В воздухе просвистели боковые удары руками. Я махнул сначала левой, а потом правой. Попадись под такой удар человек (хотя как раз полицейский в прошлый раз и попался), он моментально бы отправился в мир иной. Удары достигали такой силы, что могли с легкостью содрать человеческое лицо, подобно тому, как это делает медведь когтистой лапой.
– Думаю, видно, как быстро летают мои руки. И вот еще трюк…
Я встал на руки, вытянув ноги к потолку. Левую руку выставил вперед и принялся отжиматься на правой.
– Я очень сильный. Могу на одной руке подтянуться двести раз за минуту. Может, даже как-нибудь покажу.
Отжавшись раз десять, я встал на ноги.
– Конечно же, сила моя не безгранична. Я не смогу порвать хороший крепкий трос или стальную цепь, я не смогу выбить входную металлическую дверь, и я не смогу пробить кулаком бетонную стену. Вы знаете, друзья, по силе я бы сравнил себя с гориллой или с небольшим медведем, да… что-то такое… Жаль, у меня штанги нет, я бы показал вам, как поднимаю тяжести. Не знаю, какой максимальный вес я могу оторвать от земли, но, думаю, килограммов семьсот – восемьсот в становой тяге возьму. Друзья, пишите больше комментариев с предложениями, что вам показать. Чего бы вы хотели увидеть, я все ваши комментарии читаю. И не забудьте ознакомиться с моими стихами. Ссылка на сайт в описании под видео. На сегодня, наверное, все, спасибо за просмотр и до встречи в следующих роликах.
Какие-то у меня неструктурированные видео выходят. То про зеркало, то про силу. Сумбур, одним словом. Может, начать писать сценарий?
Когда я вышел из подвала, Катя стояла на кухне и жарила яичницу.
– Привет, Катище, – весело сказал я.
– О! Я думала, тебя нет дома, – сказала она, обернувшись.
– А где мне еще быть? – Я сел на диван и вставил карту памяти в ноутбук.
– Не знаю, просто, думала, что тебя нет. Как спалось? – Катя посолила яичницу.
– Спалось… – Я немного замялся, не то чтобы от ее вопроса, а скорее от того, что именно в тот момент в браузере первым заголовком новостей было «На овощебазе в Стрельцове неизвестный зверь разорвал охранников». – Спалось хорошо, даже сон приснился.
– Расскажешь?
– В моем сне мы прожили всю жизнь вместе и старые, восьмидесятилетние, лежали на кровати и каждый читал свою любимую книгу. А потом я обнял тебя и мы занялись любовью.
– В восемьдесят лет? – Катя усмехнулась. – Мне кажется, в этом возрасте я не смогу ни согнуться, ни разогнуться. Какая там любовь, когда с тебя песок сыпется.
– А зачем тебе что-то делать? Ты ляжешь на спину и постараешься не умереть от старости хотя бы ближайшие пять минут. Я в это время заползу сверху и постараюсь подрыгаться на тебе, вознося молитвы богу… как там бог любви называется? – я бегал взглядом по статье об убийстве, совершенном мной.
– Не знаю, в богах не разбираюсь. Ну, в принципе, я была бы рада такому восьмидесятилетию активному.
– Вот и я тоже.
Дочитав новость, я окончательно убедился, что они винят во всем дикое животное. Было у меня происшествие, лет пятьдесят назад. Я случайно устроил бойню в доме престарелых. Тогда я таскал оттуда людей потихоньку. И как-то меня заметили. Вышло некрасиво. Погиб старик (его я и хотел сожрать), волонтер лет тридцати и медсестра, уже в годах, но не бабка. Помню, как от удара рука отлетела у волонтера… а ее об стену головой. Когда они отключились, я также вырвал им кадыки, а то оставлять двоих свидетелей не хотелось. Н-да… очень некрасиво вышло. Стыдно вспоминать, но они меня увидели как раз, когда я присосался к дедку. Потом тоже писали в газетах, якобы напал зверь. Кто-то даже писал, что это оборотень. Ох уж эта желтая пресса… Это было, когда я еще не набрался опыта и только постигал азы охоты. Единственный такой случай припоминаю с лишними жертвами. После этого у меня все шло по плану, без оплошностей. Без лишних убийств. Вплоть до этого месяца.
– Сегодня надо мои вещи разложить и домой ко мне заехать, забрать кое-что, – сказала Катя.
– Да, сейчас я дочитаю тут статейку и займемся делами.
– Ты к понедельнику маме тексты свои отправишь?
– Да, надо только один стих дописать и завтра все соберу в папку одну и кину ей.
– Не забудь указать победы на конкурсах поэтов, – напомнила Катя.
– Она что-то еще говорила?
– Утром прислала голосовое, чтоб ты не забыл про продюсера. Больше ничего.
– Уж я-то не забуду, поверь.
– Федя.
– Да.
– Ты же не сильно расстроишься, если тебя не возьмут?
– Нет… не знаю. А что?
– Просто я волнуюсь за тебя, ты так ждал этого.
– А… да нет, не расстроюсь, не переживай, – соврал я.
В глубине души я понимал, что творчество для бессмертного создания может быть единственным смыслом в жизни. И каждая попытка как-то продвинуться терпела провал. Также я понимал, что это не первый мой заход в мир шоу-бизнеса и не второй (за десятки лет меня разворачивали кучу раз) и вероятность отказа была большая, но надежда жила в моем сердце.
Как раз когда Катя доела яичницу (я от нее отказался по известной причине) и когда я закончил выкладывать новый ролик, слегка порезав лишние моменты в нем, раздался звонок в дверь.
– Может, мама? – произнесла Катя.
Я убрал ноутбук с колен, подошел к двери и открыл.
– Здарова, сосед, – бодро сказал Кешка.
– Здарова, – без каких-либо эмоций ответил я.
– Ты как? Все хорошо? – спросил он.
– Да, а что? Что-то случилось?
– Нет, вид у тебя, будто не спал всю ночь. Уставший ты.
– Странно. Я вроде спал хорошо.
– Да? Ну ладно. Я так-то по делу.
– Валяй.
– Собрались с бабой моей чебуреки лепить, – он растянул улыбку, – кинулись, а перца молотого и чеснока нету. Выручи, братуха?
– Что? Чеснок? – я не сразу сообразил.
– Да. И молотый перец есть? – Мне показалось, что Кешка рассматривает мое лицо, будто сканирует его! Ищет что-то в моих чертах.
Или… не показалось.
На несколько секунд я задумался, пытаясь вспомнить, покупали мы вчера с Катей перец или нет. Чеснок точно не покупали, я бы не позволил, это же яд для меня.
– Я не ем перец с чесноком, у меня гастрит. Соленое, копченое, острое не могу есть, – такая вот версия ответа мне вдруг пришла в голову.
– А, ну ладно, тогда придется в магазин бежать. Давай, удачи. Береги себя. – Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и пошел через дорогу к своему дому.
Я закрыл дверь и вернулся за компьютер.
– У нас же есть перец, – сказала Катя.
