произнесла она.
Катя сияла жизнерадостной улыбкой, глядя сквозь меня. Пышные вьющиеся белые волосы свисали до грудей. Грудей, надо сказать, не больших, но мне самый раз. Не люблю сисястых женщин. Я, кстати, ей так и говорю: «Катя, сиськи у тебя хоть и мелкие, но чертовски красивые и упругие». Сначала она смущалась такого рода комплиментам, но потом поняла, что я по-другому не умею. Зато говорю искренне!
– А еще я платье новое купила, – произнесла она.
Оглядев девушку сверху вниз, я понял, что с летним коротким платьем что-то не то. Оно было надето задом наперед, а на животе висел ценник.
– Тебе нравится? – спросила она.
– Путя, а как ты выбираешь одежду? – Странно, что за три года отношений я ни разу не задался этим вопросом.
– Сначала скажи, нравится или нет?
– Нравится. – я отодрал ценник.
– Что это было? – спросила она.
– Цена.
– Блин, вечная моя беда. Мамы не было дома, когда курьер его привез сегодня утром. Так она все бирки срывает. Я тут вроде оборвала, какие нащупала.
– Так как ты выбираешь одежду?
– Все просто. Мама мне описывает, а я представляю.
– Так просто.
– Да, все просто. Ну что, едем?
– Да… но, в общем, ты надела его задом наперед.
– Серьезно? – Катина улыбка стала еще больше.
– Ну да, – хихикнул я.
– А поехали так! – Катя засмеялась.
– А поехали, я сейчас тоже рубашку задом наперед надену и джинсы наизнанку выверну!
