В подвале творился жуткий бардак: разобранные доски небрежно валялись на полу, грязные кровавые ботинки стояли возле жертвы, завернутой в шторы, а тело полицейского лежало перпендикулярно к первому трупу. С голов обеих жертв растеклась багровая лужа. Где-то лежали куски земли, видать, я неосторожно копал. Вишенкой на торте была яма в центре комнаты с полуразложившимся телом. А я стоял там в трусах и не знал, с чего начать уборку. Кстати, в полицейском много крови, ее по идее можно слить, но сейчас не было времени. Надо убрать гостиную первым делом, потом солью провизию – запасы будут. В таком бегемоте еды на несколько недель. Все остальное покидаю в яму да закопаю. Заколочу доски, помою пол, сегодня же куплю линолеум и застелю им тут все. Плинтуса тоже можно набить. Не полезет же полиция под пол без явных причин.
Запах испражнений ударил в нос. Похоже, полицейский, согласно всем законам (а полиция должна жить по законам), тоже нагадил в штаны. Вонь просочилась только сейчас.
Очередной звонок в дверь заставил меня вздрогнуть и возненавидеть мир. Можно я сегодня просто перестану существовать для всех?!
Я поднялся в гостиную, казалось, сотый раз за сегодня и тихо подкрался к окну. Незаметно приоткрыл шторы, буквально на сантиметр, и увидел на пороге Катю с Щеткой.
– Федя? – спросила девушка, когда я открыл ей дверь.
– Привет, путя моя. – Я обнял Катю под лай собаки, которая скакала на задних лапах, пытаясь допрыгнуть до моего лица, чтобы облизать.
Девушка зашла в дом, а я присел и начал чесать Щетку за ухом.
– Хорошая соба-а-ака, – протяжно произнес я, – хоро-о-шая девочка.
Щетка – помесь лабрадора и дворняги – сходила с ума от радости видеть меня. Возможно, у нас с ней было какое-то звериное взаимопонимание.
– Ты чего голый-то? – спросила Катя.
– Жарко, – ответил я и встал.
– Я пирожков тебе испекла. – Катя протянула мне пакет.
– Вот спасибушки, – сказал я.
Несмотря на свою слепоту, Катя знала расположение мебели во всех моих комнатах и могла спокойно ходить по дому, не натыкаясь на предметы, но все же я взял ее под руку, и мы прошли на кухню.
– Завтракала сегодня?
– Ага, но чай можно употребить.
Когда я вспомнил про оторванное ухо, было уже поздно. Щетка смотрела на меня из гостиной, держа в зубах окровавленную ушную раковину полицейского.
– Я тут сегодня уборку затеял, – произнес я и направился к собаке, – так что не обращай на меня внимания.
– Уборку? Так мы же вроде в кино идем? – Катя села за стол.
Моя девушка обожала кинотеатры. Громкие объемные звуки и спецэффекты приводили ее в восторг, хотя она и не видела того, что происходило на экране. Я описывал ей видеоряд, иногда даже крича в ухо, и в ее сознании формировалась какая-никакая картинка на основе моих пояснений, музыки и реплик героев. Раз в неделю мы ходили в кино, это была своего рода традиция. Катя понятия не имела, кто я. Мы познакомились три года назад, она оказалась моей первой девушкой после того, как я перестал быть человеком. Слепая невеста – идеальный вариант в моем случае.
– Щетка, хорошая Ще-еточка. – Я наклонился и протянул руку собаке, в надежде неожиданно схватить ее и отобрать кусок офицера. Я давно знаю Щетку, и проблема заключалась в том, что эта собачка была своенравная. Однажды она чуть не вцепилась мне в руку, когда я пытался забрать у нее свой ремень, который она впоследствии успешно изгрызла.
– Ты мамины шторы повесил в спальню? – спросила Катя.
– Нет, – ответил я и резким движением попытался схватить собаку за передние лапы, но сучка оказалась слишком ловкой. Главное, не переборщить с силой и не сломать ей конечности.
– А чего так? Не понравились? – снова раздался голос Кати из кухни.
– Я их потерял. – После этой фразы я почувствовал себя глупо. Как можно потерять шторы?!
– Как можно потерять шторы?! – воскликнула от удивления Катя.
Собака запрыгнула на диван и принялась жевать ухо.
– В прачечной не смогли их найти, – сказал я, глядя на Щетку, наслаждающуюся человеческим хрящом.
– Вот же люди, а, – возмутилась Катя, – они деньги хоть вернули за них? И почему ты их понес в прачечную?
– Да, конечно, вернули, я там такой скандал поднял, – сказал я и снова подошел к собаке, – администратора позвали даже. Деньги на карточку перевели тут же. А понес в прачечную чего? Да… я их повесил, и они мне показались грязными, я обычно новые вещи стираю.
– А чего это ты убираться вздумал? Что-то случилось? Чего ты там делаешь-то? Ты какой-то странный сегодня, – продолжила сыпать вопросы Катя.
Собака перестала жевать ухо. Несколько раз облизнувшись, она изогнулась колесом и принялась вылизывать свой зад. Неплохой способ скармливать улики животным, жалко, что тех двух хороняк в моем подвале она не сможет проглотить.
– Все в порядке, просто разбил банку с вареньем, а еще мне нужно починить пол в подвале, там тоже беда кое-какая, доска сгнила, и я провалился… в общем, может, мы перенесем кино? – я вернулся на кухню и сел напротив Кати.
– Ладно, перенесем. Пирожки попробуешь? – спросила девушка.
– Да, точно. Чай. – Вылезая из-за стола, я понял, что слишком суечусь и делаю лишние движения. Надо расслабиться. Выпроводить Катю с псиной и закончить свои дела. Полиция может нагрянуть с часу на час. Не то чтобы я боялся их, чего они мне сделают? Но вот лишние проблемы сейчас ни к чему.
– Написал сегодня чего? – Катя откинулась на спинку стула и потянулась.
– Да, утром пару строк.
– Нет вдохновения?
– Профессионалы, Катюш, работают без вдохновения.
– Ой, ой, прям профессионал, – Катя усмехнулась.
– Конечно, профессионал, без пяти минут звезда, – гордо и иронично произнес я.
– Если тебя еще возьмут.
– Возьмут, я верю в себя.
– И я верю, и мама верит в твой талант.
– Опять ты со своим талантом, я же говорю, таланта не бывает.
– Ни у кого?
– Да, ни у кого. Проведи тысячи часов за каким-либо делом и станешь в этом деле талантливой.
Я налил чай и поставил кружку перед Катей.
– Осторожно, не смахни рукой, вот. – я взял ее кисть и поднес к кружке.
– Спасибо.
– Любой может стать талантливым, а следовательно, этот термин на хрен не нужен. Замени слово «талантливый» на «опытный», – предложил я.
– Чем тебе слово-то это неугодно? – Катя аккуратно отхлебнула горячий чай.
– А тем, что оно звучит так, будто талантливый, как ты выражаешься, человек не потел, добиваясь развития навыка, а так просто все у него выходило, родился уже талантливый и умелый. Это слово мне кажется унизительным. Катя! Хорош меня унижать! – Я попытался максимально серьезным тоном произнести последнюю фразу.
