– Я убью вас! Когда-нибудь я вас разорву на куски! – Федя брыкался, но двое парней сидели верхом так, что парень не мог сдвинуться с места. Голова его по-прежнему была прижата к песку.
– Ходить сначала научись, недоделок, – ответил Дима, наведя прицел Федьке в глаз.
– В рот ему нассы! – воскликнул один из ребят.
Федя, почувствовав, что струя движется от глаза по щеке вниз, снова сомкнул губы. Секунд через десять Дима закончил, стряхнув последние капли на Федора.
– Все, хорош. Отпустите его, – сказал Дима. – Скажи спасибо, я сделал тебе одолжение, теперь тебя хоть бить больше никто не будет. Трогать противно.
Парни, державшие Федьку, отскочили в стороны. Федя не пытался встать, он лежал с закрытыми глазами, будто ничего не случилось.
– Эй, – сказал один из мальчишек, – ты там живой?
Дима осторожно пихнул Федора ногой.
– Да не трогай его.
– Да я же подошвой.
– Вонючкой хочешь быть?
– Я же говорю, подошвой можно ссаного трогать.
– Кто тебе сказал?
– Никто, просто можно, и все.
– Да ладно! Фу! Ты ссаного потрогал!
– Слышь!
– Вонючка ты теперь!
– Диман, чего он начинает, я же его ногой толкнул?
– Да все, хватит! – рявкнул Дима. – Не трогайте больше, да и все.
* * *
Добежав до авто, я схватил бутылку воды и судорожно начал лить себе на ботинки, в надежде отмыть кровь с подошв. Я понимал, что нужно срочно уезжать, но, если меня остановит патруль и увидит следы на коврике… А руки! Руки-то какие красные! Я лил воду на ноги и тер ботинки руками.
Он видел меня. Но было темно, скорее всего, не узнал. Он мог заметить мою машину, когда ехал. Что же делать-то теперь? Я оглянулся и увидел вдалеке скачущие лучи фонарей.
Хоть как-то оттерев ботинки, я запрыгнул в машину и вдавил педаль газа в пол. Проехав пару километров, я свернул в какую-то деревню. Миновав ее по проселочной дороге, я уперся в обрыв, по дну которого текла река. Я заглушил двигатель и оказался практически в полной темноте, если не считать сияние луны, окруженной пикселями звезд. Коврики и ботинки я прополоскал в реке, осторожно спустившись с обрыва. Я сел на песок, пытаясь переварить случившееся. Я не понимал, что там делал второй охранник и как так вышло, что я не добил деда сразу. Еще и водитель! Приплелся к этой бойне вообще левый человек! Просто ехал по своим делам на машине, а тут на тебе! Надеюсь, он выжил. Потом Кешка! Кешка-сосед! Он-то что забыл тут! Сюрреализм какой-то! Сто лет охочусь по отработанной схеме, и все хорошо было, но стоило дать трещину лишь одному элементу моей тактики, как раскололась вся стратегия!
Скольких я уже убил просто так, не для охоты, не для пропитания? Убивать становится все проще, а жизнь каждой новой жертвы обесценивается для меня все больше. Оно все как-то само наваливается. Я смотрел на отраженное от поверхности реки небо. Куда попадают вампиры после смерти? Я не знал. Наверно, все зависит от жизненного пути. Меня там точно ждут огонь и вечные муки. И ничего уже не поделать. Чего бы я доброго ни делал дальше, на том свете это уже не зачтется.
Глава 5
В два часа ночи я вернулся домой. У Кеши в окне горел свет на втором этаже. А может, мне показалось и тот человек просто был похож на Кешу? Насколько мне известно, он живет один, но это может быть одна из его шмар-подружек. А может, он забыл выключить свет? Или попросту успел вернуться домой раньше меня? Теперь уже я не был уверен в том, кого видел в будке. Практически бесшумно я зашел в дом, боясь разбудить Катю, – лишние вопросы сейчас не нужны, да и внятно объяснить ей, куда и зачем ездил ночью ее будущий муж, я не смогу. С большой вероятностью она подумает про измену.
Банка свежего «варенья» отлично смотрелась на фоне других продуктов в холодильнике. Главное теперь, чтобы Катя не попыталась его попробовать. Я закрыл дверцу холодильника и отправился в ванну. Увидев себя в зеркале, вдруг осознал безмерную глупость, неосторожность и халатность своего поведения! В отражении над майкой, в которой я стоял, в воздухе висело пятно крови размером с блюдце. Как раз в том месте, где должен быть мой рот. Я не отражался в зеркале, но предметы гардероба и прочее, что могло налипнуть на мое тело, прекрасно было видно. И я так вот ехал! Вот же чучело бестолковое! Я скинул одежду и залез в душ, отмыть следы крови и, возможно, попытаться расслабиться.
* * *
Я провалялся в кровати до шести утра, так и не уснув. Мысли о неудачной охоте не давали покоя. Мне было искренне жаль того паренька, но уже ничего не изменить. Он мертв. Если меня найдут, придется начинать жизнь заново в другом месте, возможно, в другой стране. Без Кати. Мне кажется, она – единственная причина, по которой я боюсь быть раскрытым или пойманным.
На улице рассвело. Был слышен гул проезжающих машин и шарканье метлы, так действующее на нервы. Может, в следующий раз сожрать дворника?
Катина рука лежала на мне. Девушка нежилась, досматривая последние сны. Сон – единственная ее возможность возвращаться в мир красок и визуальных образов. Я аккуратно убрал ее руку со своей груди и встал с постели. Отодвинув шторы, я увидел, что в Кешкином окне света нет. Интересно, чем там дальше все закончилось? Что они подумали? Кого увидели во тьме?
Спустившись в гостиную, первым делом я залез в интернет. На десятой строчке в трендах был репортаж про убийство на овощебазе.
– Да ладно! Уже?! – чуть ли не прокричал я и кликнул на видеоролик.
Оператор ходила по окровавленному помещению, медленно переводя камеру с трупа на труп. Области вокруг лежащих тел были размыты при монтаже, очевидно, чтоб не шокировать зрителей. Женский голос за кадром комментировал происходящее на экране, а в конце ведущая сказала, цитирую: «нечто вырвало глотки и скрылось в лесу». Откуда она вообще может знать, где я скрылся? После съемок в будке журналистка взяла короткое интервью у полицейского. Мужчина в форме стоял возле служебной машины.
– Скажите, есть версии, кто мог сотворить такое? – спросила репортер.
– Следы на телах соответствуют отпечаткам зубов какого-то дикого зверя. Похоже на волка или небольшого медведя. Мы рассматриваем разные версии.
– А человек мог сотворить подобное?
– Есть разные версии, и мы… – он начал запинаться, – в общем, в наших полномочиях… разные версии. Тьфу. Перезапишете?
– Да.
– Из тел вырваны куски мяса, мы не исключаем версию человека… то есть версию, что человек мог вырвать их куски… Вы знаете, я не очень хорошо умею говорить на камеру, извините уж, – последнюю фразу он произнес шепотом.
– Ничего страшного. Мы все смонтируем.
